Никто не выстрелил.
Я потянул это мгновение еще чуть-чуть, потом нырнул со ступенек и откатился в сторону.
— Огонь! Всыпьте ему! Я в порядке!
Это было в высшей степени зрелищно. Все ружья выстрелили сразу, сорвав дверь с петель и выбив все стекла. Передняя стена здания продырявилась, как дуршлаг.
— Цельтесь выше! — закричал я, отползая под прикрытием ближайшего джипа. — Все наши парни на полу!
Они стали стрелять выше еще энергичнее, так, что начали отделять верх здания от основания. Я остановился у джипа, ко мне подошел офицер и упал, когда я прямо у него под носом раздавил капсулу с сонным газом.
— Лейтенанта ранило! — закричал я, запихивая его и чемоданы на заднее сидение джипа. — Его надо увезти!
Шофер был очень услужлив и сделал то, что ему было сказано, едва дав мне время сесть самому. Мы не проехали и пяти метров, как пулеметчик уже спал рядом с лейтенантом, а как только водитель врубил высшую передачу, задремал и он. Было довольно сложно вытащить его с сидения и забраться туда самому — все это, несясь на приличной скорости. В конце концов я все это проделал и основательно надавил на педаль газа.
Они очень быстро сообразили, в чем дело. Первый джип пустился за мной, еще когда я просовывал шофера к остальным на заднее сидение. Этот барьер из тел оказался хорошей баррикадой, больше никто в меня не стрелял. Однако они висели у меня на хвосте. Я круто повернул вокруг здания и послал врассыпную целый взвод каких-то салаг. Затем быстро оглянулся на преследователей. Вот это да! Двадцать-тридцать машин всех сортов неслись вслед за мной, обгоняя друг друга, в реве клаксонов и сирен: легковые джипы, грузовики, даже один или два мотоцикла. Просто прелесть! Джим ди Гриз, благодетель человечества! Куда бы я ни двинулся, за мной следует счастье.
Я свернул в большой ангар и понесся между рядами припаркованных вертолетов. Механики разбегались, отбрасывая в стороны инструменты, а я круто развернулся среди машин и понесся к раскрытым воротам ангара.
Когда я вылетел с одной стороны, мои преследователи как раз въехали в здание с другой. Совсем неплохо.
Вертолеты… Почему бы и нет? Ведь это Гринфилд, самозванная вертолетная столица мира. Если они могут их чинить, то могут, конечно, на них и летать. Морская база уже наверняка крепко заперта и окружена. Нужно искать другой путь вырваться из города. Вдалеке с одной стороны маячил зеленый стеклянный силуэт диспетчерской башни. Туда я и направился.
Передо мной расстилалась взлетная площадка, на ней стояли плоскобрюхие вертолеты с рокочущими моторами и медленно вращающимися лопастями. Я с визгом остановил джип под открытым настежь люком, но когда встал, чтобы забросить в него свои чемоданы, чей-то тяжелый башмак попытался ударить меня по голове.
Конечно же, их предупредили по радио, как, впрочем, и всех в радиусе сотни миль. Досадно. Пришлось нырнуть под удар, схватить башмак и бороться с его обладателем, пока орда моих преследователей ревела за спиной.
Хозяин башмака знал слишком много об этом виде спорта, так что мне пришлось изловчиться и закончить матч раньше времени, выстрелив ему в ногу одной из моих иголок. Потом я швырнул в люк деньги, за ними — несколько гранат с сонным газом и наконец забрался сам.
Не желая беспокоить похрапывающего за приборной доской летчика, я уселся в кресло второго пилота и вылупил глаза на циферблаты и ручки. Для такого примитивного аппарата их было больше чем достаточно. Методом проб и ошибок я ухитрился найти все необходимое, но к этому времени вертолет был окружен плотным кольцом машин, и толпа вооруженных дубинками и ружьями военных полицейских состязалась за право первыми войти в вертолет.
Сонный газ валил их, даже тех, кто был в противогазах. Я подождал, пока их набралось достаточное количество, и дал полный газ.
Вероятно, бывают и лучшие взлеты, но, как однажды сказал мне инструктор, все, что поднимает тебя в воздух — совершенно. Я видел, как подо мной разбегались люди в поисках спасения, услышал скрежет колес по крыше одного грузовика. Потом мы повисли в воздухе, медленно развернулись и затарахтели прочь, на юг и к океану.
Только случайность привела меня именно в это военное заведение. Гринфилд расположен в нижней части Калифорнии, с Тихим океаном по одну сторону и Мексикой по другую. Нельзя забраться дальше на юг и на запад, продолжая оставаться в Соединенных Штатах. Как раз в этот момент мне почему-то расхотелось оставаться в этом государстве. Теперь, когда почти все вертолеты флота и морской пехоты в стране пустились за мной в погоню, я сообразил, что к ним подключатся истребители. Однако Мексика — суверенное государство, другая страна, и я надеялся, что погоня за мной прекратится. У преследователей, наверняка, возникнут проблемы, и, прежде чем их разрешат, я буду далеко.
Подо мной проносились белые пляжи и голубая вода, я же был занят разработкой простого плана спасения. А также знакомился с управлением. После многих проб и ошибок и нескольких тошнотворных нырков я отыскал автопилот. Отличное устройство, которое можно установить на парение или на полет по курсу. Именно то, что нужно! Простой взгляд на него предоставил мне готовый план.
Подо мной мелькнула граница, затем арены корриды и розовые, лиловые, желтые дома мексиканского морского курорта. Все это быстро пронеслось мимо, и сразу же за ними началась мрачная береговая линия. Черные зубы скал, окруженные пеной, песок и отвесные ущелья, спускающиеся к морю, серые кустарники, пыльные кактусы. Редко — дом или лагерь. Прямо впереди в океан вдавался скалистый полуостров. Я пролетел над ним и спустился вниз по другую сторону. Остальные вертолеты отставали от меня только на несколько секунд.
Эти секунды и были мне нужны. Я установил вертолет таким образом, что он повис, и перебрался через спящий экипаж. Океан был примерно в десяти метрах. Огромные вращающиеся лопасти вырывали из него облака брызг. Я швырнул в воду оба чемодана и повернулся, чтобы сделать укол летчику в шею. Он зашевелился и заморгал — антидот, нейтрализующий сонный газ, действует почти мгновенно, — а я установил автопилот на прямой полет и кинулся к открытому люку.
Сделал я это очень вовремя. Вертолет уже двигался на полной скорости. Итак, я оказался в воздухе. Высота была небольшая, но я все же успел сориентироваться так, что нога первыми вошли в воду.
Я погрузился, глотнул воды, закашлялся, выплыл и стукнулся головой об один из своих нетонущих чемоданов. Вода была много холоднее, чем я рассчитывал. Я начал дрожать, а левую ногу свело судорогой. Чемодан помог мне держаться на поверхности, так что, брыкаясь, барахтаясь и поднимая пену, я добрался и до второго чемодана. Пока я этим занимался, сверху ударил могучий рев, и рокочущая свора вертолетов пронеслась мимо, подобно ангелам мщения. Я уверен, что никто из участвующих в охоте не глядел вниз, на воду — все глаза были сосредоточены на единственном вертолете, летящем далеко впереди по направлению к югу. Пока я смотрел, та машина начала раскачиваться и отвернула по плавной дуге.
Неожиданно появился реактивный самолет с треугольными крыльями. Он спикировал рядом с вертолетом и закружил вокруг него. Время у меня было, но не слишком много. А на голых скалах полуострова и пустынном песке пляжа спрятаться было негде.
Импровизируй, сказал я себе, гребя к берегу и отфыркиваясь. Тебя ведь недаром зовут Скользким Джимом. Выскользни и из этой переделки. Судороги хватали меня вовсю, и единственное, что мне хотелось сделать, — это уйти под воду. Потом под ногами оказался твердый песок. Я вышел на берег, пошатываясь и задыхаясь.
Следовало укрыться без посторонней помощи. Мимикрия — древняя шуточка матери-природы. Вертолеты по-прежнему роились на горизонте, когда я начал разгребать песок.
— Прекрати, — приказал я себе и остановился. — Используй мозги, а не мускулы — это правило начальной школы.
Ну, конечно! Я взял гранату, активизировал ее и бросил в небольшую ямку, а сам кинулся бежать. Граната вполне удовлетворительно бабахнула и пустила во все стороны фонтаны песка. После взрыва остался аккуратный кратер, который как раз мог вместить мои чемоданы. Я швырнул их туда и стал с бешеной скоростью раздеваться, швыряя одежду туда же. Вертолеты, видимо, переговорив друг с другом, разворачивались, снова направляясь к берегу.
Чисто случайное тщеславие заставило меня надеть утром ярко-красное белье, которое издали легко могло сойти за купальный костюм. Я разделся до этих псевдошорт и забросал дыру песком, прикрыв все.
К тому времени, когда надо мной пронесся первый вертолет, я уже лежал лицом вниз и загорал, как обыкновенный пляжный купальщик. Они прошли над головой, выстроившись в цепь и прочесывая окрестности. Я сел и поглядел на них, как поступил бы всякий в подобной ситуации. Потом они пролетели над скалистой грядой и унеслись. Шум их моторов постепенно замер в отдалении.
Ненадолго, это ясно. Что же мне делать? Ничего. Сидеть смирно и прикидываться дурачком. Я сам выбрал себе роль, и теперь должен играть ее до конца.
Много времени им не понадобилось. Тот, кто ими командовал, приказал выстроиться в линию и прочесать океан, пляж и холмы. Теперь они двигались медленно, исследуя по пути — наверняка в сильные бинокли — каждый дюйм. Пришло время еще раз искупаться. Я задрожал, едва вода забурлила вокруг моих лодыжек, и уверен, что посинел, когда она поднялась выше. На мою голову обрушилась волна, и я величаво поплыл — по-собачьи.
Вертолеты вернулись, и один повис надо мной, подняв облако брызг. Я погрозил ему кулаком и проорал вполне натуральные проклятия под звук его мотора. Кто-то высунулся из открытого люка и окликнул меня, но я не вслушивался. Помахав еще немного кулаком, я нырнул и поплыл под водой, пытаясь заставить мою пострадавшую от судороги ногу работать за две. Вертолет полетел вслед за остальными, а я вновь проделал свой мучительный путь на берег, чтобы солнце и ветер высушили меня.