Чужие эмоции переполняли его.
Савл задрожал и попытался отвернуться. Но уже не понимал, что впереди, а что сзади, везде он видел крошечные глазки и тела крыс. Они пищали, тихо, нежно, умоляя его о чем-то.
Савла затопило паникой, он не мог больше слушать эти звуки. Он повернулся и перепрыгнул через массу тел. Крысы расступились перед ним, освобождая маленькие участки пола, подбирая хвостики. Голоса их вдруг стали жалобными. Крысы шли за ним.
Савл бежал по туннелям, а крысы бежали следом. Вдруг он увидел перед собой лестницу, прикрученную к стене. Он подпрыгнул, схватился за ступеньку. Крысы тоже начали прыгать. Увидев внизу их непроницаемые мордочки, Савл почувствовал прилив облегчения.
Он быстро полез наверх, толкнул металлическую крышку и выглянул в щель. Вокруг люка росла высокая трава. Савл вынырнул на поверхность в каких-то темных кустах. Это оказался пустынный парк. Вдали шумели машины, а рядом пели птицы. Прямо перед ним была вода. Кривое озеро с островками.
Деревья загораживали все остальное. Над ними виднелся в вышине огромный золоченый купол, увенчанный полумесяцем. Это блестела в свете фонарей центральная мечеть Лондона. К югу от нее виднелся тонкий силуэт телебашни. Савл попал в Риджентс-Парк.
Савл обогнул озеро, где в другое время можно было покататься на лодке, тихо проскользнул через живую изгородь, пробрался между деревьями к ограде.
Вылез в темный город.
Савл двинулся на юг, к Бейкер-стрит. Проносящиеся мимо машины выхватывали из темноты фасады зданий. Мимо проехал раздолбанный фургон, залив его безжалостным светом фар. У Савла еще долго колотилось сердце.
Он повернул на Мэрилебон-роуд.
Со всех сторон на него кинулись люди. Он не сразу понял, что они все идут мимо. Просто гуляют. Он с трудом перевел дыхание, сунул руки в карманы и двинулся на запад.
Первым рядом с ним прошел человек в блейзере, джинсах и обтягивавшей круглый живот рубашке поло. Он мазнул взглядом по Савлу и пошел дальше.
«Посмотри на меня, – мысленно кричал Савл, – я крыса! Ты что, не видишь? Не чуешь?»
Наверное, этот человек почувствовал вонь, исходившую от одежды Савла, но была ли она намного хуже, чем обычный запах пьяного? Прохожий даже не обернулся на Савла, который стоял и смотрел ему вслед. Тогда Савл посмотрел на молодую азиатку в коротком тесном платье. Она курила на ходу и не удостоила его даже взглядом.
Савл радостно засмеялся. Его обогнал невысокий чернокожий, навстречу попалась группа подростков, распевавших во все горло, потом очень высокий человек в очках, а потом мужчина в костюме, который сначала шел медленно, потом пробежался, а потом снова пошел.
Никто не обращал на Савла внимания.
Впереди светилась пунктирная линия множества фар. Она резко взмывала вверх, через Эджвер-роуд, снова возвращалась к земле и взлетала опять. Это был Уэстуэй, огромная эстакада, поднимающаяся над Лондоном. Тысячи тонн асфальта каким-то немыслимым образом замерли в воздухе над Паддингтоном и Вестборн-Гроув, а внизу тянулся во все стороны город. На западе, над Латимер-роуд, эстакада сворачивалась сложным клубком развязки, а потом распутывалась и тянулась дальше, возвращаясь на землю только у тюрьмы Уорвуд-скрабс.
Савл смотрел на Уэстуэй. Он проходил мимо станции Ледброук-Гроув, где жила Наташа. Городские правила Савла больше не волновали. Это людям нельзя ходить по Уэстуэю пешком, крысам можно.
Он нырнул между машинами и бросился в центр, на разделительную полосу, быстро взобрался по склону, пробегая мимо бешено сигналящих машин.
Внизу, в горчично-желтых жилых кварталах кто-то кричал. Мимо пролетали грязноватые огоньки фар. Водители его не видели. Он превратился в темный силуэт. Он не чувствовал холода. Согнувшись, цепляясь за ограждение, Савл пробирался вперед. Он двигался, как мультяшный злодей, быстро и осторожно.
Четыре огромные коричневые башни торчали над Уэстуэем толстыми пальцами. От них исходил неровный свет. Машины ритмично гудели. Постоянное крещендо не замирало ни на секунду.
Савл, оказавшийся в центре широкой трассы, не видел улиц под собой. Он не мог заглянуть в окна или посмотреть на поздних прохожих с обочины. Он был совсем один среди безликих машин. Город превратился в толстые башни на горизонте.
Слева, в нескольких футах от него, виднелись рельсы линий метро Хаммерсмит и Сити. Мимо прогрохотал поезд. Савл, почувствовав прилив адреналина, вообразил, как несется по дороге, прыгает, хватается за поезд и едет вперед, как на родео, но тут же понял, что прыгнуть на такое расстояние не сможет – пока. И остался на месте, а поезд умчался на Ледброук-Гроув.
Он шел вслед за поездом по Уэстуэю, пока не увидел слева станцию Ледброук-Гроув. Она была так близко, что он, наверное, мог бы перепрыгнуть прямо на платформу. Савл взглянул на фары справа и бросился через дорогу, пролетая, как пустой пакет, перед ветровыми стеклами испуганных водителей. Он прижался к перилам и посмотрел вниз.
Ледброук-Гроув сотрясалась от грохота динамиков. Юнцы, демонстрирующие свою крутость, толпились у закрытого здания «Квазара» и приставали к прохожим. Продавцы круглосуточных магазинчиков стояли в дверях, болтали друг с другом, с покупателями и таксистами. Толпы на улицах уже не было, но шум стихать не собирался. Савл смотрел на людей из укрытия.
Никем не замеченный, он перелез через перила, прижался к ним спиной и наклонился над улицей, наслаждаясь собственной беспечностью.
Он легко прыгнул на водосточную трубу, проходившую футах в четырех от перил. Вышло совсем тихо. Потом Савл спустился на низкую крышу между станцией и автострадой и спрятался в тени Уэстуэя. Вылез на гнилой карниз. «Три дня назад, – думал он, – я был неуклюжим жирным человеком. А теперь… – Он полз по темноте к улице Ледброук-Гроув. – Я крыса и могу ходить куда захочу. Как быстро это случилось»…
Он не прятался, даже наоборот. Мальчишки на улице видели Савла, но пропускали его, слегка морщась. Он услышал английскую речь с сильным акцентом, а еще арабскую и португальскую.
Он повернул на Бассет-роуд и побежал к Наташиному дому. Окна у нее не светились. Он выругался и направился к дереву, стоявшему у ее окна. Прислонился к нему, скрестил руки на груди и задумался, будить ли девушку.
Савл утратил все иллюзии. Он не вернется. Он стал крысой. Обратной дороги для него нет. Но когда-то он жил здесь и теперь скучал по друзьям.
Пока он стоял и думал, мимо него прошел сгорбленный человек. Савл вдруг узнал эту неровную походку. Когда человек подошел к Наташиному дому и замедлил шаг, Савл приложил ладони ко рту и прошептал:
– Кай!
Кай дернулся и принялся оглядываться. Савл снова зашипел. Кай стоял, гдяля прямо на него, а потом нервно отвел глаза.
Савл вышел из-за дерева.
– Блин, чувак, я чуть не сдох, – сказал Кай со вздохом облегчения, – тебя вообще на хрен не видно под этим деревом, а голос такой странный… – Он вдруг замолчал, потряс головой и закрыл лицо руками.
– Черт, – пробормотал он, дико оглядываясь, – что такое вообще? Что ты здесь делаешь? Я только услышал про все это дерьмо. Блин! Что произошло вообще?
Савл похлопал его по плечу и взял за руку.
– Кай, тут такое… ты не поверишь. Даже говорить не буду, сам ничего не понимаю.
Кай скривился.
– Откуда так несет? Это ты? Я не в обиду, но, блин…
– Я… скрываюсь.
– Где, в канализации, что ли? – Савл ничего не сказал, и Кай вытаращил глаза. – Че, реально? Я же просто так…
Савл его перебил.
– Ты же слышал, что я сбежал из тюрячки? Копы считают, что я убил папу, и теперь я прячусь.
Кай посмотрел на него. Савл испугался.
– Да не убивал я! Ты это хотел спросить?
От этих разговоров о преступлениях, погонях и тюрьме он нервничал. Он снова спрятался в тень, потянув за собой Кая.
– И что теперь делаешь? – спросил Кай.
– Ну… – обтекаемо ответил Савл, – мне нужно доказать, что я этого не делал. – Он не стал объяснять, что уже не сможет вернуться.
– А те два копа? – Савл непонимающе уставился на Кая. – Ну, те, которые в вашей квартире сдохли.
Савл в ужасе смотрел на него.
– Ты что, не знал?
– Что там случилось, мать твою? – Савл схватил Кая за грудки. Кай дернулся и наморщил нос.
– Да не знаю я! Не знаю! Фабиан прибежал к Таш с какой-то газетой. Его весь день допрашивали и сказали, что двоих, которые следили за твоей хатой, кто-то замочил. И они думают, что это ты.
Кай не имел в виду ничего плохого. Он сразу понял, что Савл ничего не знает, и сразу перестал подозревать его, только беспокоился.
– Ты… ты знаешь… кто…
– Нет, но, похоже, знаю того, кто знает. Черт! – Савл провел руками по волосам. – Теперь они и меня убьют! Блин!
«Он должен мне все рассказать, – думал он, сходя с ума от злости, – хватит ему молчать внаглую. Когда я найду Крысиного короля, он скажет мне, что происходит и почему. Я ему не пацан!»
Он снова повернулся к Каю.
– А ты что тут делаешь?
Кай махнул рукой.
– Я сидел в пабе с Таш, Фабом и тем чуваком, с которым Таш теперь записывается. Чисто деловые отношения… говорили в основном о тебе. – Он слабо улыбнулся. – Я вспомнил, что сумку у Таш забыл, и она дала мне ключи. Я назад собирался. Пойдем со мной? – Савл заколебался, и Кай начал его уговаривать: – Да пойдем, все с ума из-за тебя сходят. Фаб нервничает.
При мысли о Фабиане на Савла накатила грусть. Старая дружба ушла в далекое прошлое. Ему хотелось пойти в паб, но было очень страшно. У него не осталось ничего общего с этими людьми, но его страшно тянуло к ним. Он скучал. Но что он сможет им сказать? И опять же полиция… их уже допрашивали. После очередного убийства… он же их подставит.
– Я не могу, Кай. Я очень хочу, но мне нельзя светиться в пабе и во всяких людных местах. Надо валить. Но ты скажи всем, что я скучаю и постараюсь прийти к ним. И… скажи, чтобы они не волновались, если я надолго пропаду. Я со всем разберусь. Скажешь, ладно?