— Прекратите это безобразие, — приказал он.
Маркиз повернулся очень медленно, презрительно скривив губы:
— Кто вы такой? — спросил он тоном, состоящим из смеси скуки и высокомерия.
— Вам известно, кто я, де Торрес, — проскрежетал Запил от, его лягушачий, рот вытянулся в гневную линию:
— Что там делает этот, бородатый слабоумный придурок?
— Это мой внучатый племянник сэр Гектор Харапо, рыцарь ордена Пчелы, он чувствует в себе призвание и хочет выставить свою кандидатуру на пост президента от своей партии. Вот поэтому мы здесь.
Генерал-Президент Джулио Запилот не случайно все эти годы управлял планетой. Я видел, как у него открылся рот, потом закрылся, и он взял себя в руки. Кровь отлила от щек, он побледнел, и было ясно, что гнев сменился холодным расчетом.
— Ага, поэтому! — сказал он, его самоконтроль не уступал хладнокровию де Торреса. — Регистрация не будет проводиться до завтра. Он может вернуться утром.
— Серьезно? — в голосе де Торреса не было ни одной теплой нотки, он холодно улыбнулся: — Вы должны лучше следить за работой конгресса. Им принят указ о регистрации, которая не только открыта сегодня, но заканчивается сегодня в шесть часов. Вы хотите взглянуть на копию этого указа? — он протянул руку к нагрудному карману. Чистый блеф, и как мастерски проведен. Запилот быстро затряс головой.
— Кто может сомневаться в словах человека вашего звания? Но сэр Гектор не может регистрироваться без свидетельства о рождении, медицинской справки…
— Все здесь, — сказал я, подымая кейс и улыбаясь.
Я почти видел, какие мысли копошатся в этом злобном мозгу.
Нависла тишина. Задуманный им план был разрушен, потому что регистрация все-таки состоялась. Ему осталась только ярость. Я видел, какой злобой горели эти змеиные глаза. Если бы он сумел убрать нас без свидетелей, я не сомневаюсь, он бы это сделал. Но оставалось много очевидцев нашего прибытия, да и маркиз был слишком заметной в обществе фигурой, с ним нельзя было расправиться просто так. В полицейском государстве только бродяги и никому не известные личности исчезают без следа. Тишина все длилась и длилась, наконец он взмахнул рукой.
— Заканчивайте, — приказал он мне, и потом повернулся к де Торресу. — А какой ваш интерес в этом деле, Гонзалес? Неужели ваш внучатый племянник нуждается в том, чтобы его водили за ручку и вытирали нос?
Маркиз не обратил внимание на это гнусное обвинение. Его спокойствие было таким же, как у диктатора:
— Не нуждается ни в том, чтобы его водили за ручку, ни в том, чтобы вытирали нос, Джулио, — он использовал уменьшительное имя и будто дал пощечину Запилоту. — Я прибыл сюда как его партнер. Я буду при нем вице-президентом. Конечно, в том случае, если мы будем избраны, после чего поглядим, много ли стоит твоя мерзкая администрация.
— Никому не позволено говорить со мной в таком тоне! — искусственное спокойствие лопнуло, как мыльный пузырь, Запилот весь кипел от ярости, пальцы крепко обхватили пистолет.
Маркиз был так же рассержен, как Запилот, невзирая на спокойный тон. Все, теперь никто из них не отступил бы, это было очевидно. В воздухе запахло смертью и разрушением.
— Может, вы сможете мне помочь с заявлением, — сказал я, став между ними и сунув листок бумаги под нос Запилоту: — Поскольку вы Президент, то наверняка знаете…
— Отойди, болван, — он заскрежетал, отталкивая мою руку, но у него ничего не получилось. Мы стояли, покачиваясь, а вокруг разлетались листки бумаг. Совершенно выйдя из себя, он ударил меня кулаком в лицо. Без всякого эффекта, разумеется. Я закрылся, что и обезоружило его. Я посмотрел на него, пожал плечами и наклонился за листками.
— Ладно, если вы не знаете, я спрошу у кого-нибудь еще, — сказал я.
Капелька чепухи разрядила обстановку. Запилот смутился, у де Торреса хватило ума осознать, что я сделал. Он отвернулся и пошел к столу.
— Я не забуду тебе этого, Джим, — тихо произнес он. — Ты спас меня от себя самого. И громко добавил. — Разрешите мне помочь вам, сэр Гектор, эти правительственные бумаги настолько запутаны.
Запилот сейчас вполне мог расстрелять нас в спины.
Я предупредил сыновей, чтобы они были начеку.
Но он не пытался. Вместо этого мы услышали негромкие приказы и поняли, что конфликт закончился, и он уходит. Я с облегчением вздохнул, когда дверь за последним ультимадос захлопнулась.
— Вы правы, — сказал де Торрес. — Политики могут быть непредсказуемыми. Теперь давайте закончим заполнять эти нудные листки и уйдем отсюда.
Больше нам никто не мешал. Мы подписали заявление, поставили печати, сделали копии, так, на всякий случай. Все, первая ступень была пройдена. Мы медленным шагом отправились назад, мальчики прикрывали нас с тыла.
— Это только начало, — сказал де Торрес. — Мы стали его смертельными врагами, и нас попытаются убить.
— Верно. И я чувствую, что он сделает это очень скоро. Он не позволит нам победить еще раз.
— Он не посмеет!
— Конечно же, посмеет, маркиз. Вы же не у себя дома. А в городе чрезвычайно просто убить человека. Какой-нибудь пьяный или демобилизованный, или солдат могут быть обвинены, или наймут убийцу, террориста, которого потом непременно убьют. После, когда мы будем мертвы, Запилот может организовать соболезнующую кампанию. Гарантирую, что история будет очень интересной.
— Что же нам делать?
— То, что запланировали. Садиться в машину и ехать в гелипорт. Им не так-то легко будет взять нас. Но давайте двигаться быстрей, чтоб не дать ему время на раздумья.
Я не хотел тревожить де. Торреса по поводу нашего транспорта и с облегчением вздохнул, когда увидел громадный и роскошный лимузин, ожидающий нас у входа. Но это отнюдь не означало, что Запилот ничего не предпринял. Водитель отдал честь и открыл нам дверцы.
— Боливар, — позвал я, — отпусти этого человека, хорошо заплатив ему. Поведешь машину ты.
Ошеломленный водитель был отведен в сторону твердой рукой моего сына, я достал маленький предмет из кейса и протянул его Джеймсу:
— Пробегись вокруг машины. Проверь, нет ли взрывателя.
Он, как змея, заполз под лимузин, и через несколько минут вылез с другой стороны.
— Чисто, — доложил он. — Посмотрим, что под капотом. Он провел предметом и остановился, открыл его, — ага, есть, — через пару секунд он достал пластиковую коробку: — Было прикручено проволокой к педальному тормозу. Топорная работа.
— У них не было времени, они очень спешили. Но не стоит надеяться, что они ошибутся во второй раз. Поехали.
— У-у…. — взревел Боливар с водительского места и нажал на дроссель. — Двигатель работает на пару. Все ясно. Мне нужно только направление. Мы направляемся в гелипорт?
— Если нет другой дороги из города, — сказал я. Маркиз покачал головой.
— Все дороги будут блокированы, мы не сможем ни к кому в городе обратиться за помощью.
— Тогда к коптеру. Самым коротким путем, какой вы помните.
Маркиз прокричал направление, и Боливар зарулил, как демон. Прохожие сыпались во все стороны, как горох, хотя мы ехали строго по середине дороги. Мы домчались до городской стены. Впереди виднелась преграда — закрытые ворота и вооруженная охрана по обе стороны.
— У нас нет времени на разговоры, — сказал я, — Боливар, замедли ход, будто ты собираешься остановиться. Мы с Джеймсом используем усыпляющие бомбы, — я достал целую пригоршню из портфеля. — Некогда возиться с носовыми фильтрами, так что задержите дыхание. Когда бросим бомбы — вперед! Приготовьтесь.
Автомобиль замедлил ход перед воротами, потом рванул вперед, как только газовые бомбы взорвались густыми облаками дыма. Повсюду летали осколки, куски ограды. Мы благополучно проскочили на бешеной скорости. Стрелял ли кто, мы не знали. Визг колес при повороте за угол, и все, мы были в гелипорту. А там наш геликоптер. Он горел, и в дверях лежал мертвый пилот.
14
— Им не стоило этого делать, — с бешеной яростью произнес де Торрес. — Убить невинного человека. Только не это!
Я понимал его чувства, но у меня не было времени разделить их. Этот путь к спасению был отрезан. Мне нужно было найти другой. Причем быстро.
— Вперед! — крикнул я Боливару, как только увидел приближающуюся машину, заполненную солдатами. Удастся ли нам достать другой коптер? Похоже было, что нет. Рядом стоял один на замке. Но солдаты не дадут нам подняться в воздух.
— Что там впереди, за гелипортом?
— Дома, заводы и предместья, — ответил де Торрес. — Потом шоссе, ведущее на север. Но там нам не проехать, они перекрыли все дороги.
— Может быть. Давай, вперед, водитель! — я говорил бодрым тоном, чтоб поднять его моральный дух. Мой же пал очень низко. Мы выбрались из одной ловушки и двигались прямо в другую. Они обложат нас со всех сторон. У нас не было выхода. В это самое мгновение хорошо поставленный голос произнес эти слова очень громко.
— У вас нет выхода!
Голос валился на нас, как гром среди ясного неба. Улицы впереди нас были пусты, ничего впереди, кроме маленьких домиков пригорода. Что это могло быть? Боливар прибавил скорости, стараясь удрать подальше от этого голоса.
— Вам не удастся бежать. Остановитесь, или мы будем вынуждены открыть огонь!
Понятно, я поднял голову и высунул ее из окна и прямо над машиной увидел двухместный полицейский флоатер. Он завис, направив пушку на нас. Я быстренько втянул голову назад — как раз вовремя, чтобы схватить де Торреса за руку. Он из складок своей мантии доставал огромный пистолет и был готов начать стрелять.
— Выпустите меня! Я взорву этих свиней!
— Не надо! У меня есть лучший план. Боливар, останови машину. — Мне с трудом удалось вырвать у маркиза его оружие. Кроме того, что мне действительно не нравится убивать, у меня в самом деле появился план.
— Сбавь скорость и останавливайся. Мы все выйдем из автомобиля с поднятыми пустыми руками. Если бы они хотели убить нас, то сделали бы это давно. Мне кажется, что они придумали нечто более мерзкое…