— Я обещаю, обещаю, — сказал я, мой голос охрип от наплыва чувств. Его святые глаза закрылись, и он в последний раз пожал мою руку. Спустя мгновение он умер!
Потом его верная жена оттолкнула меня, подняла его с силой, которую я и не подозревал в столь хрупкой женщине, остальные бросились к ней на помощь.
— Это невозможно! — застонала и заплакала она, и мое сердце покинуло меня в тот же момент. — Это невозможно, он не может умереть, доктора, скорую помощь! Его нужно спасти!
Они понесли его прочь, и я не препятствовал им… Она должна была вскорости смириться… Я сел на свой стул и посмотрел вниз в глубокой печали, потом вдруг увидел его благородную кровь у себя на руках. Бездумно я достал носовой платок из нагрудного кармашка и приложил его к красным каплям, промокнул их, и потом свернул платок, чтобы сохранить это навсегда. И я это сделал. Платок сейчас передо мной, под стеклом, заполненным нейтральным газом, так что материал сохранится навечно. Платок находится позади кейса с короной, найденной в личных покоях Запилота, где этот тип прятал ее по непонятным причинам.
Все, что было дальше, вы знаете. Тысячи из вас были на церемонии похорон. Это незабываемо. Его скромная могила посещается по многу раз в день. Вы Знаете о его врагах. Потому эта история будет описываться еще не один раз. Как толпа вскричала «Смерть деспоту!», как пала ниц, как хотела кинуться на монстра Запилота и разорвать его на мелкие кусочки. Как он боялся их гнева, как трепетал от страха, и как не хотел смерти.
Потом вернулась жена благородного Харапо и встала грудью на защиту этого ничтожества, и подняла свою руку, и толпа стихла, и она обратилась к ним:
— Послушайте меня, люди Параизо-Акви. Послушайте меня. Мой дорогой муж мертв. Все кончено. Но не забывайте, что он умер для того, чтобы дать вам новый мир. Мир правды и закона. Проклинайте Запилота за совершенные им преступления, но не убивайте его. Мой муж не любил убийства, так что не совершайте их в его честь. Я благодарю вас.
Я не так горд, чтобы скрывать — на моих глазах были слезы, пока она говорила. В потрясенном зале не было сухих глаз. Даже Запилот плакал от облегчения.
Его вдова покинула Параизо-Акви на следующий день, но его память осталась тут, с нами. Я видел, как она входила в космический корабль, обернулась только однажды, махнула рукой и ушла. За ней ушли двое храбрых юношей, Джеймс и Боливар. Она оставила все свое имущество здесь, на планете. С ней было только несколько сумок, которые внес стюард. Люк захлопнулся, и я больше никогда не видел ее.
Остальное — это уже история. Несмотря на то, что я не желал служить на посту Президента, я не мог отказать воле умирающего человека. Я работал для вас, я делал все, что в моих силах. И большинство признало, что я служил вам хорошо. Я доволен. Мерзавцы, терроризирующие планету, уже не с нами. Их приговорил общественный суд, он же признал их виновными. Мы отправили апелляцию в Межзвездную Лигу Справедливости и получили от них ответ. Вы все знаете, что преступники отправлены на планету-тюрьму Калабозо. Там же и все продажные судьи и полицейские. Все ультимадос там же. Все там. Мы, наконец, очистились. И все они живы, если дожили. На Калабозо нет тюрем, там всего несколько роботов. Планета дикая и неосвоенная, у нее суровый климат. Все заключенные должны сами выращивать себе еду и заботиться о себе сами до конца дней своих. Это их судьба. Они не могут бежать. Это закономерное наказание для таких непристойных людей.
Мою историю можно на этом закончить. Как ваш Президент могу сказать, что мы сейчас живем в гораздо лучшем мире, чем раньше, но я знаю, что его можно сделать еще прекраснее. Мы должны благодарить Его за это. Он будет жить в нашей памяти вечно. Спасибо тебе, наш дорогой друг, и прощай.
Еще одно послесловие
Как говорит молва, действительно очень трудно убить Крысу из нержавеющей стали. Но очень легко уморить. Я не знаю, какие сувениры натолкала Ангелина в эти сумки, но они положительно отрывали мне руки. Я согнулся на трапе позади нее и мальчиков, чтобы не показывать лицо агентам службы безопасности. Это длилось до тех пор, пока воздушные шлюзы не закрылись, и только тогда я смог освободиться и выпрямиться.
— Джеймс, — позвал я. — Или Боливар. Может, вы поможете вашему пожилому папе нести эти сумки остаток пути?
Я стукнул кулаком по ноющей спине, и позвоночник хрустнул. Какое облегчение! Потом я увидел двух пассажиров, поворачивающихся в мою сторону и схватил ручки сумок, опередив подошедшего Боливара.
— Нет, молодой господин, это не ваша работа таскать сумки, только не на этом корабле. Старый Джим сам дотащит их. Сюда, мадам, сюда, добрые юные господа. Я покажу вам ваши места в каюте, — бормотал я, сопровождаемый своей семьей. Только когда дверь каюты закрылась, я смог бросить ужасные сумки и застонать от облегчения.
— Мой бедненький, — сказала Ангелина, беря меня за руку и ведя к стулу. — Теперь посиди здесь чуток, а я посмотрю, может найду что-нибудь, что может тебя взбодрить.
Я сдернул седые усы и брови и отбросил их подальше, пока она наклонялась и открывала сумку. Замок щелкнул и обнажил ровный ряд темных бутылок, помещенных в отдельные гнезда. Ангелина достала одну и поднесла ее к свету.
— Рон столетней выдержки. Маленький сувенир с Параизо-Акви, я думаю, он тебя порадует. Давай я налью тебе капельку, чтоб узнать, не повредили ли мы его в пути.
— Свет моей жизни! — возопил я в искреннем восхищении. — Ты слишком добра. — Мне в горло пролился настоящий райский нектар. Она улыбнулась и кивнула, соглашаясь.
— Это последнее, что я успела сделать для тебя, после того, как тебя убили.
— Получилось очень удачно, правда? Это был великолепный выстрел, Джеймс. Попасть как раз в центр пакета с кровью. В другой раз бери патрон более мелкого калибра. Это был чертовски сильный удар.
— Прости меня. Но я же измерял расстояние, 209 метров. Мне нужна была ровная траектория. Твои медали были отличной мишенью.
— Все закончилось хорошо, так что не будем мелочиться. — Я потянул рон и почмокал. — У вас не было проблем при выезде? — Мы же не разговаривали с того момента, как меня убили.
— Все прошло гладко. Боливар помчался наверх, как только прозвучал выстрел. Я оставил ружье там; где оно было, и встретил его. И мы пошли разыскивать убийцу.
Даже твой друг Оливейра участвовал в охоте. Мы провели его по следам в пустую аллею.
— Дорогой полковник! — заплакал я. — Вы передали ему мои наилучшие пожелания?
— Разумеется. Роботы на планете-тюрьме запрограммированы спускать собак в течение месяца.
— Все лучше и лучше. Я видел новости, когда был туристом, и входил в прибрежный отель. Все, кажется, прошло гладко. Только похороны. Чересчур реалистично. Можно было подумать, что в гробу настоящее тело.
— Так оно и было, — спокойно сказала Ангелина, внезапно став серьезной. — У нас есть и хорошие и плохие новости. Плохие заключаются в том, что один из работников нашей партии по имени Адольфо был убит. Он был лучшим нашим помощником в Приморозо. Он много помог в подтасовке голосов. Он карточный шулер. Его убили ультимадос. Когда его доставили в госпиталь, ты уже был там. Он умер спустя несколько минут. У него не было никого, так что мы сделали для него все возможное.
— Бедняга Адольфо. Он в самом деле был плохим карточным шулером. Пусть покоится в мире. — Я вздохнул и сделал глоток в его память. — А хорошие новости?
Близнецы выглядели очень мрачными, пока она говорила мне:
— Джордж и Флавия поженились. Они встречались много лет, но не могли пожениться, пока их мир был в рабстве.
— Как романтично! Ничего, мальчики. В галактике еще много девушек. Теперь расскажите мне о настоящем сэре Гекторе.
— Мы последовали твоим инструкциям, — ответил Боливар. — Вкатили ему полную дозу дорогих гериатрических лекарств Запилота, сбрили ему бороду и чуть подтянули лицо. Он выглядит лет на тридцать моложе и может запросто сойти за собственного сына. Как раз сейчас он вернулся к своим изысканиям, взялся за «работы отца», которые остались незаконченными. Он так ничего и не понял, что с ним произошло, но внимательная семья очень заботится о нем.
— Ну что же, можно сказать, что это была великолепная операция. Все концы связаны, плохие мальчики наказаны, хороший маркиз провел все шоу, теперь правит в мире и благоденствии на Параизо-Акви. Маленький эпизод в борьбе против несправедливости и скуки, но мы все можем гордиться им.
— Я выпью за это, — сказала Ангелина, вытаскивая пробку из бутылки. — Последний глоток шампанского, прежде чем мы выйдем в космос.
— Это испортит вкус рона, — сказал я, принимая стакан с благодарностью.
Мы подняли стаканы и осушили их. Было приятно остаться в живых и жить в такой приятной вселенной, особенно с такой семьей, как моя. Потом шампанское смешалось с роном, и я ощутил мягкое урчание в желудке, и затем последовал как бы мгновенный взрыв чувств. Ангелина была права, настало самое время взлетать.
Разумеется, только после того, как мы прикончили бутылку.