— Понял, батоно. Всё сделаю!
— На погрузку!
Караван отошёл от Керчи в 14.00. Ход маленький, поэтому к Мариуполю подойдут только в три ночи. Самое то! Боевые корабли отойдут чуть позже, и нагонят караван в пути. Через пять часов стемнело. К часу ночи подошли к косе Долгой. ТК-1 подвалил к борту СБ-12, на которой находился комдив-404, и Дмитрий ещё раз напомнил ему, что высаживаться на причалы и быстро! Торпедные катера рванулись в темноту, ориентируясь по усам впередиидущего. Немцы открыли заградительный ещё на подходах, и их начали давить мониторы, бронекатера и эсминцы флотилии. 519 человек первой волны высадились быстро и организовано, сходу выбив немцев с площадок у причалов по обе стороны ковша. Пулемётчики и снайпера ломанулись наверх, занимать позиции, заранее распределённые ещё перед боем. Немцы не ожидали такого плотного огня, и отошли, но попали под артиллерийскую подготовку с кораблей. Через час двадцать повалила неорганизованная толпа 404-й дивизии, все, кроме снайперов и пулемётчиков, разведчики ушли в свои роты. Где пинками, где оружием, заставили рыть окопы на берегу Кальмиуски, два наиболее толковых батальона зачищали завод. 1368 полк занял оборону на востоке. Требовалось создать видимость того, что нас можно сбросить в море, задержать начало прорыва на 14 дней. Первый день прошёл довольно спокойно, расширили плацдарм до Виноградного, немцы вели обстрел, но он был не шатким, не валким. Удалось навести хоть какой-то порядок в частях, принять ещё одну волну десанта, в том числе, свою танковую роту. Поставили их в качестве огневых точек в узловых местах обороны. А утром началось! Завыли «ишаки», появились немецкие «трешки», пошла пехота. Под давлением противника отошли от кладбища за заводом. Отход удалось выполнить нормально, подстраховывая 1368-й полк при отходе пулемётами. Задержались у домов, и полтора суток вели бой в поселке Орджоникидзе. Затем отступили на 300 метров до Волнистой улицы. Там попытались задержаться, но место больно не удобное, пришлось отойти глубже. К пятым суткам Драгонишвили перестал прижимать голову при каждом взрыве, и начал понемногу руководить боем, так как не всегда русский язык доходил до уроженцев Мингрелии и Сванетии. Дела пошли чуть веселее. Да и бойцы обвыклись, хотя стрельбы наугад и без прицеливания было много. Разведчикам приходилось много внимания уделять бойцам. Удивительно, но в дивизии было много людей старшего возраста, мало молодёжи, а средний возраст практически совсем отсутствовал. Обучены они были из рук вон плохо. Несколько человек во второй день попытались сдаться противнику, но были уничтожены огнём пулемёта с домны. Больше такие случаи не повторялись. К 9-му дню весь посёлок был уже у немцев, десант находился только на заводе. Потери в составе дивизии превысили 35 %, батальон потерял 26 человек. Ночь прошла спокойно, приняли несколько кораблей с боеприпасами. Отремонтировали сбитые гусеницы трех танков. Утром до рассвета подняли бойцов. Но, вместо немецкой атаки — жиденькие очереди нескольких пулемётов. Клейст догадался, что происходит и начал отводить войска. Дмитрий связался со штабом и получил указания начинать штурм города. Указания, конечно, ценные, но десантники подорвали все мосты через Кальмиуску. Поэтому, ограничились занятием поселка строителей, а на правый берег переправилась одна рота. Немцы отходили на север к Сталино, но по-прежнему удерживали улицу Ленина и Металлургов, видимо, ожидая кого-то из Бердянска. Там 404 дивизия дралась ещё четыре дня. А батальон сняли катерами, так как с очередной волной десанта подошли свежие дивизии Южного фронта.
Клейст ударил от Славянска, и не по Крымскому фронту, как все ожидали, а по 6-й и 28 армиям, пытаясь напрямую соединиться с Паулюсом, но, от Красного Лимана по нему ударила 20-я армия, как только наметился его успех у Славянска. Огнем тридцати шести 203мм гаубиц 517 артиллерийского полка Резерва Верховного Главнокомандующего, генерал Макс Рейтер, бывший полковник царской армии, проломил оборону у Славянска, и, ввел в прорыв три дивизии и две танковые бригады на КВ. Фланговый удар такой силы не держит никто, тем более потрёпанные во многих боях «тройки» и короткоствольные «четвёрки» остатков армии Клейста. Клейст потерял в этом бою почти все танки и отошёл к Сталино.
Батальон выгрузился в Геническе, это уже «тыл». Дмитрий стоял на причале и наблюдал, как выносят раненых и убитых. Батальон никого на Азовстали не оставил. Сзади раздался скрип тормозов, остановился ГАЗ-61, и из него вылез вездесущий Мехлис. Он начинал нравиться Диме своей удалью и храбростью. Начальники его ранга гораздо более, как бы это помягче сказать, осторожны. Этот мог лично поднять батальон в атаку. Бывало.
— Товарищ армейский комиссар! Отдельный разведбат фронта вышел из боя. Мариуполь находится под контролем войск нашего и Южного фронта. Потери: 28 — безвозвратно, 64 — ранены. Из них 35 — тяжело. Сгорело 11 танков танковой роты, остальные оставлены на плацдарме. Командир батальона старший лейтенант Матвеев.
— Вольно! Живой?
— Да вот, зацепило. Ваш маузер, Лев Захарыч, спасибо, не пригодился. — сказал Дмитрий, стаскивая с себя перекидной ремень кобур-маузера.
Мехлис взял пистолет, подкинул его в руке.
— Жалко, конечно, с 18-го года со мной. Держи! Подарок! — он сунул руки в карманы реглана, и зашагал прочь к машине.
Потом хоронили погибших, ждали машины из Чкаловской, тряслись на них через пол Таврии. Наконец, добрались на место. Короткий доклад Бархоткину, и падение в койку.
Через день в штабе фронта возникла потасовка: Матвеев врезал по зубам какому-то курчавому капитану из штаба фронта, который поинтересовался у него: каково командовать «туземцами». Драку прекратили Батов и Мехлис.
— Старлей Матвеев! Прекратить! В чём дело?
Матвеев встал по стойке «смирно» и замолчал, потом сдвинул вперёд командирскую сумку, и достал оттуда рапорт, подал его комфронта.
— Что это?
— Представление на звание Героя Советского Союза на красноармейца 404 дивизии Иоселиани Георгия Иосифовича, 96 года рождения. Лег под прорвавшийся немецкий танк у домны номер 5 с гранатами. Их просто очень плохо учили, товарищ командующий, и он остановил его, как сумел. А этот козёл их «туземцами» назвал, сволочь.
Батов посмотрел представление.
— Сумку!
Дмитрий перевернул командирскую сумку, и подал её Батову. Тот положил на неё представление, подписал, и передал ручку Мехлису. Мехлис проставил недостающую запятую, и тоже подписал его.
— Пять суток ареста, капитан. На досуге подумайте: в какой стране живёте, и сколько у нас национальностей. — сказал Мехлис.
Прибыло пополнение, новые танки с пятиступенчатой передачей. Несмотря на то, что бои на Донбассе продолжались: там добивали 1-ю танковую и части 17-й армий, основной задачей стали Очаков, Николаев и правый берег Днепра. Фронт изменил название и стал 3-м Украинским. 20 армия, наконец, дошла до места, заняв побережье от Запорожья до Воронцовки. Она стала 2-й гвардейской армией. В центре встала 51 армия, а южный фланг держала 18-я десантная. Части 44-й находились в Крыму, на Перекопе и у Чонгара. 404-я дивизия продолжала действовать у Сталино. Жизнь в обороне приятна и удивительна, для всех, кроме разведки, для неё начинается самая беспокойная жизнь: постоянное наблюдение за противником, ведение и анализ журналов наблюдений. Поиск возможных путей проникновения в тыл противника. Изредка выходы или попытки выходов туда. Потери, которые неизбежны при неудачном пересечении линии фронта. Плюс проведение разведок боем, во время которых засекаются огневые точки противника. Всё это компенсируется нормальным питанием и более-менее размеренным образом жизни. В июле 42 года ввели погоны и офицерские звания, таким образом, отметили успехи РККА в боях на юге, где остатки двух немецких армий сдались под Сталино, и на Северо-Западе, где усилиями трех фронтов: Карельского, Волховского и Ленинградского, была прорвана блокада Ленинграда. Захвачены Синявинские высоты, проложена узкоколейка до Шлиссельбурга и наведён наплавной мост.
Второй и первый Украинские фронты располагались правее Третьего, были более крупными и держали оборону от Белгорода до Запорожья. Им было тяжелее, здесь, на Третьем, происходили только артиллерийские перестрелки через Днепр, поэтому в июле фронт несколько расширили до села Терновка на границе Днепропетровской и Запорожской областей, прибавив фронту ещё 60 км. Благо, что инженерные работы выполнять не пришлось. Здесь Днепр делает крутой поворот, и левый берег становится выше правого. Во многих местах — это наоборот. На фронте затишье, бои идут много севернее, где 2 Украинский пытается сбросить Паулюса с позиций на берегу Самары. Наблюдение за противником показало, что этот участок держат венгры и румыны. В самом Запорожье стоит эсэсовская дивизия «Мертвая голова», попытка захватить там плацдарм закончилась, для 18-й армии, провалом, да и течение там быстрое. Дмитрий направил на правый берег группу из трех бойцов-сапёров: проверить подходы. Всё прошло тихо, сняли 20 мин, сами солдаты противника к минному полю и близко не подходили. После этого собрались у Батова. Москва таких задач уже пару месяцев не ставила. В резерве — одна дивизия, правда, боезапаса почти два армейских комплекта. Начали поступать американские плавающие бронетранспортёры. Но их ничтожно мало пока. Тимошенко забрали на север, командующего направлением нет. Наш «медвежий угол» мало кого интересует. Основные бои идут подо Ржевом.
— Вот здесь вот, в этом овражке, можно спрятать переправочные средства. Тут — сбросовое течение, как только его пересекаешь, начинает тянуть к тому берегу. Здесь — село Вовниги, несколько причалов, самопальных, в селе — командный пункт батальона на западной окраине. Шесть наблюдательных пунктов. Здесь дзоты, шесть штук, ниже по течению — немцы, 11-й корпус. Вот здесь, между оврагами, плацдарм удержать можно: направление не танкоопасное. И, главное! Левее сто метров блок старой паромной переправы.