— Я начинаю ненавидеть эту вашу демократию. Слишком много работы. Крестьянам проще объяснять, что делать. Им так нравится. Мы знаем, что вы будете лучшим президентом, чем этот кусок дерьма Запилот. Поэтому позвольте нам сделать вас президентом, и все.
Я тяжко вздохнул. Гонзалес де Торрес, маркиз де ла Роза неотделим от мира, в котором вырос. Он никогда не поймет преимуществ демократии.
— Я постараюсь вам объяснить как-нибудь в другой раз. А сейчас нам нужно установить автоматические избирательные урны с пломбами.
— Что?
— Машины вернут голос, который нам понравится.
— Вы можете это делать? Но если вы можете это, почему бы не проделать это во всех районах и сберечь время и силы?
— Потому что наши выборы должны все-таки походить на честные. Если наш новый мир начнется с коррупции, то он и дальше будет коррумпированным. И если нам приходится оказывать некоторую, так сказать, коррумпированную помощь, то лучше это держать в тайне от избирателей. Мы хотим, чтоб они думали, что демократия в действии — и она будет в действии, после выборов. Все, что мы делаем — это следим за каждой избирательной урной, которая была заполнена, подделана или сфальсифицирована.
— Тогда мы проиграем.
— Нет, мы выиграем. Это гарантировано в каждом из районов. Потому что все дело не в урнах, а в информации об этих урнах.
— Вы меня совсем запутали, — сказал он и налил себе в стакан рону. — Говорят, что это помогает мыслительным процессам.
— Ладно, давайте поможем и моим, спасибо. На самом деле все очень просто. Мы прикрепляем эти устройства к телефонным линиям и каждому счетчику голосов в каждом из выбранных районов.
Я достал металлическую коробку с проводами. Он посмотрел на нее с недоверием:
— Чудо микроэлектросхемы. С его помощью мы мониторим все звонки к нужному номеру. К примеру, урна заполнена, голоса подсчитаны, и раздается телефонный звонок. Чиновник читает результат. В это время его прерывают и связывают с вашим главным компьютером голос и образ спикера, и сообщает спикеру те результаты, которые выгодны нам. Это не займет много времени.
— А вдруг все обнаружится?
— Это невозможно, процесс занимает четыре тысячных секунды. Очень хороший компьютер.
— Нам придется это делать со всеми избирательными урнами?
— Нет. Это будет против морали. То, что мы делаем, это морально, но незаконно. На этом принципе основана вся моя жизнь, о чем я поподробнее как-нибудь вам разъясню, когда мы закончим работу. Налейте еще каплю рона, прекрасно, спасибо, и вернемся к работе.
Результаты голосования должны были быть объявлены в Оперном доме в Приморозо, в огромном зале, выбранном специально для такого случая. Каждые четыре года его заполняли сторонники Запилота, которые встречали подтасованные результаты шквалом аплодисментов. В этом году было два кандидата, и результаты должны были отличаться. Мы продолжали работу до тех пор, пока Ангелина и маркиз не вытащили нас к ожидающему коптеру.
— Не слишком декоративно? — спросила Ангелина, позвенев медалями и орденами на моей форме.
— Нет, разве что чуть-чуть, людям нравится хороший внешний вид. Им импонирует, когда президент выглядит как президент. Поехали!
Мы полетели к городу в сопровождении вооруженной охраны, и там нас встретила такая же кавалькада машин. За пилоту очень нравилось убивать, и мы должны были принять все меры предосторожности, чтобы не дать ему шанса. Мы вошли в зал Оперного дома, и все было в порядке, несмотря на то, что, по обоюдному соглашению, в зал не разрешалось входить с оружием. Запилот очень беспокоился о своей шкуре, впрочем, как и я. Он стоял на платформе впереди нас, и хмуро засопел, когда мое появление вызвало бурю восторга.
— Что-то он не в лучшем настроении. Надеюсь, у него есть для этого причина.
Это было великое общественное событие, и публика гудела от возбуждения. Большими количествами глоталось шампанское, но глаза всех неотрывно смотрели на большой экран над нашими головами, на котором вот-вот должны были появиться результаты. Сейчас там был открыт счет «Ноль: Ноль», очень похоже на начало игры в бейсбол.
По толпе пронесся взволнованный вздох, когда председатель счетной комиссии подошел к микрофону:
— Участки закрыты, и подсчет начался, — сказал он, и все зааплодировали. — Вызываем первый округ, город Кукарача. Кукарача, вы здесь?
На экране появилась внушительная физиономия.
— Подсчет голосов из города Кукарача, — сказал мужчина и опустил глаза, чтобы посмотреть в бумажку: — За президента Запилота проголосовало 60 голосов. Далее, за сэра Харапо… 985. Да здравствует Харапо! — как только он выкрикнул эти слова, он обеспокоенно оглянулся и пропал с экрана. Маркиз наклонился ко мне и шепнул, прикрываясь ладонью:
— Очень здорово. Никто бы не догадался, что это говорит компьютер, а не живой человек.
— Это даже лучше, потому что это был настоящий человек. Честные выборы. Будем надеяться, что все пойдет так и дальше.
Но, конечно, так не пошло. Прихвостни Запилота тоже поработали на славу, так что в следующем округе у нас было меньше голосов. Напряжение росло, потому что мы шли ноздря в ноздрю. Хотя частенько и противник наш получал много голосов. Иногда мы опережали, иногда противная сторона. Но все-таки мы шли ноздря в ноздрю. Как бы там ни было, Мстительный Терьер сожрал Счастливого Канюка.
— Это восхитительно, — сказал де Торрес. — Выборы — это более увлекательное занятие, чем бой быков. Но сушит во рту. Я случайно захватил с собой бутылочку девяностолетнего рона. Не желаете оценить его качество?
Без лишних споров я пожелал. Оставалось еще четыре города.
— Наши там есть? — спросил шепотом де Торрес.
— Я не знаю! — взревел я. — Я совершенно запутался.
Сначала вел Запилот, потом отдал первенство мне, потом он снова опережал меня на 75 голосов.
— Лучше бы ты писал книги, вернее, стряпал их, — с досадой произнесла Ангелина. — Или просто убил бы старого Канюка.
— Демократия, моя любовь. Один человек — один голос. Результаты неизвестны до самого конца, пока не будет подсчитан самый последний голос…
— Леди и джентльмены, пришел последний подсчет, самый последний!
Экран заполнило лицо, и мы все чуть не свернули себе шеи, поворачиваясь к нему. Очень манерный мужчина с огромными усами.
— Мне выпала большая честь сообщить вам финальные голоса из Солисомбры, с южного побережья, украшенного садами… — Публика взревела, а я стиснул зубы. — …Финальный счет… сейчас, минутку, я куда-то положил бумажку.
— Я хочу, чтоб этого человека немедленно убили! — выкрикнул Запилот, и маркиз согласно кивнул диктатору первый и последний раз в своей жизни.
— Ах да, вот он. Значит, мне выпала большая честь доложить, что прекрасная Солисомбра отдала 890 голосов нашему любимому Генерал-Президенту Запилоту…
— Мы позади на 894 голоса, — подсчитала Ангелина. — Уже поздно отравлять его.
— …И за другого кандидата, как его имя, ах, да, Харапо, я с прискорбием должен сообщить, что он, о мой бог! — Его глаза вылезли из орбит, он огляделся вокруг и начал потеть: — Я должен сказать, что он… набрал 896 голосов.
Толпа обезумела, как только на табло появились цифры. Запилот потрясал кулаком в моем направлении, и в мое ухо кричала Ангелина:
— Ты выиграл большинством в два голоса! Твоим и де Торреса!
— Правду все равно не скроешь!
Я встал и приветствовал публику, поднятыми сжатыми кулаками, наклонился и поцеловал Ангелину, потряс руку маркизу, показал нос Запилоту, который позеленел от ярости, потом вышел к микрофону. Я должен был постоять там около минуты, с поднятыми руками, пока в зале не наступила тишина. Все камеры были повернуты ко мне, все уши галактики с нетерпением ждали моих слов. В конце концов я заговорил:
— Спасибо вам, друзья. Спасибо. Я очень скромный человек. — При этих словах Ангелина громко захлопала, за ней и публика. Я кивнул и улыбнулся, и терпеливо ждал, пока не утихнет гром аплодисментов.
— Как я уже говорил, я очень скромный человек и никогда не лезу вперед. Но если вы будете задавать мне вопросы, то я с удовольствием отвечу. Даю вам слово…
Я не был уверен, что расслышал выстрел, но пуля ударила меня в спину. Мой подбородок стукнулся о грудную клетку, и я увидел красную кровь, хлынувшую сплошным потоком.
Я падал. Падал в забвение…
Послесловие
Может еще остался кто-нибудь на этой планете, в какой-нибудь глуши, кто не знает меня. Меня зовут Рикард Гонзалес де Торрес и Альварес, маркиз де ла Роза. Меня попросили историки Параизо-Акви сделать эти записи событий минувших дней. И, хотя я не писатель по природе, я вдруг ощутил прилив вдохновения, несмотря на свою занятость, и согласился. Члены семьи де Торрес никогда не отказывались от своих обязанностей, и им всем присуще чувство ответственности. Поэтому я начал с самого начала, откуда, как я думаю, начинаются все истории.
Я сидел как раз напротив этого замечательного человека, благородного сэра Гектора Харапо, рыцаря Пчелы, джентльмена, ученого, и любящего отца. Нет, я не должен чересчур его восхвалять. Но я отвлекся. Итак, я сидел напротив него, когда он говорил с публикой, со всей галактикой, в самый великий исторический момент нашей радости. Этот отвратительный пресмыкающийся Запилот проиграл выборы, самые честные и демократические выборы. Гектор стал президентом, а я вице-президентом. Наш мир должен был стать еще лучшим.
И тут прозвучал выстрел. Он был направлен с крыши высокого здания, то есть из маленького окошка, с тылу. Я увидел тело моего дорогого человека, содрогнувшееся от удара. Потом он упал. Через несколько секунд я был возле него, в его глазах еще горел огонь жизни. Но туман смерти гасил его. Я наклонился над ним и взял его руку и едва почувствовал, что он пришел в себя.
— Мой друг… — сказал он, потом кашлянул и его губы окрасились алым. — Мой дорогой друг… Я умираю… Все ложится на тебя… придется делать… нашу работу. Будь сильным. Обещай мне… что ты построишь мир, которого мы оба добивались и хотели…