— Наверно, видел…. Есть предложение продолжить наше общение после того, как мы покушаем и ты как следует вымоешься! Вот и пищу несут! Ого! Какое огромное блюдо! Нам не осилить столько еды!
— Не переживай! У меня хороший аппетит! — девушка слегка обнажила зубы; улыбнулась, наверное, впервые за много-много дней.
Пока Лега раздевалась и "откисала" в большой деревянной бочке, Сашка, дабы не смущать своим присутствием девушку, вышел в коридор, выглянул в окно, заметил хозяина трактира, спешащего обратно с большим узлом каких-то вещей.
Заречнев удовлетворенно ухмыльнулся, поспешил по коридору в лестнице на первый этаж.
За углом коридора он неожиданно наткнулся на сгорбленную спину паренька, носившего воду в чан номера. Работник низко наклонился, прильнул к практически незаметному отверстию в стене апартаментов, занятых землянином и Легой.
Подсматривал за девушкой, отмывающей многодневную грязь.
Александр ловко поймал "шпиона" за ухо, крепко сжал его, повернул.
На глаза паренька навернулись слезы.
— Тебе хозяин не говорил, что за гостями подсматривать нехорошо?
— Да какая это гостья? Это же бродяжка! За неё ничего не будет!
— Ты так уверен? А если я тебе оторву ухи? Оба?
— Дяденька, не надо! Я больше не буду!
— Конечно, не будешь! Я же тебе еще и глаза выколю!
Паренек заплакал.
— Не надо! — запричитал он. — Если у меня не будет глаз, меня даже побираться не возьмут!
— Ясно! — сказал Сашка, отпуская ухо "видеошпиона". — Глаза я тебе оставлю! Но — услуга за услугу!
— Согласен! Что прикажете сделать?
— Ничего! Просто покажи мне, где еще находятся такие вот тайные отверстия в мой номер!
Паренек почесал затылок, сказал:
— Только вы хозяину ничего не говорите! Он убьет меня за то, что я выдал его секреты!
— Хорошо! Не скажу! Показывай!
Паренек показал.
Отверстий для надзора за постояльцами оказалось шесть штук — по два на каждую "комнату". Землянин запомнил расположение всех, краем уха услышал скрип ступеней под тяжелым телом хозяина "Желтой Жемчужины".
"Видешпион" тоже узнал поступь хозяина, его глаза забегали. Сашка положил ему руку на плечо, дождался, когда из-за угла покажется трактирщик; произнес:
— Вот что, малый! А принеси-ка ты нам еще пару ведер горячей воды! Да побыстрее!
Парнишка быстро кивнул, шмыгнул мимо хозяина в сторону лестницы.
— Всё принес? — обратился Заречнев к трактирщику. Тот кивнул. — Тогда показывай! Здесь показывай! В номер мы не пойдем! Там девушка моется!
Хозяин гостиницы как-то странно посмотрел на пришельца, отвел глаза. Он снял узел с плеча, развернул его….
Глава 13Сюрприз номер два…
— Принесли твой дорожный комплект! — постучав в дверь, громко произнес Александр. — Куда его положить?
— Положи на кровать! — отозвалась Лега. — А потом можешь выйти и подождать за дверью, пока я переоденусь!
Сашка заметил кривую усмешку хозяина трактира, нахмурился, толкнул дверь плечом….
Вечером "в люди" Заречнев не пошел. Снизу, из-за довольно тонких межкомнатных перегородок доносился громкий гомон подвыпивших завсегдатаев, стук, звон и лязг глиняной, стеклянной и металлической посуды, свидетельствующий о том, что матрос землянина не обманул и вечерняя жизнь "Желтой Жемчужины" куда богаче дневной и действительно, при желании можно послушать массу интересных разговоров и узнать много ценных сведений.
Однако в этот вечер "второгодника" интересовали сведения совершенно иного рода — те, которыми с ним делилась его новая знакомая Легара.
Дорогой женский костюм преобразил Сашкину новую знакомую радикально.
Вместе с грязными лохмотьями замарашки, немедленно сожженными где-то на заднем дворе бдительным трактирщиком, исчезло и существо непонятного пола, одетое в эти самые лохматины.
Из трактирного номера вместо грязнульки и побирушки вышла даже не девушка, а Дама с большой буквы Д.
Заречнев сначала оторопел — так сильно отличалась Лега "до" и "после" купания и переодевания, а потом едва смог сдержать смех. Красно-коричневый брючный костюм, безупречно пошитый, сидящий точно по фигуре, расшитый на груди и на бедрах делал Легу похожей на гусара и на укротительницу тигров — одновременно.
Девушка заметила ухмылку на его лице, смутилась тоже.
— Что-то не так? — грустно пискнула она, направляясь обратно в номер. Землянин немедленно последовал за ней.
— Да нет, всё нормально! — поспешил успокоить Легу Заречнев. — Просто я не ожидал….
— Чего? Ты думал, что я надену свою прежнюю одежду?
— Нет, не это…. Я не думал, что простая одежда может так сильно изменить человека!
— Это не простая одежда, это дорожный комплект дамы-путешественницы! — с акцентом на слове "дамы" ответила Лега. — Дамы!! Понимаешь?!
— Ну…. Не совсем, если честно!
— Да я уже и сама вижу, что ты "не совсем"! Впрочем….. Ты же инопланетник, солдат, как я поняла. А солдаты — они….
— Что тебе не нравятся солдаты?
— Солдаты и матросы — они, как правило, храбрые вояки, но при этом тупые и бесчувственные чурбаны. К присутствующим это не относится! — из вежливости сказал она, при этом у Сашки осталось убеждение, что произнесла она это именно из вежливости, поскольку не хотела ущемить самолюбия её благодетеля.
Да и благодетеля ли?
Судя по взглядам Леги, которыми она постоянно "награждала" Заречнева, она совершенно не поверила ему в той части, которая касалась его целомудренного поведения грядущей ночью.
А Сашка, взгляд которого прилипал к лицу и телу девушку сильнее любого магнита, уже начинал подумывать о том, что, не слишком ли опрометчивым было его обещание ограничиться только "информационной поддержкой" Леги.
Смуглая аборигенка, нужно отдать ей должное, "читала" все Сашкины сомнения на его лице, как в открытой книге и всякий раз, когда её взгляд встречался с взглядом землянина, стыдливо отпускала глаза.
Но…. Как говорится, слово — не воробей, вылетит — не поймаешь. Помучавшись с полчаса, землянин всё-таки решил им же самим обозначенную грань в отношениях с Легой не переступать.
Лега тоже заметила перемену в его настроении, успокоилась, расслабилась.
А после сытного ужина начала рассказывать….
О причинах всепланетной катастрофы, в результате которой Жемчужная Россыпь приобрела сегодняшний вид, сведений сохранилось очень мало; можно сказать — практически не сохранилось.
Тех, кто жил на планете теперь, этими самыми причинами не интересовались: какой смысл забивать себе голову информацией, которая никак не поможет в день сегодняшний — опасный и непредсказуемый?
Для мира, расколотого на тысячи и тысячи крохотных островов-государств, определяющее значение имели только две вещи — погода и пираты.
Жизнь темнокожего аборигена на любом из тысяч островов этого мира сложно было назвать комфортной, однако это была жизнь.
И она легко могла прекратиться, если человек по каким-то своим, важным для него причинам вознамерился перебраться с одного клочка суши на другой; например, ему потребовалось привести и продать какой-либо товар, которого нет в "его" государстве.
С этого момента его жизнь подвергалась опасности ежеминутно.
Мог налететь шквал — непродолжительный, но сильный и плотный поток воздуха. Шквал мог застигнуть врасплох, опрокинуть, потопить судно, уничтожить команду и груз.
Но намного более опасной ситуация становилась, когда путешественника или торговца в море настигали пираты….
Лега долго промокала платком слезы, струившиеся по её щекам, прежде чем начать рассказ о том, как она оказалась на острове Два Краба и почему она, девушка из приличной и богатой семьи вдруг стала бродяжкой и попрошайкой.
Её история была обычной для этой планеты, если можно, конечно, считать обычным ту резню, которую устроили пираты Ми-Хаила на корабле её дяди, настигнутом в море…..
Из всей команды уцелели только двое — она, и какой-то парень из команды, которого пираты почему-то не тронули во время свирепого абордажа и даже зачислили его потом в свою команду. (А казачок-то, похоже, был засланный! — подумал "второгодник", но промолчал).
У неё отняли всю её одежду, украшения, деньги, а саму "передали в услужение", можно сказать — продали в рабство, на три года.
Её "услужение" закончились примерно пару месяцев назад.
Пока Лега жила и работала "у хозяина", она, по крайней мере, была сыта и имела кров над головой. Как только истек срок её "услужения", хозяин немедленно выгнал Легу за ворота, вняв настойчивым требованиям своей жены — красивой женщины средних лет. Жена её хозяина давно и с тревогой смотрела на постепенно взрослеющую девушку, обретающую все "атрибуты", коими прелестницы этого мира привлекают к себе мужчин — красивое лицо, тонкую гибкую фигуру, маленькую, но упругую грудь, роскошные волосы…..
Впрочем, от природной красоты девушки из богатого дворянского рода (Легара — такое имя могла носить девушка только из дворянской семьи) почти ничего не осталось уже через месяц, однако бдительная хозяйка строго-настрого запретила своему мужу брать её в свободный найм, когда бывшая "услужанка" — худющая и голодная — вернулась к воротам, за которыми провела ровно три года.
Резон был такой: грязь смоется, хорошая одежда рано или поздно появиться, а она уже не том возрасте, чтобы выдержать такую конкуренцию.
Глядя на Легу — Легару, расположившуюся на кровати — гибкую, тонкую, красивую — Сашка не смог не согласиться с доводами неизвестной ему женщины-рабовладелицы, в той части, что Лега могла бы "выжить" хозяйку дома из её "гнезда" одним только своим присутствием.
Что было дальше, Сашке было понятно и без подробного рассказа девушки…..
Лега бродяжничала, голодала, побиралась, попрошайничала. С каждым днем она опускалась всё ниже и ниже и уже давно перешагнула ту грань, за которой готова была за кусок хлеба расстаться с единственным своим сокровищем — девственностью.