Осужденный медленно поднял глаза на землянина, что-то прошептал….
— Не слышу! Повтори громче!
"Голос старших" дернулся и затих.
Заречнев быстро обернулся, поймал полный ненависти взгляд одного из заключенных, одним звериным прыжком оказался возле него. Он легко выдернул мужчину из плотной толпы осужденных, повалил его рядом с мертвым "голосом"….
— Повторяю вопрос! — крикнул он, занося тесак над рукой мужчины. — Куда увели Красавчика и как его найти? Я буду рубить руки и ноги до тех пор, пока не найдется кто-то, кто точно знает, где сейчас Стас! Ну-у!!!
— Стой! — раздался за его спиной чей-то глухой голос. — Мы покажем тебе, где твой напарник!
— Кто это — мы? — выпалил Сашка, не отпуская занесенного клинка.
— Мы — это смотрящие за этой "банкой"! — ответили ему. — Одного из нас ты уже убил, только что! У тебя под ногами — второй….
— А знаю это! — парировал Александр. — Я знаю вас всех, в лицо, во всяком случае! Если вы обманете меня, я вернусь и убью вас всех, по одиночке! Итак! Где Стас?!
— Он на минус двадцать втором уровне!
— Если мне не изменяет память, на этом уровне находятся какие-то важные механизмы!
— Верно! Твой друг сейчас — там!
— Как туда попасть?
— Можно по лестницам! Можно — по пандусу….
— Хорошо! На месте разберемся! Ты проводишь! — Сашкин клинок уперся острием в грудь "смотрящего" у его ног. — И смотри, сучий потрох! Обманешь — рубить твои телеса буду долго! Проклянешь тот день, когда появился на свет! Идем! — он рывком поднял мужчину на ноги.
Заключенные, ошарашенные невиданной даже для Годо жестокостью, молча расступались, пропуская шестерых офицеров, плотным кольцом окруживших Заречнева и "смотрящего".
Шли долго.
Каждый новый уровень был ниже от предыдущего примерно на десять метров, или три — четыре "стандартных" земных этажа.
Прошло не менее получаса, прежде чем "второгодник" и его разношерстная "команда" достигли горизонта, над которым горел фонарь с двумя двойками.
— Здесь! — облегченно произнес Сашкин пленник, указывая на массивную металлическую дверь.
— Что — здесь? — Глаза землянина были как два копья.
— Здесь, за этими дверями должен быть твой напарник!
— Что значит — должен?
— А то и значит! Времени много прошло! Его могли и убить….
Заречнев быстро глянул в лицо неожиданно замявшегося сопровождающего, его осенила неожиданная догадка.
— Ты хочешь сказать, его могли не просто убить, а убить с какой-то определенной целью, так?
Заложник кивнул.
— С какой?
— Молодых ребят…. Таких, как Красавчик…. Если они попадают сюда…. Их…. - он замялся.
— Что — их??
Мужчина поднял плечи, опустил голову; очень низко.
— Их едят! Я всего один раз…. - прошептал он. — Я не хотел….. Меня заставили…. Это называется обрядом посвящения…. Меня вырвало потом….
— Стоп! — резко оборвал его Заречнев. — Ты знаешь, где именно едят молодых парней?
Заключенный кивнул.
— Как войти внутрь?
— Не знаю! Я знаю только этот вход!
— Ладно…. - задумался Сашка. — Наверняка есть и другие проходы. Но времени искать их нет! Парни! — обратился он к офицерам Джаддаффа. — Нужно взорвать к чертовой матери эту дверь! Давайте попробуем вашими гранатами!
— Ни к чему! — парировал один из воинов. — У нас есть другие средства!
Он кивком головы подозвал одного из своих подчиненных с неприметным ранцем за плечами, скупым движением руки показал, где именно ему нужен проход.
Заречнев обратил внимание, что пятеро офицеров дружно отошли в дальний от металлической преграды угол, двинулся за ними, дернул за собой и "Сусанина".
Офицер с ранцем обернулся, нашел глазами командира группы, получил от него невербальное подтверждение приказа, приступил к работе. Он поднял на уровень пояса короткую трубу, соединенную блестящим гибким шлангом с ранцем. Из трубы вырвался яркий шар, ударился в край металлической преграды. Но не рассыпался и не исчез, вопреки ожиданиям Заречнева. Он словно прилип к металлической поверхности, сохраняя первоначальную форму и цвет. Через какое-то время он потемнел, растекся в стороны, медленно пополз вниз….
Когда шар исчез, в том месте, где он касался металла, образовалось темное пятно. Сашка шагнул вперед, с изумлением обнаружил, что темное пятно это не что иное, как пустота: раскаленная "капля" из плазменного "чемоданчика" прожгла толстый металлический лист насквозь.
— Осторожнее! — сказал командир группы. — Края отверстия очень горячие! Ты — первый! — подбородок командира группы указывал на одного из своих подчиненных. Офицер погасил свой нашлемный фонарь, шагнул вперед, что-то бросил в темный овальный проем. Пространство за металлической преградой моментально осветилось ярким белым светом — ровным и сильным, словно в соседнем помещении кто-то включил два десятка очень мощных прожекторов.
— Чисто! — коротко констатировал офицер, на долю секунды заглянув в ярко-светлое пятно. Он первым проник за стальную стену, вторым, на мгновение встретившись глазами с командиром группы — Заречнев. "Второгодник" ловко скользнул вперед, умело избежал контакта с раскаленным металлом. Его ножнам повезло меньше. Ребро "ложа" его тесака соприкоснулось с гранью вишневого цвета, в воздухе завоняло жареной кожей. Командир группы заметно дернулся, но увидел спокойное лицо "второгодника", едва заметно выдохнул.
— Куда дальше? — спросил он.
— Туда! — произнес "сусанин", с трудом поднимая руку. Заключенный заметно поёжился, что не укрылось ни от Сашки, ни от командира группы.
— Охрана большая?
— Нет, не особо! — ответил заключенный. — Но….
— Что — но?
— Но там очень тесный проход и много всяких ловушек!
— Ловушек? Каких именно?
— Я обо всех не знаю…. Мне говорили лишь о нескольких. Пол там где-то проваливается, а низу — острые зубья. Потом есть плита, которая давит; сверху. Еще есть место, где из стены вылетает огонь. Выжигает всё….
— Зачем им это?
— На двадцать втором уровне народу постоянно обитает немного. Возможности держать большую охрану, стало быть, нет. А ловушки…. Они практически вечные, работают автоматически. Включаются тайными пускателями. Пока те, кто хочет попасть внутрь, шумят, Старшие успеют уйти на другие горизонты!
— А почему охраны не было у стены, и нет в коридорах?
— Я же говорю…. Народу — мало. Сюда никто никогда по своей воле не ходит…. Не ходил лет десять. И потом…. Наверное, все сейчас…. - он со страхом посмотрел на Александра. — Все сейчас на обряде, ждут свежее мясо! — он сжался, ожидая удара.
Заречнев побледнел, его губы превратились в тонкую полоску.
— Тогда чего мы ждем?! Веди! — офицер успел озвучить Сашкино желание раньше, чем тот разодрал мгновенно слипнувшиеся губы.
— Туда! — обреченно произнес "сусанин", не делая вперед, впрочем, ни единого шага.
— Я первым пойду! — "второгодник", наконец, справился, с отсутствием влаги в его ротовой полости, предостерегающе поднял руку вверх. — Держитесь от меня в шагах десяти — пятнадцати! — попросил он. — Если я погибну, немедленно возвращайтесь обратно!
Заречнев прошел вперед по единственному коридору два или три десятка шагов, остановился. Он вдруг почувствовал, что все его естество меняется. Это ощущение — перемены внутреннего состояния — было хорошо знакомо ему; оно всегда происходило в минуту большой опасности или крайнего напряжения сил. Однако он впервые чётко отдавал себе отчет о причинах этих перемен — так проявлялась его глубоко запрятанная волчья сущность.
У Сашки не только изменилось восприятие времени, у него каким-то непостижимым образом сместился спектр зрения, невероятно усилилось обоняние….. Но главное — что-то произошло с его интуицией, способностью предчувствовать опасность.
Ощущения были частично новыми и настолько сильными, что они даже напугали Александра.
Однако он быстро справился со своими эмоциями, весь погрузился в чувства и интуицию.
Стены коридора, открывшиеся ему, на первый взгляд ничем не отличались от точно таких же стен этого же коридора, оставшегося за спиной землянина. Но что-то в этих стенах было не так; что-то заставило "поднять шерсть" на "загривке" той части Сашкиного организма, которое было волком.
Заречнев присел на корточки, присмотрелся к стенам….
Цвет левой стены немного отличался от цвета правой. Александр потянул носом воздух пещеры. В нем присутствовала едва ощутимая гарь. Словно где-то недалеко, либо здесь, кто-то когда-то жарил мясо.
Возможно — человеческое.
Сашка облизал свой указательный палец, приподнял его над головой. Воздушный поток ощутимо освежал его перст сзади.
Значит, здесь пахнет не результатами трапезы местных каннибалов, окопавшихся где-то далеко от сего места, сделал вывод "отмороженный". Причина запаха — где-то здесь, прямо перед его глазами или ногами. Он пока не видит, не ощущает её, причину, но она точно есть!
Заречнев вернулся назад, жестами попросил фонарь у командира группы. Тот отрицательно покачал головой — осветительный прибор можно использовать только вместе со шлемом, на котором он укреплен. А шлем никто из спецназовцев снимать не захотел, или не смог.
"Ладно, — думал он, кончиками пальцев ощупывая ближнюю к нему часть каменного коридора. — То, что здесь, скорее всего, зверствуют с помощью огненной ловушки, это понятно. Гарь, цвет и запах жженого мяса свидетельствуют именно об этом. Проблема не с определением типа ловушки. Проблема — в том, каким образом эта огненная напасть включается. Где тот рычаг, на который нужно нажать, или невидимый луч, который нужно пересечь, чтобы ловушка сработала?
"Давайте для разнообразия попробуем включить логику. — Думал Сашка. — Если это именно огненная ловушка, то она должна быть такой, что человек, или группа людей, попавших в неё, гарантированной прожарились, не успев покинуть её.
То есть ловушка не может быть короткой. Пять, или десять метров, наверное, всё-таки мало. А вот метров двадцать пять, тридцать — это да, в самый раз! Причем…. Причем люди должны гарантированно сгореть, если они вернутся назад, или надумают рвануть вперед. Значит…. Центр огненно