Он выбежал из зала. Его окатило грязной водой, но потом он выбрался в канализацию.
Пока Савл пробирался подземными путями, Крысиный король дрожал от ярости и злобно мял свой плащ. Наконец он успокоился и сел.
Задумался.
Потом подпрыгнул весьма решительно, впервые за эти дни.
– Ладно, сынок, я тебя понял. Ну что, значит, наживка?
Он выбежал из зала, двигаясь так же, как при первой встрече с Савлом. Он снова стал быстрым, гибким, резким и таинственным.
Он быстро и тихо передвигался под землей. Пока Савл с трудом выбирал направление, Крысиный король уже выскочил на темную улицу. На другой ее стороне люди то появлялись в пятне тусклого света от фонаря, то исчезали. Смотрели они прямо перед собой.
Крысиный король замер, стреляя глазами. Он изучал улицу вокруг. Потом оглядел стену. И двинулся вперед, медленно поднимая полусогнутые ноги, припадая к земле, чуть пружиня при каждом шаге. Он посмотрел вверх, раскинув руки, и обнял кирпичную стену, как любовницу. Бесшумно полез вверх по стене, находя крошечные выступы, ставя ноги в немыслимо маленькие ямки. Потом отвел руки назад, весь сжался, внимательно глядя в темноту под крышей.
Он резко выбросил руки вперед. Что-то отчаянно забилось, и семейство грязных голубей вылетело наружу. Они исчезли в небе. Одного из них он успел выхватить из воздуха и держал крепко. Голубь трепыхался, пытаясь расправить крылья, но улететь не мог.
Крысиный король наклонился к своему пленнику. Тот перестал дергаться. Король держал его очень крепко, глядя прямо в глаза:
– Не бойся, малыш, – прошипел он. Голубь замер, ожидая. – Окажи мне одну услугу. Найди своего хозяина. Расскажи всем об этом. Крысиный король ищет Лоплопа. Найди его.
Крысиный король отпустил своего вестника, и тот порскнул в небо, закружился в воздухе и исчез над Лондоном. Крысиный король посмотрел ему вслед, а потом отвернулся и растворился во мраке.
Глава 16
Впервые после одинокой прогулки по Уэстуэю Савл остался один так надолго. Гнев утихал и грозил полностью выветриться, и Савл старательно поддерживал его. Он давал ему осознание своей правоты и решимость.
Он хотел выбраться из душной канализации, вдохнуть холодного воздуха. По уровню воды он прикинул, что дождь наверху заканчивается. Нужно было выбраться наружу, пока дождь не кончится совсем.
Блуждая под землей, Савл полагался лишь на свои инстинкты. В канализации царили совсем другие правила, чем на земле, границы между разными районами были условны. На земле он всегда знал, где находится, и понимал, куда идет. Под землей он руководствовался каким-то смутным чувством, тянувшим его из одного туннеля в другой, первобытным радаром, звеневшим в голове, да обонянием. Он не понимал, бывал ли раньше в этом туннеле или нет, да это и не имело значения. Он знал их все. Только окрестности тронного зала были другими, и все дороги подземного мира сходились именно здесь.
Он нырял в низкие кирпичные туннели, пробираясь куда-то вдаль.
Савл слышал вокруг цокот коготков и редкие визги взволнованных крыс. Он видел сотни маленьких бурых головок, выглядывавших из щелей между кирпичами.
– Привет, крыски, – шипел он на ходу.
Вдруг он увидел перед собой железную лестницу, старую и ржавую. С нее капала мутная бурая вода. Он ухватился за нее, почувствовал, как она дрогнула, и быстро полез наверх, пока лестница не сломалась окончательно. Толкнул люк и высунул голову на Эджвер-роуд.
Темнело. Улица была полна ливанских булочных, стоянок такси, дешевых мастерских по ремонту техники, грязных видеопрокатов и складов одежды с рукописными вывесками. Савл посмотрел на небо над стройкой напротив. На западе край горизонта все еще горел ярко-синим, потихоньку чернея. На этом фоне контуры зданий казались неестественно четкими.
Савл осторожно выглянул из люка. Он был совершенно спокоен, потому что знал, что его никто не увидит и не услышит, если он будет держаться в тени и соблюдать правила. Он выбрался в щель, дождавшись, когда пешеходов станет поменьше, вывалился на тротуар, страшно воняя.
Он потянулся закрыть крышку и услышал шипение. Заглянув внутрь, Савл увидел глаза десятков крыс, пристроившихся на гнилой лестнице.
Он смотрел на них, а они на него.
Он хмыкнул и задвинул крышку, но не до конца. Оставил темную щель, в которую и прошептал:
– Ждите у мусорных баков.
Слитным странным движением Савл вскочил на ноги. Сунул руки в карманы и не спеша пошел по улице, лавируя между людьми. Люди отшатывались от него, морщась от вони. У него за спиной из люка выскочила бурая молния, потом другая, потом крысы полились потоком. Один из продавцов заметил их и заорал. Все уставились на люк. Поток крыс почти иссяк, они растворились в городе, стали невидимы.
Савл с той же скоростью шел вперед, когда за его спиной началось столпотворение. Люди в ужасе бежали прочь от люка.
– Какой идиот его открыл? – крикнул кто-то, перекрыв арабский галдеж.
Савл скользнул в темноту у края дороги. Крысы уже исчезли, и патриотически настроенные граждане аккуратно прикрыли люк крышкой. Савл медленно развернулся и прислонился к стене, лениво, как будто напоказ. Внимательно изучил собственные ногти.
В нескольких футах от него справа чернели мусорные баки, кое-как прислоненные друг к другу. Из них вывалились мусорные мешки, слабо пахнувшие пахлавой и, конечно, гнилью. В мешках кто-то шуршал. Из черного пластика показалась измазанная медом головка, а потом еще одна, и еще.
– Поели? – прошипел Савл. – Хорошо.
Из бака согласно запищали.
В нескольких футах от них, в мире булочных, люди, которые закрыли путь обратно в канализацию, неуверенно посмеивались. Они передавали друг другу сигареты и нервно оглядывались, опасаясь, что крысы вернутся.
Савл подошел к мусорным бакам.
– Ну что, храбрецы, – тихо сказал он, – покажите, на что вы способны. Первый переулок слева, шагом марш, бесшумно, как… мышки? Черт с ним. Давайте, я в вас верю.
Писк, шорох, суета – сотня бурых торпед бросилась из бака во все стороны. Савл видел, как они исчезают в канавах, за стенами, в темноте под крышей, в дырах между кирпичами. Мусорные баки сразу опустели.
Савл медленно и тяжело развернулся. Он еле волочил ноги, поднимал их, опускал, бесцельно брел по улицам, глядя вниз, и размышлял.
Казалось, он больше не может двигаться быстро.
Чего он вообще хочет добиться? Отомстить? Повеселиться? Рискнуть?
Он становился Крысиным королем. Или нет? Или происходило что-то другое? Он не знал. Он не просил крыс следовать за ним, но хотел проверить, до каких пределов простирается его власть.
Он знал, что нужно бояться Флейтиста, что нужно продумать дальнейшие действия, составить план, но он не мог. Не сейчас. Он не верил в себя, запутался, ему казалось, что его предали. Все из-за Крысиного короля. Короля, который не пошел за ним, не попытался остановить его, не позвал его назад.
Он не знал, что делать дальше, не знал, куда идти, когда возвращаться. Но, несмотря на это, он чувствовал себя свободным. Долгое время его терзало чувство вины из-за отца, которого он разочаровал. Потом он думал только о Крысином короле, его мучили тревога и удивление.
А теперь внутри него стало пусто. Он чувствовал себя очень одиноким и легким, как будто мог взлететь при каждом шаге. Как будто он терпел целый день, а потом наконец помочился, как будто нес тяжелую ношу и сбросил ее на землю. Ему казалось, что его может унести ветром и что он не сумеет остановиться, даже если захочет. Каждое его движение, впервые на его памяти, впервые в жизни, зависело только от него.
Впереди в переулке кто-то закричал, он выругался и бросился туда. Завернув за угол, он вгляделся в темноту. В нескольких футах от Эджвер-роуд у черного входа в магазин лежала девушка. Грязная, с грязными темными волосами. Она неловко села, не вылезая из засаленного голубого спальника, натянутого на плечи. Лицо застыло в гримасе ужаса, рот растянут в крике, голос хриплый. Савла она не заметила. Она смотрела на стену перед собой.
Крысы потоком неслись по стене, почти беззвучно, только чуть скрежетали коготки по кирпичу.
Спальный мешок соскользнул на асфальт, и девушка застыла, прижимая руки к лицу. Крысы шуршали вокруг нее, смотрели на Савла, просяще попискивали, ожидая одобрения. Когда он шагнул к скованной ужасом девушке, они порскнули в стороны.
Она не смотрела на него, не в силах оторвать взгляд от ковра крысиных тел. Их здесь было больше, чем в канализации. К ним присоединились друзья из окрестных домов. Савл проследил за ними взглядом и посмотрел на девушку.
– Тихо, тихо, – сказал он и опустился на колени, – не бойся, все хорошо.
Она коротко взглянула на него и заговорила:
– Господи, ты их видел… они пришли за мной… боже…
Голос у нее был хриплый, как будто ей не хватало воздуха, как будто говорила она только от ужаса.
Савл взял ее лицо в ладони и заставил смотреть на себя. Зеленые глаза были распахнуты.
– Слушай. Ты не поймешь, но беспокоиться не о чем. Тихо, тихо. Эти крысы мои. Они тебя не тронут, понимаешь?
– Они пришли за мной, они хотели меня съесть…
– Заткнись! – на секунду стало тихо. – А теперь смотри.
Савл, удерживая ее голову, медленно отклонялся назад, пока девушка не увидела крыс, терпеливо ждавших в тени. Глаза ее снова расширились, а мышцы напряглись. Савл мотнул головой и прошептал:
– Валите!
Зашелестели лапки и хвосты. Крысы исчезли.
Переулок опустел.
Девушка ничего не понимала. Она оглядывалась – Савл отодвинулся от нее, – вертела головой, нервно вытягивала шею, тревожно озиралась. Савл присел рядом с ней, прислонившись к двери. Справа, всего в десяти футах, виднелись огни Эджвер-роуд. Он снова подумал, что это все происходит так близко от настоящего города, но никто их не видит. Всего десять футов – но они в другом мире.
Девушка повернулась к нему. Голос у нее дрожал.