На завтрак в столовой была греча с сосисками, на обед – грибной суп и печеная рыба с картофельным пюре, а на ужин Санёк не попал. Сперва они, всем отделом, героически превозмогали разборные столы, костеря на чем свет заказавшего их Жохова. Потом расставляли рабочие компы и монтировали настенные ЖК-экраны. Пока молодежь боролась с проводкой и оборудованием, Иваныч притащил в кабинет электрочайник, кофе, печенюшки и устроил пятиминутное совещание, как-то незаметно превратившееся в очередной мозговой штурм. Так что ужин они успешно прозевали, пытаясь понять, что и как делать в первую очередь, а что в двадцать пятую. Из кабинета Санёк вывалился с опухшей головой, икая от печенек. Только простившись с Данилой и зайдя в свой личный, пустой гостиничный номер, парень вспомнил о назначенном с утра свидании.
Глянул на часы на комме и охнул – двенадцатый час! Какие там "тортик и кофе"?! Где их тут, нафиг, взять? Хорошо хоть в рюкзачке оставалась початая бутылка с хорошим, купленным еще в Питере коньяком. Выпили-то всего по пол-стопочки с попутчиками в поезде. И слава богу. Остальное теперь пригодится, если он, конечно, не опоздал.
Почти бегом рванул к столовой. Дернул дверь – закрыто. Но изнутри доносился какой-то шум, даже, кажется, пение. "Значит, не разошлись еще," – выдохнул Санёк. Постучал тихонько. Потом настойчивей. Пение стихло. Из-за двери донесся недовольный гомон множества голосов. Чувствуя, что краснеет от неловкости, он опять постучал.
– Да кто там ломится? Гро, глянь.
Через секунду дверь отворилась. На Санька уставился здоровенный лоб в камуфле, с трехдневной щетиной на квадратном подбородке:
– Че надо, блин?
– Да я, блин, к вам, – пробормотал Санёк, нащупывая за пазухой бутылку.
– А че я тя не знаю? Тут, блин, частная вечеринка.
– Да я… Пригласили меня. Маша Самойлова. Вот, – он предъявил коньячную бутылку словно пропуск.
– Ща уточним, – буркнул Гро. Взял бутылку и захлопнул дверь у Санька перед носом.
Из-за двери донеслась разноголосица:
– Молли, ты седня приглашала кого-то?
– Это, наверное, твой Пушкин с тортиком, да?
– Ух ты! Тортик-то ниче так…
Дверь открыл все тот же Гро.
– Ну, заходи к нашему костру.
Санёк нырнул внутрь и слегка обалдел от увиденного. В одном из углов столовой столы были раздвинуты в стороны. Посреди пола, прямо на линолеуме и правда горел костер, точнее, электрокамин с большим ЖК-экраном, на котором билось и даже слегка потрескивало пламя костра. Вокруг на столовских скамеечках уютно устроились парни и девчата. Свет был приглушен почти до нуля, так что самих сидящих и все остальное помещение освещали только отблески виртуального пламени. Кто-то встал со скамейки и помахал Сане рукой.
"Маша!" – Он помахал в ответ и направился к ней, стараясь не наступить никому на ноги. Впрочем, не только на ноги. Некоторые не сидели на скамейках, а лежали прямо на полу, поближе к "костру".
Сидевшие рядом подвинулись и он уселся бок о бок с Машей. Тут же воспользовался этим, чтобы приобнять ее за плечи.
– Я уж думала, ты не придешь.
– Прости, на работе застрял. А у вас тут ниче так. Уютненько.
Сидящий на скамейке напротив рыжебородый бригадир тем временем взял гитару и привычным движением стал перебирать струны.
– Торин, а давай Варяга? Споешь?
– Правда, пива уже нет, но есть "тортик".
Бригадир, которого тут почему-то называли Торин, взял бутылку, отхлебнул из горла. Чуть поморщился, но потом расплылся в довольной улыбке:
– Хороший "тортик". Прямо, Наполеон. Снейк, Яша, у нас есть еще горячий чай? Давайте этот нектар туда, чтобы на всех хватило.
Бутылка исчезла в темноте, а через некоторое время по кругу пошла большая кружка. Торин ударил по струнам и энергично запел чуть хрипловатым баритоном:
Ждет добыча в далеком краю,
Крови железо ждет.
Конунг кличет дружину свою
Снова идти в поход.
Эй, варяг, отправляясь в путь,
В кружку пивка налей.
Видно тебе суждено тонуть
В водах семи морей.
(*здесь и далее стихи автора)
Сидящие вокруг дружно подхватили:
– Видно тебе суждено тонуть в водах семи морей!
Маша тоже тихонько подпевала, во все глаза глядя на гитариста. Кто-то передал Саньку горячую кружку. Сладкий чай с коньяком оказался вкусней, чем просто коньяк. Приятное тепло разлилось по желудку. Маша тоже чуть-чуть отхлебнула, и передала кружу дальше. Прижалась щекой к его плечу. Саня приобнял ее крепче. Вдохнул аромат рыжих волос.
Смелых и в бурю спасает Тор,
Трусам пощады нет.
Крови напьется теперь топор
В сытой чужой стране.
Эй, варяг, заливай-ка в рот
Ковш хмельного вина.
Если вода тебя не убьет,
Значит убьет война.
Ребята подхватили, тут и там похихикивая:
– Если война тебя не убьет, значит убьет жена!
Песня все лилась, и Санёк уже не мог понять, то ли он в обшарпанной столовой на краю земли, то ли в лесу, на каком-нибудь историческом фестивале или на туристической стоянке.
– Почему вы своего бригадира Торином называете?
– Так он похож, – улыбнулась Маша. – Да и фамилия созвучная.
Санёк молча кивнул, любуясь ее лицом, губами, блеском глаз.
– Я тут на стене прочел "Гномы Торина". Это про вас что ли?
– Угу, это наша бригада. Кто-то обозвал и прилепилось. По моему, здорово, а?
– Точно. А меня что, Пушкиным окрестили? Почему, интересно?
– Ты извини, Саш. Я просто фамилию твою забыла. Помню, что на Пе, что Александр Сергеевич и весь такой романтичный. А Леська говорит: "Значит Пушкин". Ну, и поехало, Пушкин, Пушкин… Тебя напрягает, да?
– А, ладно, – Санёк улыбнулся снисходительно, а внутренне даже как-то плечи расправил, – пускай.
Тем временем Торин пел уже другую песню:
…Шагать, шагать вперед, не видя света.
И день и ночь лишь тьма со всех сторон.
От тех, кем послан был, он ждал ответа,
Но отвечал ему лишь Саурон.
– Вы тут ролевики все что ли? – удивился Санёк.
– Ну, пол-бригады точно. А что?
Он говорил, что нет нигде покоя.
Который год идет борьба за власть.
А ты идешь, борясь с самим собою.
Надень Кольцо – не дай себе пропасть.
– Просто удивительно встретить здесь, на краю земли таких людей.
– Тут всякие встречаются, – ответила Маша, задумчиво глядя на огонь.
Ты шел по пепелищам и болотам,
Чтоб на себя принять огонь и Тьму.
Надень Кольцо, ты это заработал.
Надень. Чего ты медлишь, не пойму?
"Кто-то приехал сюда просто денег заработать. Кто-то, типа меня, ухватился за возможность применить свои специфические, оказавшиеся не очень-то нужными там, на большой земле, способности и умения. Но есть, получается, и в самом деле романтики. Интересно, кем они себя ощущают? Гномами, идущими в дальнюю страну сражаться с драконом? Отрядом взявшихся за невыполнимую миссию Хранителей? Мальчики и девочки, даже взрослые, бородатые мужики, мечтающие о несбыточном? Или просто создающие сказку, творящие что-то невероятное своим ежедневным упорным трудом."
Поверь, когда Кольцо ты бросишь в пламя,
То весь Мордор погибнет от огня.
И ты в огне погибнешь вместе с нами.
Надень Кольцо, послушайся меня.
– А ты в этой компании, наверное, Галадриель. Или Лютиэнь?
Маша подняла брови, явно удивившись его познаниям в эльфийских именах, но потом лишь отмахнулась:
– Какое там… Я и на обычную-то эльфийку характером не тяну. Я, скорее, хоббит. Еще и веснушки эти…
– А что веснушки? По моему, это самые лучшие веснушки в мире, – он нежно погладил ее волосы и чмокнул в щеку.
– Правда? – она недоверчиво глянула на него, чуть отстранившись. Потом улыбнулась. Прижалась к нему всем телом, приобняв. Сердце от радости чуть не выскочило у Санька из груди.
– Правда-правда, – прошептал он. – Ты вообще самая настоящая во всем этом заколдованном лесу.
Потом они целовались. Он усадил ее себе на колени. Была еще какая-то песня. А потом все кончилось. В столовке включили свет, выключили костер.
– Давайте-ка по койкам, камрады. И так засиделись. Второй час уже, а завтра опять в первую смену.
Народ стал разбредаться.
– Молли, ты идешь? – окликнули Машу.
– Да, сейчас. Я догоню, – отмахнулась она.
– Молли?
– А че такого? Тебе не нравится?
– Отчего же? Нравится. Мне все-все нравится, – прошептал он, не сводя с нее глаз. – Может, пойдем ко мне? У меня же здесь отдельный номер… С душем.
– Заманчиво, но… давай завтра? – она поцеловав его в губы, отстранилась и побежала догонять своих подружек.
А Санёк еще минут пять стоял, ошалело улыбаясь и глядя на поворот коридора, за которым скрылась его Молли.
***
Улыбка не сходила с лица Санька с самого утра. Маша этой ночью осталась с ним в номере. А скоро, дня через три у него уже будет свой вагончик внутри Пятой башни. Это ведь почти собственный дом! Регулярные вечерние посиделки в компании "гномов" были, конечно, делом увлекательным, но делить любимую с ее бригадой, в которой она и так проводила каждую смену, ему хотелось все меньше. Хотелось забрать ее в охапку и утащить куда-нибудь в отдаленную комфортабельную пещеру, на неделю, а то и на месяц… Если бы не эта чертова крыша, он так бы и сделал. С другой стороны, если бы не стройка, они бы никогда не встретились. И вообще, жизнь прекрасна. Даже на этом диком, холодном острове она теперь кипит и переливается через край.
– Сань! Смотри не свались! Что-то ты в последнее время совсем рассеянный! – окликнул его Данила.
– Как я свалюсь? Я же пристегнут! – крикнул Санёк.