Майор неожиданно горячо пожал руку нашему «дядьке».
– Виктор Петрович, уважаемый, вас мне сам Бог послал. Позвольте с этой самой минуты назначить вас временно исполняющим обязанности командира учебного батальона.
Полковник Игнатенко протестующе вскинул руки:
– Господин майор, может, не надо, я ведь надеялся…
Майор Тамбовцев наставительно заметил:
– Во-первых, господин полковник, у нас здесь не принято обсуждать приказы… – Дождавшись, когда Виктор Петрович покраснеет, словно юнкер, получивший замечание от ротного фельдфебеля, наш новый «царь, бог и воинский начальник» добавил: – А во-вторых, умереть за Россию, подобно рядовому, с винтовкой в руках, почетно, но это не для вас. В вашем-то возрасте и с вашим опытом можно гораздо больше принести пользу Отечеству.
И не смейте отказываться. Орудийным прицелом тоже гвозди заколачивать можно, но умным такого человека никто не назовет. Если ваши люди, которые добровольно пошли на эту войну, сами выбрали вас своим командиром, то и мы тоже пока не будем с ними спорить. Разберемся сперва в ваших делах, а потом посмотрим. И кроме вашего у меня будет еще пять таких же учебных батальонов. У меня и так забот полон рот, так что не осложняйте мне работу своим отказом.
Полковник Игнатенко гордо вскинул подбородок.
– Благодарю за доверие, господин майор, разрешите приступить к исполнению обязанностей!
– Приступайте, Виктор Петрович, – кивнул господин Тамбовцев, – и позвольте поставить перед вами первую задачу.
Полковник Игнатенко кивнул, и майор продолжил:
– Отделите убывающих в расположение части от остающихся на борту, если, конечно, таковые найдутся. Далее обеспечьте погрузку людей вон в те крытые грузовики. Оцепления не бойтесь, только во внешнем кольце стоят бойцы НКВД, с внутренней стороны находятся ваши будущие инструктора по боевой подготовке.
По нашим сведениям, на вашем корабле находится группа французских летчиков и авиамехаников во главе с капитаном Антуаном де Сент-Экзюпери. Я сам по-французски ни в зуб ногой, вы уж объясните им, что их ждут вон те четыре автобуса с краю. Их сразу отвезут на аэродром в Саках, откуда они вылетят в Липецк, в такой же учебный центр, только для летчиков, где пройдут подготовку к войне на Восточном фронте. Все, господин полковник, выполняйте…
Майор Тамбовцев подтянулся и уже строгим командным голосом обратился к нам:
– Господа, сейчас нет времени на долгие беседы. Уже в части в течение некоторого времени я поговорю с каждым из вас лично. Кроме того, с вами будут беседовать офицеры из особого отдела. Сразу предупреждаю, что их не интересует ваше прошлое и то, что вы делали во время Гражданской войны. Все это предано забвению.
Им поручено выявить тех, кто из вас в эмиграции сотрудничал с любыми, кроме советской, разведками и службами безопасности. Такая у них работа, они тоже не собираются впускать в страну иностранных шпионов. Никогда не лгите им, они нюхом чуют ложь. Всегда говорите только правду. И, если за вами нет вины перед СССР, то вам нечего бояться.
На этом импровизированный митинг был закончен, и мы, пропустив вперед французов, начали спускаться по трапу.
4 февраля 1942 года, вечер.
Восточная Пруссия. Объект «Вольфшанце», Ставка фюрера на Восточном фронте
Присутствуют: рейхсканцлер Адольф Гитлер, глава РСХА обергруппенфюрер СС Рейнхард Гейдрих
Гейдрих стремительно вошел в кабинет фюрера Третьего рейха и, прищелкнув каблуками, протянул Гитлеру тонкую кожаную папку с бумагами.
– Мой фюрер, как это ни печально, но из информации, полученной нами из Москвы через Лондон, следует, что группу Клейста уже не спасти. Увы. Наш источник в британской разведывательной службе сообщил, что, по их данным, бои идут уже в центре города. Весь вопрос в том, сдастся ли Клейст большевикам в плен, или падет, сражаясь с оружием в руках.
Гитлер быстро раскрыл папку и перелистал бумаги.
– Как такое могло случиться, Рейнхард?! Они что там, на Восточном фронте, все разом поглупели? Манштейн, Гудериан, Гот, а теперь вот и Клейст! Поражение под Москвой меркнет в сравнении с катастрофой на юге. – Тут его мысль скакнула в сторону: – Рейнхард, у тебя есть сведения о том, что происходит под Ржевом и Демянском? У тебя везде есть свои люди, и мне очень важно знать, что там происходит в действительности. От генералов я не могу добиться ничего, кроме детского лепета!
Гейдрих немного помолчал, драматизируя обстановку.
– Там тяжелые бои, мой фюрер, но положение лучше, чем на юге. Наше доблестное люфтваффе даже пытается снабжать окруженные группировки продовольствием и боеприпасами. Но мы понесли большие потери, и в общем все напоминает Верден. Затяжные позиционные бои.
Наши части вне колец окружения, чрезвычайно измотанные предыдущими событиями, пытаются прорвать фронт, чтобы вызволить своих товарищей. А большевики отбивают все их атаки, зарывшись по уши в землю. Русская тяжелая артиллерия успешно ведет контрбатарейную борьбу и не дает покоя нашим полевым частям. Очень плохо со снабжением, дорог мало, и все они в очень плохом состоянии. Леса вокруг Смоленска кишат диверсантами и партизанами. Охранные части сбиваются с ног – каждый день нападения на обозы и автоколонны. Партизаны пускают под откос эшелоны с боевой техникой.
Вторая и четвертая танковые армии обескровлены, укомплектованность танковых и моторизованных дивизий техникой составляет тридцать – пятьдесят процентов от нормы. А та техника, что имеется в наличии, не боеготова. В основном исчерпан моторесурс двигателей.
Мой фюрер, раньше середины марта восстановить боеспособность танковых частей не удастся. Проблемы со снабжением еще больше замедляют темпы восстановления техники и пополнение личным составом.
Гитлер резким движением бросил папку на стол.
– Пусть Кейтель перебросит туда резервы и восстановит положение! У нас есть войска во Франции, Италии, Греции и Югославии…
– Мой фюрер, – пожал плечами Гейдрих, – в России Генерал Мороз убьет эти части раньше, чем они доберутся до фронта. У нас не хватает теплой одежды даже для действующих там частей. Морозы в России сейчас доходят до минус тридцати. Госпиталя переполнены обмороженными.
– Да, мой фюрер, чуть не забыл, – Гейдрих хитро улыбнулся, – моей службе, кажется, удалось обнаружить потерянного людьми Канариса нашего злого гения, генерала Бережного. Сведения проверяются, но по имеющейся у нас информации, в настоящий момент его бригада находится во втором эшелоне войск Западного фронта.
Гитлер оживился.
– Рейнхард, вы думаете, что следующий удар большевики нанесут в направлении Смоленска?
– Вполне возможно, – не стал спорить с фюрером Гейдрих, – но мои специалисты выдвинули другую версию. Бригада обнаружена в окрестностях Главного автобронетанкового полигона Красной Армии. Поэтому мои люди выдвинули версию о том, что именно там проводятся войсковые испытания как новой экспериментальной техники, так и серийно выпускающейся…
– Одно другому не мешает! – воскликнул Гитлер. – Скажите, Рейнхард, как вы думаете, раз уж положение этой зловредной бригады установлено, сможем ли мы нанести по ней такой удар бомбардировщиками, чтобы после него она уже не оправилась?
Гейдрих пожал плечами.
– Мой фюрер, попробовать, конечно, можно, только наша разведка обнаружила в окрестностях полигона несколько полевых лагерей с танками. Мы предполагаем, что только один из них настоящий, а остальные – пустышки, в которых установлены фанерные макеты боевой техники, а пехоту изображают статисты из ополченцев. НКВД в прифронтовой зоне свирепствует, абвер теряет агентов, да и моя служба понесла потери. Надо ехать и разбираться на месте.
– Рейнхард, – Гитлер отвернулся к окну, – не смею вас удерживать, только будьте осторожны. Это дикая Россия, а не культурная Франция или Чехия. Вас там могут убить.
– Мой фюрер, – сказал Гейдрих, – я возьму с собой лучших специалистов, как для обеспечения собственной безопасности, так и для разгадки тайны генерала Бережного. Все тайное когда-нибудь становится явным!
– Ну что ж, Рейнхард, в добрый путь. – Гитлер обернулся. – В этом сумасшедшем мире я могу надеяться только на вас. Остальные меня все время обманывают и пытаются свалить на меня свою вину. Оказывается, это я виноват, что они не подготовились к русской зиме…
– Мой фюрер, все то время, которое прошло между завершением французской кампании и началом русской, разведка Сталина интересовалась только двумя вещами: наличием на складах вермахта теплых вещей и зимней смазки для оружия и техники. Если бы наши генералы заранее подготовились к зимней кампании, то фактор внезапности был бы утерян, и начало войны могло быть совсем другим. Сталину и в голову не приходило, что план «Барбаросса» будет рассчитан только на шесть недель.
– Откуда вам это известно, Рейнхард? – встрепенулся Гитлер.
– Все очень просто, мой фюрер, – кивнул Гейдрих, – за первые месяцы войны наша армия взяла в плен большое количество большевистских старших командиров и генералов. Кроме того, по долгу службы я постоянно должен был знать, что именно интересует противника. У меня накопилось достаточное количество материала, чтобы подтвердить сказанное ранее.
– Хорошо, – кивнул Гитлер, – только вот что получается: не подготовились – плохо, и подготовились – тоже плохо. Запомните, Рейнхард, искусство правителя – это выбирать меньшее из двух зол. Большим злом была бы позиционная война на линии Сталина.
– Да, мой фюрер, – прищелкнул каблуками Гейдрих, – я запомню это.
Гитлер пожал Гейдриху руку.
– Все, Рейнхард, идите, я надеюсь, что вы и ваши люди сумеете покончить с этим Бережным. Только не пытайтесь там состязаться с новыми самолетами большевиков. Геринг недавно жаловался мне, что теперь они все чаще и чаще встречаются, причем как раз в полосе группы армий «Центр». Наши летчики не могут с ними ничего поделать.
– Мой фюрер, командование люфтваффе наконец-то приказало рассредоточить самолеты по небольшим аэродромам. Теперь аэродромы на три – шесть бомбардировщиков и четыре – восемь истребителей не подвергаются ударам с воздуха – слишком мелкая добыча это для русских «хищных птиц». Это очень хорошо. Зато плохо то, что теперь у люфтваффе не хватает аэродромных служб, средств связи и охранных частей. У меня есть вполне достоверные сведения, что на такие небольшие аэродромы стали активно нападать партизаны. Что же касается лично меня, то я просто храбрый человек, а не самоубийца, и не полезу в драку, если этого можно избежать…