Вскоре после ее ухода послышались звуки разрядов, шум катящихся камней, а еще некоторое время спустя — ужасные крики, которые тут же сменились гробовой тишиной. Надо отдать дань осторожности Ангелины, я ни на секунду не усомнился в ее безопасности. Я тут же задремал от циркулирующих в крови лекарств и проснулся, когда почувствовал, что меня дергают за стропы гравитатора. Я вскрикнул и, не моргая, уставился на Ангелину, которая распласталась рядом.
— Говори скорее, что произошло?
Она нахмурилась.
— Там был только один человек Других я не нашла. Это что-то вроде фермы — какой-то цех и поле злаков. Я, кажется, поскользнулась, сбила его и еле удержалась, чтобы не убить, пока он лежал без сознания. Но все же не убила.
Я поцеловал ее.
— Твое великодушие — врожденное качество. Когда-нибудь мы все станем цивилизованными.
Она вздохнула, кивнула и быстро чмокнула меня в щеку.
— Возможно ты и прав. Но как интересно было бы разорвать его на кусочки!
Мы были теперь над осыпью и над господствующим здесь утесом. Здесь, на вершине, находилась небольшая площадка, на ней стояло приземистое строение из сцементированных камней. Дверь была открыта, и я протиснулся в нее, опираясь на плечо Ангелины. Внутри в слабом свете, падавшем из маленьких окошек, я разглядел большую комнату с двумя кроватями около дальней стены. На одной лежал связанный человек, который ворочался и бормотал. В рот его был вставлен кляп.
— Отдохни на второй скамье, — сказала Ангелина, — а я пока посмотрю, нельзя ли добиться чего-нибудь человеческого от этого ужасного существа.
Я уже было направился, куда меня послали, как вдруг в моих путаных мыслях мелькнуло нечто определенное, и я остановился как вкопанный.
— Постели-то две! Вторая для кого-то предназначена.
Ответ застыл на губах Ангелины, так как в дверях с грохотом появился человек, паля из еще более шумного оружия.
Он шумел главным образом из-за того, что оружие было выбито из его рук сразу же после того, как он нажал на спуск, а немного позже он и сам был вытолкнут за дверь. Я увидел все это, когда с разбегу бросился на пол и покатился, вытаскивая пистолет. В этот момент Ангелина уже отводила свой в сторону.
— Ну, с этого явно достаточно, — сказала она, обращаясь к безмолвной паре ботинок в дверном проеме. — Пусть для цивилизованного человека это пережиток, но я считаю, что стрельба — лучшее средство самообороны. Я увидела этого типа среди камней, когда мы подлетали — он крался к дому, но тогда я не попала в него. Сейчас он будет потише. Я приготовлю капельку отличного горячего супа, а потом ты немного подремлешь…
— Нет. — Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь когда-нибудь говорил «нет» более твердо. Пуча глаза и пожирая ее ими, я продолжал свой монолог в том же тоне: — Есть, конечно, определенное удовольствие, когда за тобой ухаживают и наставляют, как глупого ребенка, но с меня хватит. Я еще раньше напал на ЕГО след и выгнал из двух берлог, а потому хочу покончить с ним сам. Я знаю методы. Я — глава экспедиции, поэтому ты будешь следовать за мной, а не вести меня, оставляя мне только подчиняться приказам.
— Есть, сэр. — Она опустила ресницы и склонила голову. Не думаю, что сделала она это только для того, чтобы скрыть улыбку. Она подчинилась, как бы там ни было, а я все-таки глава.
— Я — глава! — произнес я твердо.
— Есть, босс.
Она хихикнула. Человек на скамье ворочался и сопел, а ботинки в дверях оставались неподвижными.
Мы приступили к работе. Пленник шумно ругался на неизвестном языке, когда я вытащил кляп, и пытался укусить меня за палец, когда я его переворачивал.
На полке стоял грубый приемник, передававший новости на том же не знакомом нам языке. Поиски Ангелины оказались намного продуктивнее моих — она подкатила к двери ужасное транспортное средство, выглядевшее как наспех собранная пурпурная пластиковая ванна, закрепленная на четырех осях с колесами. Оно бормотало и шипело на меня, когда я забрался наверх, чтобы изучить его.
— Эта штука очень проста в обращении, — сказала Ангелина, демонстрируя свою техническую осведомленность. — Здесь есть выключатель, который ее заводит, и две рукоятки для поворота колес в сторону. А этот рычаг подается вперед для увеличения скорости и назад — дня остановки.
— И центральная часть. — Я тоже хотел продемонстрировать как свою осведомленность, так и мужское превосходство.
— А этот покрытый свинцом чурбан посередине должен быть ядерным реактором. Незакрытый желоб с радиоактивным материалом, нагреватель жидкости для привода электрогенератора, двигатели на каждом колесе; ужасно примитивно, но практично. Куда мы в нем поедем? Там — она показала — кажется, дорога или что-то вроде тропы через обработанное поле. И насколько я помню — это в том направлении, откуда идут сигналы.
Я понял, что она и на этот раз хочет командовать, но сделал вид, будто не заметил этого. К тому же, она оказалась права, что подтвердил и искатель.
— Тогда выезжаем, — объявил я командирским тоном.
— Пленника убьем? — спросила она с надеждой.
— Нет. Но я возьму его одежду, поскольку моя превратилась в тряпки. Если мы сломаем радио, наше пребывание здесь останется в секрете до нашего появления. А этот тип за пару часов перегрызет свой кляп и веревки, так что обязанности по похоронам его напарника можно возложить на него. А мы оседлаем «коня» и отправимся в путь.
Через несколько минут мы уже тряслись по хорошо наезженному тракту, петлявшему по плато.
В этом месте было меньше тумана, но смотреть было не на что. Малопривлекательный ландшафт пересекался оврагами, которые уносили воду от частых ливней, а также перемещали тот тонкий пахотный слой, который еще оставался. Худосочные растения прижимались к камням в надежде на защиту от непогоды. Вскоре мы пересекли ответвляющуюся колею, но указатель направления на искателе не давал нам сбиться с курса. Твердые сиденья были в высшей степени неудобны, и я обрадовался приближающимся сумеркам, потому что мы свернули на заросший и покрытый большими камнями холм, где решили остановиться на ночлег.
Утром я был еще слаб, но чувствовал себя лучше. Живительные лекарства вызвали бешеное размножение моих клеток, что наполовину залечило всевозможные раны и разбудило дьявольский аппетит. Мы поели. Завтрак состоял из выпивки, доставленной Ангелиной, в сочетании с черствым хлебом и сушеным мясом, изъятыми у воинственных фермеров.
Ангелина взяла управление в свои руки, а я держал пистолет и отнюдь не восторгался меняющимся ландшафтом. Колея теперь петляла вниз по склону плато между вертикальными каменными откосами слева и справа. Затем появилось несколько топей и отвратительные на вид джунгли, в которые углублялась дорога. Ползучие растения росли достаточно низко, чтобы причесывать нам головы, сырые кроны сплетались наверху. Воздух, которым и так невозможно было дышать, стал еще более влажным и горячим.
— Не нравится мне это место, — сказала Ангелина, объезжая болотистую поляну, расползшуюся на дорогу.
— А мне еще меньше, — отозвался я, держа в одной руке пистолет, а в другой взрывпакет. — Если дикая жизнь здесь похожа на речную, у нас будет достаточно развлечений.
Находясь все время начеку, я смотрел вперед, назад, направо и налево и сожалел, что глаза у меня не на стебельках. Среди деревьев мелькали многочисленные подозрительные тени, изредка слышались тяжелые удары, но ничего угрожающего не появлялось. Оглядывая окрестности, я не мог следить за дорогой, а именно там нас подстерегала опасность.
— Поперек дороги лежит упавшее дерево. Мы переедем через него…
— Я бы не стал! — вскричал я, но немного опоздал, потому что передние колеса нашей машины уже перевалили через зеленый ствол, что лежал на нашем пути и терялся в джунглях по обе стороны.
Центральные колеса были как раз на нем, когда он вздрогнул и изогнулся в большую петлю. Повозка перевернулась, и мы с Ангелиной были выброшены резко и не совсем аккуратно. Ударившись о землю, я втянул голову, откатился и тут же вскочил с пистолетом наготове. И правильно сделал: псевдоствол извивался, пока из придорожных зарослей не появилась его передняя часть.
Это была змея. С большой, как бочонок, головой, с разинутой пастью, из которой высовывался длинный подвижный язык, с глазами-бусинами, шипящая, как паровой котел. Справа от пасти сидела Ангелина, тряся головой и совершенно не понимая, что происходит. Времени оставалось только на один выстрел, и я меньше всего хотел промахнуться. Как только ужасная голова начала опускаться, я, подперев пистолет левой рукой, выпустил заряд прямо в пасть этой гадине. Голова с глухим стуком упала в облаке дыма.
Но это не было концом. Судорога скрутила длинное мускулистое тело. Прежде чем я успел скрыться, извивающаяся петля ударила меня, обвилась вокруг и швырнула меня на деревья. После этого я с хрустом пролетел сквозь ветви, и снова получил, на этот раз по затылку. Все это закончилось изумительным, слепящим взрывом боли.
Не знаю, сколько прошло времени. Меня привела в сознание боль в голове плюс новая и более острая боль в ноге. Я открыл один глаз и увидел нечто маленькое и коричневое со множеством когтей и зубов; тварь эта пыталась разодрать одежду на моей ноге в надежде перекусить. Первый же голодный укус привел меня в чувство, и я, не дожидаясь второго, ударил животное ботинком. Оно в ответ заворчало и показало мне все свои зубы, но после моей слабой попытки нанести еще удар, все же скрылось в зарослях. Я чувствовал себя невероятно слабым. Еще немного времени ушло на то, чтобы не просто лежать, а собраться и вспомнить, что произошло. Дорога, змея, удар..
Ангелина! — Я попытался встать на ноги, не обращая внимания на боль, которая переливалась во мне. — Ангелина!
Ответа не было. Я продрался через колючий кустарник, наблюдая ужасное зрелище: длинный ряд коричневых животных, родственных тому что напало на меня, работал над телом змеи и уже освободил от плоти большие участки скелета, походившие теперь на отполированные прутья клетки. Мой пистолет исчез. Я вернулся назад и исследовал то место, где упал, но его и там не было.