Пароход начал набирать ход, стремясь скорее приблизиться к безопасному для нас турецкому берегу. А я все стоял на корме и смотрел на запад, куда ушла русская эскадра. И думал: как нам теперь жить дальше-то?
29 января 1942 года, вечер.
Атлантика, сто миль западнее Лиссабона. АПЛ «Северодвинск»
Сегодня ночью радиооператоры БЧ-4 перехватили «квитанцию» немецкой подводной лодки, направляющейся из базы 2-й флотилии подводных лодок в Лорьяне на коммуникации союзников в Центральной Атлантике. Спустя два часа сообщение было расшифровано, а местоположение подводной лодки, идущей в позиционном положении, точно определено. «Северодвинск» догонял свою жертву со скоростью тридцать узлов. Операция «Подводный гром» началась.
Ровно в пятнадцать часов семнадцать минут по местному времени подводная лодка U-129 из флотилии «Зайцведель» и ее командир, корветтен-капитан Асмус-Николай Клаузен, стали бестелесными призраками, существующими только в радиоэфире. Выпущенная с тридцатиметровой глубины бесшумная самонаводящаяся электроторпеда УСЭТ-80 разворотила корпус немецкой субмарины. Взрыв трехсот килограммов взрывчатки произошел в районе рубки, так что из команды U-129 не спасся никто, даже стоявшие на мостике командир и штурман. В противном случае «Северодвинск» должен был всплыть, и бойцы СПН ГРУ зачистили бы оставшихся в живых. Убедившись, что дело сделано, капитан 1-го ранга Верещагин направил свой подводный крейсер в сторону Лиссабона.
А началась эта история в ночь с 10 на 11 января операцией «Аллегро», когда по главному источнику горючего для боевой техники Третьего рейха – нефтяным полям в окрестностях Плоешти – был нанесен внезапный и страшный удар. В течение нескольких минут главная бензоколонка вермахта и люфтваффе превратилась в море огня. Прошло уже почти три недели, но стянутым со всей Германии пожарным, вместе с их румынскими и венгерскими коллегами, до сих пор не удается укротить пожар. Полковнику Шалимову и подчиненной ему батарее комплексов «Искандер-М» удалось предвосхитить огненный ад Кувейтских нефтепромыслов 1991 года.
Сразу же после катастрофы руководству рейха стало ясно, что бензоколонка в Плоешти закрылась надолго, если не навсегда. В первую очередь было решено резко увеличить производство синтетического горючего. Но у этого решения было пару неприятных моментов. Во-первых, заводы, которые перерабатывали каменный уголь в нефтепродукты, в один день не строятся. От принятия решения до получения первой продукции пройдет как минимум год. Во-вторых, таким способом невозможно решить проблему дефицита высококачественных смазочных масел и высокооктанового бензина для люфтваффе. Для их производства нужна натуральная нефть. Если досуха выжать все хранилища, то авиационного бензина оставалось только на месяц войны, а если учесть режим экономии и те ужасные потери, что понесло люфтваффе, то авиации бензина должно было хватить до первого марта.
Это стало ясно утром двенадцатого января, а уже пятнадцатого в Берне в одной гостинице встретились вполне респектабельные господа. Это были представители министерства промышленности рейха и американского нефтяного концерна «Стандарт Ойл». Уже к вечеру был решен вопрос об экстренной разовой поставке полумиллиона тонн авиационного бензина марки «сто» и тридцати тысяч тонн смазочных масел (спецификация прилагается). Большую часть автомобильного парка в рейхе планировали перевести на газогенераторы.
Семнадцатого января германо-швейцарскую границу пересекли грузовики, груженные несколькими десятками тонн золота. Советская разведка уже вечером 18 января доложила об этом в Москву. Эту информацию ждали. Еще при подготовке удара по нефтепромыслам был проведен анализ тех путей, которыми Германия может восполнить ущерб. Одним из этих путей и была поставка в рейх сырой нефти и готовых нефтепродуктов концерном «Стандарт Ойл» с ее венесуэльских нефтепромыслов. Детище старого Рокфеллера функционировало по принципу «ничего личного, только бизнес». Да и бензин немцам обошелся примерно вдвое дороже, чем армии США – большой риск должен приносить большую прибыль. Ошарашенные такой наглостью плутократов немцы почти не торговались. Ну как тут поторгуешься, когда речь идет о жизни и смерти. Можно, конечно, заправить «юнкерсы» водой из ближайшего колодца, но они от этого не полетят…
Когда на стол Сталина легло донесение с информацией о крупной поставке немецкого золота в Швейцарию, вождю стало понятно, что Гитлер договорился с американцами. Ну, по крайней мере, с теми из них, кто категорически не желал превращения Европы в подконтрольную зону Советов. Торговля с врагом стратегическим товаром во время войны – деяние наказуемое, но «Стандарт Ойл» была слишком могущественной корпорацией, чтобы ей могли повредить судебные иски или шум в прессе.
В той истории, которую мы знали, эти поставки бесперебойно осуществлялись до весны 1944 года и прекратились только в канун операции «Оверлорд». То есть когда США решили поучаствовать в европейской бойне лично. Неизвестно, крови скольких сотен тысяч советских солдат стоили тогда те сотни тысяч тонн бензина, полученные люфтваффе от американцев, но в этом варианте истории советское командование, получив шанс, решило пресечь это безобразие самым радикальным образом.
К тому времени, как было принято решение приступить к операции «Подводный гром», обе подводные лодки, попавшие из XXI века в 1942 год, уже скрытно форсировали Черноморские проливы и уходили все дальше и дальше в Средиземное море. Случилось это в ту же самую метельную ночь, когда бригада генерал-майора Бережного пробивалась через бураны от Запорожья к Павлограду.
Правда, в Стамбуле метель была совсем беспросветная. Лучи прожекторов вязли в этой мути через пятьдесят метров. Первой, опираясь на заложенную в памяти навигационного компьютера скан-карту рельефа дна Проливов, шел «Северодвинск». В пяти кабельтовых за ним следовала «Алроса», которая, собственно, еще в XXI веке, за время неоднократных проходов Проливами эту карту и составляла.
За пятнадцать с половиной часов темного времени лодки миновали Босфор, Мраморное море, Дарданеллы и исчезли на просторах Средиземного моря. Дизель-электрическая «Алроса» тихо-тихо погребла к точке рандеву с отрядом адмирала Кузнецова, расположенной в Центральной Атлантике, а атомный «Северодвинск», получив кодовый приказ, на тридцатиузловой скорости рванул к Лиссабону.
Операция «Подводный гром» заключалась в пресечении канала поставок нефтепродуктов. Американские танкеры, везущие ее в Португалию, должны быть уничтожены в море, или у причалов, береговые сооружения нефтеналивных комплексов по обеим сторонам маршрута подвергнуты обстрелу и сожжены. И все это должна проделать одна из немецких подводных лодок 2-й флотилии «Зайцведель».
Первый пункт плана команда «Северодвинска» выполнила – нашла, идентифицировала и уничтожила субмарину U-129 типа IXC. Из расшифрованного радиообмена лодки с командованием флотилии в Лорьяне стали известны ее позывные и фамилия командира. Теперь призрак корветтен-капитана Асмус-Николая Клаузена будет регулярно отчитываться о своих подвигах перед командующим флотилией корветтен-капитаном Виктором Щютце и самим вице-адмиралом Карлом Деницем. Ведь именно в Лорьяне расположена его штаб-квартира. Со временем сии отчеты добавят этим господам немалого количества седых волос.
Лодка находилась на позиции с двадцать четвертого числа. За это время было зафиксировано прибытие в Лиссабон четырех танкеров под американским флагом. Два встали под разгрузку двадцать шестого числа, два прибыли вчера, двадцать восьмого. То есть «Стандарт Ойл» организовала настоящий танкерный конвейер, стремясь скорее выполнить контракт с рейхом. Для начала операции «Северодвинску» не хватало только маски, и вот когда подвернулась злосчастная U-129, все было готово к «большой музыке». Осталось лишь найти первых, подлежащих к утоплению, нефтяных контрабандистов. Если верить графику, то они должны быть где-то здесь, на подходе к Лиссабону.
Два танкера под флагом США в сопровождении старого португальского миноносца были обнаружены почти на закате. Скорость пятнадцать узлов, курс прямой, как стрела – на Лиссабон. По нынешним временам к танкерам можно было применить приставку «супер» – дедвейт сорок тысяч тонн. Сидят глубоко. Если сейчас там действительно стооктановый авиабензин…
Оптика перископа резко приблизила картинку. Когда-то давным-давно стоящие в Центральном командном посту лодки офицеры мечтали вогнать торпеду под «матрас». И долго-долго смотреть, как тонет воплощение мирового зла. Сейчас их мечта осуществится. Первый аппарат, из которого была потоплена U-129, уже перезаряжен. В нем снова электрическая УСЭТ-80.
Командир минно-торпедной БЧ-3 капитан 3-го ранга Рогов склонился над планшетом. Сейчас его задача – так проложить курс торпед, чтобы их ССН не зацепились бы за совершенно ненужный португальский миноносец – нехай живет. Наконец, командир БЧ-3 поднимает голову и смотрит на командира.
– Готово, Владимир Анатольевич, можно стрелять.
Лодка заняла позицию для атаки левее и позади идущих правым уступом транспортов. Команда – «Торпедная атака». Легкий толчок – торпеда вышла. Следом – еще одна. Лодка разворачивается и проваливается на глубину. В отличие от подводных лодок 30–40-х годов, торпеды на «Северодвинске» запускаются не сжатым воздухом, а водой, по этой причине отсутствует демаскирующий воздушный пузырь.
На миноносце, кажется, так ничего и не поняли, он продолжает идти прежним курсом, да и далеко был этот странный звук, по местным понятиям с таких дистанций не стреляют. Взрыв, следом еще один. Через пять минут, когда все офицеры уже обгрызли ногти до локтя, следует доклад оператора ГАС:
– Тащ капитан первого ранга, слышен только миноносец… Ходит кругами…
Лодка отходит еще дальше в сторону и подвсплывает под перископ. У всех, включая командира, мандраж. Ведь это первый реальный боевой поход первой АПЛ типа «Ясень». На горизонте, к югу от позиции «Северодвинска», происходит нечто инфернальное – смешиваясь с закатом, к небесам вздымается зарево от тысяч тонн сгорающего бензина. Метания и стоны португальцев никому не интересны, и «Северодвинск» уходит в сторону от места трагедии, сообщив от имени U-129 в Лорьян о двух потопленных американских танкерах. Представляю, как схватится за голову папаша Дениц, когда узнает, какую дичь скрали его мальчики.