— Забавно, что вы спросили об этом. Мы действительно захватили вражеский шпионский корабль с экипажем, состоящим из женщины и детеныша мужского пола.
— Это мне подходит! — завопил я, и мое восхищение было совершенно неподдельным. — Их необходимо допросить, а у меня заготовлено несколько вопросов. Это по мне. Проведите меня к ним!
— Я был бы только рад. Но сейчас это невозможно.
— Они мертвы?.. — задал я вопрос, стараясь скрыть печаль и превратить ее в недоумение.
— Нет. Но я бы предпочел, чтобы это было так. Мы так до сих пор и не поняли, что произошло. Пять наших лучших бойцов оставались в комнате с этими двумя малорослыми созданиями. Все пять бойцов погибли, мы не понимаем, почему. Враг бежал.
— Скверно, — сказал я, симулируя глубокое разочарование, помахивая хвостом и держа его золотушный кончик в клешне. — Вы, несомненно, уже поймали их.
— Нет. И это самое непонятное. Все случилось несколько дней назад. Но не стоит вас волновать разными пустяками. Отдыхайте, а когда настанет время, за вами пришлют, и вы отправитесь на митинг. Смерть трескунам!
— Смерть! Увидимся на митинге.
Дверь закрылась и Боливар-робот заговорил:
— Куда вы хотите определить багаж, могущественный Скользец?
— Куда угодно, металлический болван. — Я постарался ударить его, но он увернулся. — Не волнуй меня разными пустяками.
Я обошел комнату, распевая во все горло национальный гимн Гештункена пронзительным голосом, стараясь заполнить им всю комнату. И мне это удалось. В конце концов я шлепнулся вниз и расстегнул молнию на шее.
— Можешь вылезать и размяться, если хочешь, — сказал я. — Эти мокрицы уважают нас, видишь какие апартаменты они нам отвели. Кроме того, мы пользуемся доверием: я не вижу подслушивающих клопов и тараканов.
Боливар немедленно выскользнул из робота и сделал несколько быстрых приседаний, суставы его хрустели.
— Ситуация несколько осложняется. Что будем делать дальше? Как мы найдем Мам и Джеймса?
— Прекрасный вопрос, на который нелегко ответить. Но в конце концов мы знаем, что они живы, и с ними, судя по всему, все в порядке, они еще умудрятся доставить неприятелю немало хлопот. Я в этом уверен.
— Может, они оставили для нас письмо или след, по которому их можно найти.
— Поглядим, но я так не думаю. Придется пока присмотреться к этим уродцам. Открой бутылку Старого Катализатора мыслей и поищи стакан. Я буду думать.
И я действительно долго и серьезно думал, но без малейших результатов. Может быть, мешала общая атмосфера, которая была удручающей. Драпировка стен — грязно-зеленого цвета, а сами стены окрашены в красный цвет. Полкомнаты занимал плавательный бассейн, из которого выплескивалась бурлящая серая жидкость, на поверхности плавали огромные пузыри, время от времени лопающиеся с оглушительным треском. Боливар был на грани нервного срыва, но, умывшись, он несколько успокоился. Однако стоило ему взглянуть на так называемую пищу и он делался нежно-зеленого цвета, такого же, какой была моя оболочка. Отвлекся он только сидя перед телевизором и играя переключателями каналов. Большинство программ было недоступно нашему пониманию, но очень мерзким с нашей точки зрения, а то, что понимали, приводило нас в уныние. Мы просмотрели последние известия с полей сражений. Поначалу мы не знали, что телевизор является одновременно и средством связи, и очень удивились, когда прозвенел звоночек и изображение опустошенной несчастной планеты сменилось отталкивающими чертами лица Гар-Баджа. К счастью, рефлексы ди Гриза все еще работали. Боливар немедленно выскочил из поля зрения, а я тем временем, повернувшись спиной, быстренько застегнул молнию.
— Мне не хотелось мешать вам, Джим, но военный совет собрался и желает вас увидеть. Посыльный укажет вам путь. Смерть трескунам!
— Да, да, — приглушенно бормотал я, наблюдая, как вянет его изображение и пытаясь поставить голову на нужное место в пластиковую плоть. Со стороны дверей донесся скребущий звук.
— Робот, передай, что я сейчас буду, — сказал я. — Они прервали мои упражнения.
Когда мы наконец вышли, у чудища, присланного нам в сопровождающие, глаза вылезли из орбит. Потрясение было настолько великим, что вся его дюжина глаз выдвинулась вперед на целый метр.
— Показывай дорогу, спагеттная голова, — приказал я.
Он пошел вперед, а я за ним, сопровождаемый, в свою очередь, роботом, который нес шарф, спадающий с моих плеч. Эта привлекательная деталь моего туалета имела добрых три метра сверкающего пурпура, украшенного золотыми и серебряными звездами, и оканчивалась ядовито-розовым галуном. Ой-ей-ей! К счастью, я не видел эту штуку, но мне было жаль бедного Боливара, который тащил ее и еще был вынужден на нее смотреть. Мне казалось, что местным жителям она должна была прийтись по вкусу. Мне абсолютно не нужна была эта мантия, но это был простейший путь держать Боливара рядом с собой. Совет был потрясен, если только почавкиванье, хрюканье и мычание означало одобрение, и я прошелся несколько раз по комнате, демонстрируя свое великолепие, прежде чем занял указанное место.
— Добро пожаловать, восхитительный Скользец Джим, на наш военный совет, — распустил слюни Гар-Бадж. — Редко эта комната удостаивалась такой чести. Если все гештункены похожи на вас и такие же великолепные бойцы, как вы, а я просто уверен в этом, то эта война будет выиграна только благодаря силе духа.
— Пропаганда, — забулькал кто-то черный, влажный и очень отвратительный из дальнего угла комнаты. — Давайте лучше увидим, что он умеет на поле брани. Давайте подумаем, как поднимется воинственный дух от его Появления на передовых позициях.
— Грандиозная идея! Восхитительно!
Раздались крики и шумные аплодисменты, сопровождаемые лихорадочным размахиванием щупальцами, присосками, глазоножками, антеннами, клешнями и другими весьма отвратительными штуками, чтобы говорить о них лишний раз. Я совершенно лишился аппетита на долгие годы, но улыбался сквозь стиснутые зубы, показывая, как мне все это нравится. Не знаю, как долго длилась эта чепуха, но тут существо-секретарь громко постучал по большому колокольчику металлическим молотком.
— У нас срочное дело, господами. Может, мы продолжим?
Гневные крики «Не портите нам удовольствие!» и почти ругательства понеслись со всех сторон. Секретарь отступил. Это было отвратительное создание, наподобие раздавленной лягушки с пушистым хвостом и присоской, как у пиявки, на том месте, где должна быть голова. Оно хлопнуло передними руками, извиняясь, но тем не менее было вынуждено вернуться к работе, когда выкрики стихли.
— Это 413-й митинг военного совета. Мы должны прийти к соглашению. В вашем распоряжении остались считанные минуты. Необходимо разработать следующие вопросы: логистический план вторжения, порядок ведения войны, резерв для бомбардировок и межвидовое снабжение продовольствием, — секретарь подождал, пока громкие выкрики стихли, и продолжил: — Но до того, как мы начнем, мы попросим нашего нового члена произнести коротенький спич, чтобы записать его и передать вместе с вечерними новостями. Мы записываем, Скользец Джим. Сделайте нам одолжение и произнесите речь…
Со всех сторон понеслись звуки, напоминающие хлопки множества щупалец, и я понял, что мне вроде бы аплодируют. Я наклонился прямо к камере, обмотался в мантию и начал:
— Дорогие мои мокрецы, скользуны, мои влажные друзья по галактическому роду-племени, — и застыл со скромно опущенными глазами, пока не стихли аплодисменты. — Я не могу передать вам, с какой радостью бьются все мои четыре сердца оттого, что я сегодня здесь, среди вас. С того момента, как мы, гештункены, осознали, что есть жизнь, подобная нашей, мы сразу решили присоединиться к вам. Счастливый случай помог мне в этом, и я нахожусь среди вас и хочу сказать вам, что мы ваши, мы объединяемся с вами в великом крестовом походе для того, чтобы убрать с лица Галактики этих бледных, немощных трубкостебельчатых. Мы известны благодаря нашим бойцовским качествам… — Я вместе с этими словами пробил дыру в аналое и в ответ услышал всеобщее ликование. — И мы хотим принести в ваши ряды наше мастерство и умение, исполняя священный долг. Говоря словами нашей королевы Энгелы Рденрундт, никому не удастся поставить Гештункен на колени, так что не нужно и пытаться!
Я сел под одобрительные выкрики и скрестил на груди клешни, надеясь, что моя маленькая уловка удалась. Похоже, никто ничего не заметил. Это был выстрел с дальним прицелом, и он должен был сработать. Где бы ни была моя Ангелина, оставался шанс, что она услышит новости и, конечно же, узнает свое имя, которым она называла себя, когда я встретил ее в первый раз. Выстрел со слишком дальним прицелом, но это было лучше, чем ничего. Новые приятели-чудища не очень-то желали работать, но секретарь призывал их к этому. Я поднатужился и вспомнил, как обычно обсуждаются военные планы, но поскольку был новеньким, то не вносил никаких предложений. Когда меня спросили, сколько военных подразделений может поставить Гештункен, я назвал такую цифру, что они опять обрадовались. Так продолжалось довольно долго и, когда секретарь объявил о закрытии митинга, я был не единственным, кто с вдохновением воспринял это известие. Гар-Бадж скрючился и почти прилег на мне, обнимая щупальцами мой хвост.
— Почему бы нам не пройти ко мне, милашка? Мы сможем раздавить кувшинчик перебродившего джина с сахаром и мускатным орехом и закусить пайеккой. Тебе нравится моя идей?
— Восхитительно, Гар-Бадж, но Скользец скользит в сон и должен отдохнуть. После чего мы встретимся. Не звони мне, я сам тебе позвоню.
Я утек, прежде чем он собрался ответить, робот поспешил за мной, неся конец моей мантии. Мы спустились по заржавленным лестницам к двери наших апартаментов, торопясь вырваться из любовных объятий моего ненавистного Лотарио. Но дверь открылась до того, как я к ней прикоснулся, и пол впереди меня вспучился от выстрела. Я замер и услышал скрипучий голос, говоривший мне прямо в ухо: