Савл был совсем измучен. Он чувствовал, что его хватают все новые руки. Флейтист неторопливо подошел и присел перед ним – так, чтобы Савл не достал.
– Смотри, – прошептал он, – я не собираюсь тебя просто так убивать. Перед смертью ты для меня потанцуешь. Думаешь, ты особенный? А я, Савл, Владыка танца. Прежде, чем я позволю тебе умереть, ты у меня попляшешь. Как думаешь, почему я позволил твоей трогательной маленькой армии сражаться до последнего вздоха?
Он снова указал на танцпол, где еще продолжалась драка. Танцоры методично давили крыс.
– Понимаешь, Савл, я хотел тебе все объяснить. Ты же видишь, что теперь я могу заставить танцевать одновременно и людей, и пауков. Ты понял, как я это делаю? Ну так я и крыс могу заставить. Ты же у нас полукровка, да? Мальчик-крыса? Я уже играю для людей, и половина тебя танцует, просто ты этого не понимаешь. А если я заиграю и для крыс тоже? Тогда, Савл, обе твои половины мне подчинятся. Ясно, чмо мелкое? Я не знал, что найду, когда копался в твоей записной книжке, пытаясь вычислить тебя. Просто перевернул страницу, увидел какую-то надпись… и все понял. Твоя подружка Наташа показала мне, как приумножить мою флейту.
Флейтист оскалился и нежно погладил Савла по щеке. Потом повернулся к пультам. За ним стояла Наташа в изорванной одежде. Лицо ее было покрыто подсохшей кровью.
Танцпол все еще дергался, но на сцене царило странное спокойствие.
– Я буду играть для обеих твоих половин, Савл. Я заставлю тебя танцевать.
Он взглянул наверх, поднял палец, как дирижер, и музыка снова изменилась.
Ритм сохранился, бас остался прежним, помехи и жалкое блеяние клавиш тоже никуда не делись… но флейта взлетела ввысь.
Сладкозвучный нежный мотив флейты, соблазнивший людей и пауков, остался, но появился и третий уровень звучания. Тревожные неуверенные полутона, минорные аккорды, паузы, вдруг взрывавшиеся страшным шумом… от этой музыки мурашки бежали по коже. Это была музыка для крыс.
Все крысы на танцполе, крысы, которые не успели убежать или умереть, замерли.
Краем глаза Савл заметил, как напрягся Крысиный король, как остекленели его глаза, как он уставился куда-то в пространство. И тут Савл почувствовал толчок изнутри, прислушался к музыке, удивился, изумленно уставился на вспышки света вокруг, посмотрел сквозь колонки и стены, ощутил, как отрывается разум.
Где-то вдали он услышал пронзительный смех, увидел, как Флейтист падает назад, и танцоры несут его по залу на руках, но Савла это больше не волновало. Руки, сдерживавшие его, исчезли. Савл встал и двинулся в центр сцены. Он мог думать только о музыке.
Что-то было совсем близко…
Только протянуть руку… вкусная еда…
Он чувствовал запах… запахло едой и сексом, у него напрягся член, рот наполнился слюной, ноги сами несли его вперед, ему не нужно было думать, куда двигаться, он больше ни за что не отвечал, он просто подчинялся музыке, двум мелодиям за раз, крысиной и человеческой, нежной и безумной. Они сплетались друг с другом, захватывали его разум.
Он смутно понимал, что рядом идет Крысиный король, тяжело ступая и пошатываясь.
– Танцуй! – крикнул Флейтист с другой стороны зала, где его держала на руках толпа, как спортсмена или героя. Или диктатора.
Савл покорился. Он затанцевал.
Хардстеп.
Борьба прекратилась, теперь танцевал весь зал, и люди, и пауки, и еще живые крысы – все двигались одновременно, все как один, а Флейтист радостно смеялся. Савл чувствовал, что ему приятно, что он движется в тесном кругу, мечтая о еде, сексе и музыке, что он горд быть частью этого зала, частью огромного целого.
Флейтист парил на руках танцоров, его несли по залу, как триумфатора, и сквозь легкий блаженный туман Савл видел, как высокая фигура плавно движется назад к сцене.
Савл затанцевал от радости, раскинув руки.
Ему явилось божество, его переполняла музыка, две мелодии, его разум расслабился, ноги двигались в танце, он смотрел на дергающиеся тела вокруг, на лица последователей… Савла охватил экстаз.
Флейтист улыбнулся, и Савл улыбнулся ему в ответ.
Он не понимал звучащих слов, ноги сами несли его вперед, по сцене, к Флейтисту, который ожидал его, держа в руке что-то длинное и сверкающее.
– …ко мне… – слышал Савл между ударными, – танцуй для меня… сюда…
Он шел вперед, двигаясь в такт двум мелодиям, он хотел танцевать.
Но что-то пошло не так.
Савл вдруг заколебался.
Мелодии диссонировали друг с другом.
Савл поставил ногу на сцену и продолжил танец, но он уже не мог подчиняться.
Флейта звучала не в лад сама с собой.
Он вдруг осознал это жуткое неблагозвучие. Голод и желание вспыхнули с новой силой, но он больше ничего не видел, он был ослеплен, его тянуло в разные стороны, две мелодии флейты разрывали его на части, они звучали в противофазе.
И пока он слушал, он вдруг вырвался из-под власти музыки и тут же попытался влезть обратно, мечтая оказаться внутри, чувствуя жуткую пустоту между двумя мелодиями.
И, заполняя эту пустоту, вибрируя, отдаваясь во всем теле, зазвучал вездесущий, неизбежный бас, альфа и омега джангла.
Савл встал посреди сцены не шевелясь.
Флейта и бас звучали у него в голове.
Две мелодии флейты порхали вокруг, разрывали его защиту, соблазняли его, звали танцевать, дразнили его крысиный и человеческий разум по очереди.
Но что-то в нем изменилось. Савл теперь хотел другого. Он слушал бас.
Слова сотен слоганов вертелись у него в голове, темы хип-хопа и низкопробного джангла.
Диджей! Где же бас?
Бас! Давай ниже!
Больше басов!
Не бывает слишком низкого баса!
Вот он, бас.
Вот каким низким он бывает.
Я… я тащусь от баса.
Он темный и низкий.
«Потому что бас слишком низкий для всего этого, – вдруг с невероятной ясностью подумал Савл, – бас слишком низкий и темный, чтобы на него это действовало, он не подчинялся этому хреновому дисканту, к черту химеры, к черту высоты, к черту флейту»… И тут власть флейты померкла, остался только тонкий противный вой, к черту высокие частоты. Если ты танцуешь под джангл, тебе нужен только бас.
Савл снова осознал себя. Он понял, кто он. Он снова танцевал.
Только теперь он танцевал по-другому. Он двигался резко, размахивая руками и ногами, как в драке, он танцевал под бас, слушая ритмы… он не замечал флейту.
Все решал бас. Без баса нельзя было сделать ни одного трека. Бас объединял фанатов джангла, цементировал это сообщество. Только бас собрал вместе всех этих людей, создал из них единое целое.
Флейтист ждал. Савл видел улыбку на его лице. Флейтист увидел, как Савл споткнулся.
«Хочешь, чтобы я танцевал? – подумал Савл. – Чтобы я станцевал последний танец, предсмертный вальс? Вот, я танцую. Думаешь, твой вой победил?»
В танце Савл подходил все ближе и ближе к Флейтисту. Тот держал свою флейту рядом с телом, как самурайский меч. Руки у него напряглись.
Савл, опьяненный силой, понял, что двух флейт недостаточно. Он танцевал навстречу своему врагу. Флейтист улыбнулся и поднял правую руку, руку с флейтой, замахнулся, дрожа, готовый ударить.
Савл подошел на расстояние удара.
– А теперь танцуй на месте, крысеныш, – нежно сказал Флейтист.
Он замахнулся.
И ударил – изящно и красиво. Но удара он не рассчитал. Флейтист ждал, что его жертва подставится под смертоносную серебряную дубинку.
А вместо этого Савл шагнул вперед, уворачиваясь.
Он двигался с быстротой крысы, собрав вместе всю свою силу, всю свою панику, сжигая калории от съеденных отбросов. Он повернулся, выбросил вверх правую руку и схватил флейту. Дернул, довершая оборот, вцепившись в холодный металл, и вырвал флейту из руки расслабившегося Флейтиста. Поднял левую руку, глянул через плечо и локтем ударил Флейтиста в горло.
Флейтист отшатнулся и неверяще уставился на Савла. Схватился за горло и попытался вдохнуть. Савл подошел к нему, держа в руке флейту. Драм-энд-бейс стучал в ушах. Он уже не слышал песни Флейтиста, остались только барабаны, драм-энд-бейс как он есть.
– Один плюс один – это один, мать твою, – сообщил он и ткнул флейтой под подбородок. Флейтист дернулся, но не упал, – я тебе не крыса плюс человек. Я больше и крысы, и человека, и больше их суммы. Я – совсем другое существо. Ты не можешь заставить меня танцевать. – Он ударил флейтой в висок, и Флейтист отлетел прочь, обливаясь кровью, прямо к танцующему Крысиному королю.
Сделав уродливый пируэт, Флейтист все же устоял на ногах.
Савл надвигался на него и безжалостно колотил его флейтой. С каждым ударом он объяснял:
– Тебе нужно было просто убить меня. Ты гораздо сильнее меня, но тебе же надо было выпендриться. Я совсем новая тварь, мудила. Я не сумма своих половин. Тебе не сыграть мою гребаную мелодию. Срал я на твою флейту.
С последним ударом Флейтист оказался почти под ногами Крысиного короля. Ноги у него подкосились, и он сполз на пол у кирпичной стены. Он в ужасе смотрел на Савла снизу вверх. Лицо его превратилось в кашу, кровь стекала по серебру флейты. Глаза у него остекленели от боли и злобы. Человек, который не танцевал под его музыку, оскорблял Флейтиста.
В горле у него клокотало. Он попытался заговорить, но не смог.
Савл посмотрел вверх. Танцоры двигались все медленнее. Звук флейты менялся, накладываясь сам на себя. Без воли Флейтиста музыка не существовала. Люди ничего не понимали, пробуждаясь от тревожного сна. Крысы и пауки странно задергались, когда пропала удерживающая их мелодия флейты.
Крысиный король рухнул на пол и затрясся, освобождаясь от действия чар.
Он был сильнее всех.
Савл посмотрел на Флейтиста, съежившегося на полу. Тот улыбался разбитыми губами, демонстрируя осколки зубов.
Савл перехватил флейту, как кинжал, и поднял над головой.
В глубине стены раздался адский грохот. Сцена затряслась. Савл вздрогнул.