– Бейли! – рявкнул Кроули.
Огромный, сердитый на босса полицейский возник рядом. Услышав вопрос Кроули, он закатил глаза:
– Бейли, кто-то из друзей Савла играет на флейте?
Глава 21
Глубоко под Лондоном брел Крысиный король. Через плечо он перекинул мешок с едой, который крепко держал одной рукой. Следов он не оставлял, шаги делал длинные. Он бесшумно пробирался по воде.
При его приближении крысы разбегались. Те, что похрабрее, задерживались, чтобы подразнить его. Его запах они знали хорошо и привыкли презирать его. Крысиный король не обращал на них внимания. Он шел дальше. Глаза у него были черные.
Он крался, как тать в ночи. Маленький, грязный, трусливый, никому не нужный. Сложно было понять, зачем он живет.
Он нырнул в грязную воду, снял крышку, скользнул в темноту и оказался в своем каплевидном тронном зале. Отряхнулся и шагнул к трону.
Савл вышел у него из-за спины. Размахнулся отломанной ножкой стула и изо всех сил ударил Крысиного короля по затылку.
Крысиный король взмахнул руками, вскрикнул от боли и упал. Перевернулся, хватаясь за голову, попытался встать.
Еда рассыпалась по грязному полу.
Савл стоял над ним, весь дрожа, крепко сжав зубы. Он снова и снова замахивался ножкой стула.
Крысиный король оказался вертким, как ртуть. Он уходил от ударов Савла и отползал, шипя и ощупывая кровоточащую голову.
Потом посмотрел на Савла.
Лицо Савла превратилось в мозаику синяков, ран и ссадин. Крысиный король затих и стал разглядывать Савла. В грязном желтом свете поблескивали оскаленные зубы. Дышал он тяжело. Скрюченные пальцы Короля готовы были вцепиться в любого.
Но Савл ударил его прежде, чем Крысиный король успел пошевелиться. Он колотил его кулаками и дубинкой, а Крысиный король когтями рванул Савла по животу, разорвал рубашку, оставил кровавую полосу на теле.
Савл снова и снова бил его, бормоча себе под нос:
– И какого хрена там делал Лоплоп?
Хрясь.
Крысиный король увернулся. Дубинка громко грохнула об пол.
– Ты велел ему следить за мной, а? – Хрясь. – И докладывать тебе?
Хрясь. На этот раз Савл попал, и Крысиный король завопил в бешенстве. Потом зарычал и набросился на Савла, выставив когти, и Савл тоже вскрикнул и замахнулся дубинкой с новой силой. Они кружили по темному залу, оскальзываясь на плесени и объедках, передвигаясь то на двух ногах, то на четырех. Савл и Крысиный король как будто балансировали на грани разных эволюционных видов, становясь то людьми, то животными.
– Что, Лоплоп должен был послать тебе сообщение? С птицей? Птичка собиралась доложить, куда я делся?
Он снова нападал, и Крысиный король снова отступал, отказываясь вступать в бой, пытаясь рвануть когтями и убежать, сверкая зубами в темноте.
– А если Лоплоп случайно сказал обо мне кому-то еще? Сделал из меня чертову приманку?
Крысиный король перехватил дубинку правой рукой и яростно вгрызся в нее. Дубинка треснула и развалилась. Савла это не остановило, он схватил Крысиного короля за засаленные лацканы, швырнул в грязь и уселся сверху.
– Сам-то ты не появился там, дерьмо крысиное. Побоялся Флейтиста. Посмотри, что он со мной сделал, говнюк. Ты просто оказался не готов, и ты, и Ананси, – и бедный старый Лоплоп сражался с ним в одиночку. – Савл коленями прижал руки Крысиного короля к полу и принялся размеренно колотить его по лицу. Но Крысиный король все равно извивался и дергался, и многие из ударов не достигали цели.
Савл приблизил лицо к Крысиному королю и посмотрел ему прямо в глаза.
– Тебе насрать, что я мог погибнуть. Лишь бы я прихватил с собой Флейтиста. И я знаю, что это ты убил моего отца, ты, ублюдок, насильник, урод, ты, дерьма кусок, а вовсе не гребаный Флейтист.
– Нет! – выкрикнул Крысиный король и содрогнулся, сбросив с себя Савла. Он перекатился по полу и встал в горделивой позе у своего трона, одновременно умудряясь пригибаться и высоко держать голову. Когти его сверкали, клыки блестели от слюны. Он походил на дикое животное. Савл отполз назад по грязи, попытался встать и выпрямиться.
– Я не трогал твоего отца, дурак! Я убил самозванца!
Это слово как будто повисло в воздухе. Крысиный король снова заговорил:
– Это я твой отец.
– Ты, ублюдок, мне не отец. Ты стремный старый урод и чудовище, – тут же ответил Савл, – да, твоя кровь течет в моих жилах, но ты козел и насильник, и в гробу я тебя видал.
Савл хлопнул себя по лбу и горько рассмеялся.
– Как ты меня, а. «Твоя мать была крысой, а я твой дядя». Очаровательно. Развел меня, как младенца. – Савл помедлил и злобно ткнул пальцем в Крысиного короля. – И этот гребаный отморозок Флейтист, который хочет меня убить, вообще бы обо мне не узнал, если бы не ты.
Савл сел и обхватил голову руками. Крысиный король наблюдал за ним.
– Я же все понял, – бормотал Савл. – И не могу перестать об этом думать. Ты убил моего отца, дерьмо, а потом напустил на меня каких-то гребаных духов тьмы, дал им мой чертов адрес и понадеялся, что я побегу к папочке?
Савл с отвращением тряхнул головой. От презрения и ненависти его выворачивало.
– Отстань от меня. Ничего не выйдет.
– Ну и что ты будешь делать? – презрительно спросил Крысиный король и подошел к Савлу. – Чего ты хочешь? Мы родня. Полжизни назад я ушел, оставив тебя на руках этого жирного мудака. Я понимаю, почему ты стал размазней. Вот только пора вернуться к своему отцу, к королю воров. Мы с тобой одной крови.
Савл посмотрел на него.
– Нет уж, говнюк. Ничего мне от тебя не нужно. – Савл встал. – Я ухожу. – Он обошел трон и повернулся к Королю. – Сам решай свои проблемы с Флейтистом. Я ему нужен только из-за тебя. Ты хвастался мной, дерьмо такое. Тебе плевать на семью. Ты изнасиловал мою мать, чтобы сотворить себе оружие. Флейтист это знает. Он назвал меня тайным оружием. Я знаю, что для тебя значу. Я знаю, что могу с ним справиться, потому что он надо мной не властен. Но я ему нужен только из-за тебя. Поэтому слушай сюда. – Савл пятился к выходу из зала. – Ты занимайся Флейтистом, а я займусь своей жизнью. Договорились?
Савл посмотрел Крысиному королю в глаза, плохо видные в темноте, и вышел.
Он вылез из канализации. Прочь, к небу. На крышу. На воздух. Савл ощупал свои синяки и ссадины и почувствовал, как натянулась вокруг них кожа. Он смотрел на Лондон, раскинувшийся внизу. Преисподняя грозила разверзнуться прямо там. Было темно. В его жизни теперь всегда было темно. Он сделался ночной тварью.
Болело все тело. Ныла голова, исцарапанные руки гудели, мышцы жгло. Но он не мог стоять спокойно. Ему хотелось двигаться, хотелось выжечь боль из тела. Он бесцельно бегал между антеннами и дымоходами, грациозный и гибкий, как гиббон. Вдруг ему страшно захотелось есть, но он еще задержался на крыше, побегал по ней и попрыгал. Потом пересек лабиринты вокзала Сент-Панкрасс и помчался по крышам, которые изгибались, как хвосты динозавров.
Здесь царили арки. Сомнительные маленькие фирмочки боролись за свободное пространство, забивались в странные дыры под железнодорожными путями. Они заявляли о себе яркими вывесками.
ОФИСНОЕ ОБОРУДОВАНИЕ ДЕШЕВО. С ДОСТАВКОЙ
Савл спустился на улицу. Он пытался направить в нужное русло свой энтузиазм, затопивший его после ссоры с Крысиным королем. Он был на грани и готов был в любое мгновение разразиться слезами или забиться в истерике. Лондон очаровывал его.
Из-за угла послышались шаги. Савл сразу понял, что это женщина на каблуках. Храбрая какая. Гулять в одиночку по ночам. Он не хотел ее пугать, поэтому прижался к стене и соскользнул на землю. Пусть думает, что он просто напился и спит.
Каблучки простучали мимо, и он вдруг почувствовал себя страшно одиноким и бездомным. При мысли о Деборе перехватило горло. Потом он стал думать об отце.
И сразу же решил, что у него нет на это времени. Он вскочил и направился, ведомый запахом, к помойке своего странного королевства, мира, где на улицах не было жилых домов, где стояли только странные конторы, выстроенные еще в викторианские времена.
Добыча оказалась скудной. Домашний мусор сюда не выбрасывали, и Савл побрел обратно к Кингс-Кросс. Он добрался до района круглосуточных забегаловок и нагреб себе огромную кучу еды. Он играл сам с собой в игру, запрещая себе приступать к трапезе, пока не соберет всего, чего ему хочется.
Он сел в тупике у китайского ресторанчика, в тени мусорного бака, и полюбовался собранными объедками. Горы жирного мяса и лапши.
Савл жрал. Ему казалось, что он не ел уже несколько дней. Он хотел заполнить пустоту в себе, вытеснить все, что осталось в прошлом.
Крысиный король использовал его как наживку, но этот план провалился. Флейтист его опередил.
Обжираясь, он чувствовал слабое подобие того прилива сил, который накатил на него, когда он в первый раз ел еду с помойки. Найденную еду. Крысиную еду.
Флейтист все еще хотел его убить. Теперь, пожалуй, даже сильнее. Савл прикинул, что он появится довольно скоро.
Он решил, что наступила новая глава его жизни. Без Крысиного короля. Без канализации. Он ел и ел, пока у него не раздулся живот, а потом снова залез на крышу.
Савл чувствовал, что сейчас лопнет, но не от еды, а от чего-то, что родилось внутри него.
Он вдруг подумал, что должен был сойти с ума, но почему-то не сошел.
Он слышал, как бормочет под ним Лондон. Вслушиваясь в эти звуки, он постепенно разделил их на составляющие: шум машин, разговоры, музыку. Ему показалось, что музыка звучит везде, как будто сотни разных ритмов сплетаются в огромный ковер у него под ногами. Небоскребы стали иглами, которые подхватывали нити музыки и соединяли их вместе, затягивали вокруг Савла. А он оказался центром, острием, крючком, на который наматывалась музыка. Она становилась все громче и громче. Рэп, классика, соул, хаус, техно, опера, фолк, джаз и джангл, снова джангл, вся музыка в конечном итоге сводится к басу и ударным.