– Одного не могу понять, – задумчиво произнес я, – с какой стати он начал вас спрашивать про особняк. И с какой стати вы ему ответили?
Уралов подошел ко мне и посмотрел сверху вниз.
– Достаточно, господин Гиляровский. Детали – это отмычка, с помощью которой вы можете проникнуть в человека. Не так ли? Я уже сказал вам много. Вы уже получили свой выигрыш. Не требуйте от меня большего.
– К папаше его дотянуться хотел, подпаивал щеночка, – вдруг сказал однорукий толстяк и хрипло засмеялся, трясясь огромным животом.
– Ну! Цыц! – крикнул ему Уралов, а потом повернулся ко мне. – Все, все!
Наверное, он был прав. Я встал и пошел к двери, но у самого выхода остановился.
– И все же, где находится третий ход, Карп Семенович? Помогите мне. Вы можете спасти человека, а то и не одного.
– Мне плевать на людей, – ответил спокойно Уралов. – Этим я переболел уже давно. Больше я вам ничего не скажу. До свидания, Владимир Алексеевич.
Только выбравшись на улицу и вдохнув свежего воздуха, я смог хоть немного расслабиться. Вопросов становилось все больше и больше, а ответов как раз не прибавлялось.
Глава 9. Два сыщика
Наконец я вышел из арки в переулок и остановился, размышляя, куда пойти. Прохожих было немного, но я заметил стоявшего неподалеку человека, который показался мне смутно знакомым. Стараясь не подавать виду, я бросил несколько косых взглядов в его сторону. Человек стоял и курил, делая вид, что рассматривает вывеску парикмахерской «Цирюльник Чугуйкин». И тут я вспомнил – это был тот самый шпион, который дежурил в пролетке возле моего дома! Надо бы избавиться от «хвоста», подумал я, но интересно все же, кто установил за мной эту слежку? Бояться мне было нечего, поэтому я с самым решительным видом пошел в сторону филера. Тот заметил меня, вздрогнул и отвернулся.
– Эй, любезный! – крикнул я. – Не меня ли ты ищешь?
Шпион тут же пошел прочь.
– Постой! – закричал я. – Куда ты? Давай хоть поговорим!
Но он, не останавливаясь, ускорил шаг и уже через несколько секунд просто побежал вниз по улице. Я не стал его догонять – в конце концов, это его задача следить за мной, а не моя – следить за ним.
Уже заметно похолодало, и ветер дул непрерывно – погода явно менялась. Подняв воротник, я спокойно пошел вперед, надеясь отыскать стоянку извозчиков. Но не успел я пройти и нескольких шагов, как меня нагнала пролетка. Кучер затормозил и сказал:
– Садитесь, барин, скорее, подвезу!
Радуясь, что не пришлось долго искать, я сел в пролетку и приказал ехать в Столешников переулок, однако не прошло и нескольких минут, как извозчик вдруг затормозил, и со стороны мостовой в пролетку сел не кто иной, как Захар Борисович Архипов.
– Подними-ка, братец! – приказал он кучеру. Тот, развернувшись на козлах, зацепил кнутом крючок кожаного верха и одним рывком поднял его, закрыв нас с Архиповым от любопытных глаз.
– Так-то лучше, – сказал Архипов, поворачиваясь ко мне. – Простите, Владимир Алексеевич, что без приглашения, но таковы обстоятельства. Домой к вам мне приходить сейчас не стоит, потому что за вашей квартирой наблюдение. Пришлось задействовать нашего кучера.
– А у меня к вам как раз вопрос, Захар Борисович, – заметил я. – Не ваши ли люди за мной наблюдают?
– Заметили все же? – усмехнулся Архипов. – Именно что наши!
– Вы меня в чем-то подозреваете?
– Я? Ни в чем! Люди наши, но посылал их не я, а другой сотрудник Сыскного.
– Кажется, я догадываюсь. Это Ветошников?
– Именно он, – подтвердил Захар Борисович. – Вам раньше доводилось с ним встречаться?
– Доводилось, – ответил я. – Во время былых репортерских выездов. А вот в последние дни познакомился с господином Ветошниковым поближе. Он расследовал вчера одно убийство в магазине Елисеева. Но мне показалось, что расследование это ведется, как бы это помягче сказать, без широкой огласки.
– Без широкой? – поднял бровь Архипов. – Это вы неточно выразились, Владимир Алексеевич. Не то чтобы без широкой огласки, но даже у нас в Сыскном о нем практически ничего неизвестно. Ветошникова отправили разобраться в этом убийстве, но даже не завели официального дела. Мало того, сегодня мне понадобилось несколько филеров – совсем по другому делу. И я узнал, что Ветошников забрал лучших. Причем старший филер по секрету рассказал мне, что наблюдение установлено за вами. С какой целью – никто не знает. Агентам приказано просто вести наблюдение за вами, за вашим домом и за стройкой Елисеева, записывать всех, кто приходит и уходит, – вплоть до почтальона и дворника. Признавайтесь, Владимир Алексеевич, вы все-таки кого-нибудь убили?
– Увы, пока нет, – ответил я. – Но, кажется, догадываюсь, зачем Ветошников установил за мной слежку. Он знает, что я занимаюсь этим делом и, вероятно, думает, что я могу вывести его на подозреваемых. Хочет загрести жар моими руками.
– Это похоже на дражайшего Никифора Сергеевича, – поморщился Архипов. – Ну, мое дело было вас предупредить. Я не буду с вами ехать до дома, чтобы не попасть на карандаш к филеру, скоро сойду. А наш извозчик довезет вас до самого Столешникова, только не забудьте с ним расплатиться. Надеюсь, он, как положено, сдаст деньги по прибытии в Сыскное отделение. А, Митяй?
– Не извольте беспокоиться! – прогудел извозчик не оборачиваясь.
– Захар Борисович, есть у вас еще несколько минут? – спросил я.
Архипов наклонился и выглянул наружу.
– Пожалуй, что есть.
– Я только что побывал в Аржановской крепости и встретился там с Карпом Семеновичем Ураловым, наследником протасовской «фабрики». Известно вам хоть что-нибудь о нем?
– Безусловно, известно, – ответил Архипов. – Кто же у нас в Сыскном не знает Карпа Уралова? Документы у него знатные получаются, иногда просто и не придерешься! К тому же, говорят, в отличие от Протасова Уралов нос держит по ветру. Властям дорогу не перебегает, а похоже, и услуги кое-какие оказывает. Не по нашей части, а по жандармской. Было несколько поводов взять этого Карпа за жабры, но начальство каждый раз останавливало.
– Какие же услуги он может оказывать охранке?
– Я точно не знаю, это ведь не по нашему ведомству идет. Но, возможно, Уралов информирует жандармов о тех беглых политических, которые приходят к нему за документами. Это вполне может быть. Но вот что интересно! В последнее время «фабрика» Уралова изготавливает намного меньше фальшивок, чем другие «фабрики». Активность его уменьшилась капитально. Говорят, что он принялся за другие дела.
– За какие? – с интересом спросил я.
Архипов погрозил мне пальцем:
– Ведь это вы, а не я, только что были у Карпа.
– Я, пожалуй, ничего необычного и не видел, кроме комнаты, набитой газетами. И Уралов пояснил мне, что теперь чтение газет является для него самым важным и самым многообещающим делом.
– Вот-вот, – кивнул Архипов. – Интересно… Вы знаете, Владимир Алексеевич, я человек занятой, я – на государственной службе. Однако и у меня бывают свободные минутки, которые я трачу на всякие интересные занятия. А занятия, связанные с вами, в последнее время оказываются почему-то наиболее интересными. Так вот, после того, как вы, Владимир Алексеевич, попросили меня о списке революционного кружка, в котором состоял профессор Мураховский, я подумал, что неплохо бы посмотреть в нашей картотеке материалы на фигурантов этого списка. И с удивлением выяснил, что Карп Уралов – не кто иной…
– Погодите, – перебил я Архипова. – Я сам! Вы выяснили, что Карп Уралов – не кто иной, как член того революционного кружка Сергей Красильников.
– Точно! Ну вы и жук, Владимир Алексеевич! Из вас вышел бы прекрасный преступник!
– А почему не сыщик, Захар Борисович? – удивился я.
– А потому, что это место уже занято мной! Вы правы, именно – Сергей Красильников! Дальше было проще. В наших архивах оказалось дело и на Сергея Красильникова. Удивительно, но Красильников, будучи после ареста и следствия по делу о революционной ячейке отчислен из института, никаким преследованиям более не подвергался. Мало того, из дела были изъяты некие подшитые ранее материалы. Так иногда бывает, если в нем появляется политическая составляющая. Например, какой-либо мелкий преступник начинает работать на полицию. Правда, и в списках наших агентов Красильников не значился. Вероятно…
– Снова охранка? – предположил я.
Архипов поморщился:
– В последние годы мы все время пересекаемся. Все чаще и чаще. Благодаря таким «прогрессивным» писателям, как вы, Владимир Алексеевич…
– Ну-ну-ну, – я положил руку ему на плечо. – Будет, Захар Борисович, не начинайте снова. Мы как-нибудь сядем с вами основательно за стол и поговорим об этом – например, долгим зимним вечером. Идет?
– Ладно! Итак, несколько подшитых страниц были удалены. Но осталась более поздняя и очень подробная записка от одного из наших осведомителей. В ней значилось, что Красильников устроился в департамент надзора за торговлей при городской управе. Само по себе это уже удивительно, если учесть те обстоятельства, при которых им интересовалось Охранное отделение. Красильников, впрочем, трудился на этом месте недолго. Он был помощником инспектора, надзиравшего за санитарным состоянием лавок в Охотном Ряду. Наш осведомитель писал – Красильников, используя служебное положение, предупреждал торговцев о будущих инспекциях, получая за это от лавочников деньги. Был изобличен и выгнан со службы. А после он пропал.
Я задумался.
– Так, значит, карьера Красильникова началась с торговли информацией… Теперь я, кажется, понимаю, чем он занимается сейчас. Он собирает и анализирует информацию из газет. А потом продает кому-то и эту информацию, и результаты анализа. Но кому?
– Вы полагаете? – с тревогой спросил Архипов.
– Конечно, сам он мне этого не говорил, и, возможно, все это – мои домыслы. Но если я понял правильно и если вспомнить его слова про то, что чтение газет – занятие прибыльное и перспективное, значит, у него есть своя клиентура.