Поставив кружку на пол, вор подошел ближе: что они там рассматривают?
– А вот и самого старину Шикловена принесло! – оглянувшись, обрадованно сообщил второму помощник повара. – Сейчас проверим, увидит он что-нибудь или нет!
– И чего нам с этого будет, какой прок? – пренебрежительно бросил конюх, грубоватый рябой парень.
– Если он увидит другое – значит, нам блазнится разное, а если тоже его – тогда, может, он и всамделе там сидит! Старина, иди сюда. Загляни в это окошко и скажи, кто-нибудь там есть?
Застекленное оконце выходило в шахту подъемника, освещенную тусклой масляной лампой, подвешенной на крюке в нише. Короб подъемника остановился этажом ниже, и сверху на нем… Кемурт моргнул, сощурился – и убедился в том, что зрение его, пожалуй, не подводит.
– Ну? – прогудел в ухо помощник повара.
– Кота вижу. Большого такого кота… И он в жилетке.
– Во, и он тоже видит! В жилетке! Стало быть, мы не спятили.
– Или оба спятили, как старина Шикловен, – проворчал конюх. – Не бывает таких больших домашних кошек. Откуда он тут взялся и почему в жилетке?
– Может, из циркового балагана? Они там дрессированные, во всяких одежках бегают, даже в панталонах. А сюда провалился через дыру наверху, в нее не то что кот – однажды кастеляншина дочка свалилась, ногу сломала и подняла крик. Тебя тогда не было. Повезло девке, что коробушка стояла наверху, невысоко было падать.
– Я не о том толкую, а откуда ж он в замке взялся? Может, это демон – вроде того, что за хозяйскими кролями приходил?
Кемурт мог бы возразить по обоим пунктам. Во-первых, приходил тот демон не за кроликами, а за украденной шкатулкой, во-вторых, кот в вязаной жилетке, угодивший в шахту подъемника, не был демоном Хиалы – это амулетчик по-быстрому определил, тоже подумав о таком варианте. Впрочем, говорят, что высшие демоны очень хорошо умеют маскироваться, их даже сильный маг не всегда распознает.
Он попятился от оконца вместе с помощником повара и конюхом, которые решили, что о странном звере нужно доложить управляющему. Мнимый старина Шикловен с ними не пошел. Завернул в пустую прачечную, вылил пиво, потом отнес кружку на кухню – по части порядка правила в замке были строгие – и отправился к себе в каморку. Он с ног валился от усталости. Скинув ботинки, натянул для тепла толстые носки из овечьей шерсти и, не раздеваясь, забрался под одеяло. Хвала богам, здесь чердачное окошко уцелело, но все равно было холодно, печка давно остыла.
Неизвестно, сколько ему удалось проспать. Когда он открыл глаза, в потемках смутно белело маленькое заледенелое окно, снаружи завывал ветер – и вдобавок что-то скреблось в дверь. Эти непонятные звуки его и разбудили.
– Эй, кто там? – хрипло осведомился Кемурт.
Ему не ответили, но принялись скрестись с удвоенной энергией. Дверь каморки запиралась изнутри на хлипкий крючок, который сейчас дергался и лязгал от усилий того, кто рвался в гости. Крючок этот запросто можно поддеть через щель хоть ножом, хоть палочкой, если бы пришли дознаватели – так бы и сделали. Это соображение успокоило вора, в первый момент напрягшегося до судорог.
Выдохнув, он нашарил рядом с изголовьем жестяную коробочку с трутом, чиркнул кресалом по кремню и зажег масляную лампу. Куда проще сделать то же самое с помощью амулета – но это один из простейших способов выдать себя со всеми потрохами.
– Кто, говорю?
Снова никакого ответа. А звук шел снизу – в дверь царапались на уровне его колен. Подумав, что кто-то из борцов с ураганом так принял на грудь от господских щедрот, что совсем лыка не вяжет и передвигается ползком, Кемурт откинул крючок, приоткрыл дверь. Какая-то тень шмыгнула мимо его ног в комнату. Растерянный вор обернулся – и увидел давешнего кота.
И правда великоват для домашнего. На ушах кисточки, как у рыси, но это не рысь. Впрочем, они же всякие бывают: лесные, болотные, камышовые, степные, горные… Ишь, глаза отсвечивают. А кроме жилетки на нем еще и ошейник, с которого свисает то ли бубенец, то ли мешочек.
– Ну, и чего ты ко мне пришел?
Гость требовательно мяукнул и тронул когтями подвеску, словно пытался ее сдернуть.
Замшевый мешочек, определил Кемурт, присев напротив. И на нем что-то написано чернилами… «От Криса».
– Так тебя прислал этот прохиндей? – Вор даже скривился от разочарования. – Я уже сколько дней жду, а он мне вместо помощи – кота-почтальона! Погоди, сейчас сниму… Только молока у меня нету, если ты рассчитывал.
Он дрожащими пальцами отвязал мешочек от ошейника. Внутри был маленький стеклянный флакон и сложенный листок бумаги.
«Мой помощник заберет тебя из замка. На спине у него карман со шнуровкой, положи туда шкатулку, после этого выпей зелье из флакона. И не забудь сказать: «Со всем, что на мне есть» – а то мало того, что оставишь улики, так еще и очнешься потом нагишом. Повторяю, шкатулку – в карман на кошачьей жилетке, на нее действие оборотного зелья не распространяется, равно как и на сам флакон с зельем. Перед этим позаботься о том, чтобы у вас был выход наружу: хоть на балкон, хоть на крышу, хоть на карниз – не имеет значения. Вас там ждут. Твой напарник будет действовать в облике. В замке ему перекидываться нельзя, мигом засекут. Не беспокойся, он полностью себя контролирует. Рекомендую тебе выпить зелье в помещении, где плинтусы целые и нет мебели, под которую можно забиться. Если в точности выполнишь мои инструкции, проблем не будет».
Когда Кемурт на второй раз перечитывал послание, написанное деловитым слогом и в то же время изысканно изящным почерком, буквы начали выцветать. Несколько секунд – и в руках чистый листок.
– Значит, ты маг-перевертыш? – шепнул он, заглянув в умные кошачьи глаза.
Кот с достоинством кивнул. На жилетке у него и впрямь был карман со шнурованным клапаном – в самый раз под размер шкатулки.
Надев стоптанные ботинки, вор взял лампу и открыл задвижку чердачного оконца. Снаружи морозная тишь, ветер полностью унялся, словно израсходовал всю свою силу во время чудовищного бурана. Но облака не разошлись, нависают сплошным ватным пологом – на лунный свет не рассчитывай.
Пока они крались по коридорам и лестницам, Кемурт ладонью прикрывал лампу, чтобы светила только под ноги, и с тревогой прислушивался. Конгат не спал. Порой доносились голоса, шаги, стук и скрип: доверенные люди господина Ферклица ищут незваного гостя, которого слуги видели в шахте подъемника. Хорошо, что он сумел оттуда выбраться… Кемурт сжимал зубы так, что один из них едва не треснул, но не позволил себе разбудить и пустить в ход амулеты. Возможно, Ферклиц именно этого и ждет от похитителя шкатулки. Амулеты – на крайняк, если придется отбиваться и драпать в открытую.
По дороге он откидывал крючки и отодвигал засовы на форточках. Кот скользил рядом, словно четвероногий призрак. Несколько раз он забегал вперед и начинал путаться в ногах, показывая, что дальше по этому пути лучше не ходить, надо повернуть, и они поворачивали.
Шкатулка лежала в тайнике, который еще Шикловен загодя приготовил, так обложенная кирпичами, что простукивай, не простукивай – глухая стена. Содрав при свете лампы кусок старых обоев и разобрав ничем не скрепленную кладку, вор запихнул добычу в вязаный карман на жилетке и зашнуровал клапан.
– Тут недалеко есть подходящая комнатушка, там только стол и два стула. Но окно под потолком, не дотянуться.
Ему было страшновато глотать зелье, так и подмывало растянуть время, однако вблизи послышались голоса. Вор подумал: если сцапают – это будет хуже Крисова колдовства, по-любому больнее, и вытащил из-за пазухи флакон. Кот смотрел на него с ожиданием.
Дверь в коридор приоткрыта, сверху таращится слепое окно. Лампу Кемурт поставил на столик, в ее тусклом свете комната напоминала погруженную в полумрак сцену в театре чтецов.
Сейчас он выпьет эту сомнительную жидкость – и что дальше? Тоже станет котом, и тогда они вдвоем рванут на свободу?
– Со всем, что на мне есть, – прошептал он, отвинтив пробку.
Не горько… Зато перед глазами поплыло, но это вскоре прошло. Когда в голове прояснилось, оказалось, что комната раздалась вширь, а стол и стулья теперь громадные, как диковинные беседки, но это еще на самое худшее. Пахло опасностью. Дорогу к двери, за которой чернела спасительная тьма коридора, загораживал хищник, изготовившийся к прыжку. Кемурт сразу понял: перед ним Тот Кто Его Съест.
Он с отчаянным боевым писком отскочил вбок, но тут хищник тоже прыгнул – и в загривок вонзились клыки.
Носиться в потемках по замку, состоящему из нескольких зданий высотой от трех до пяти этажей, энного количества хозяйственных пристроек, четырех башен и обширных подземелий – не самое отрадное занятие. Особенно после тяжелого дня, потраченного на борьбу со стихией. Особенно в поисках, чтоб его, кота.
Дело осложнялось тем, что господин Ферклиц строжайше распорядился изловить его живьем, ни в коем случае не причинив серьезных повреждений – чтобы не прогневать Северного Пса, который мол-де ему покровительствует. Кота надлежало поймать сетью и принести к его светлости «вместе со всем, что при нем будет, что бы это ни оказалось».
Одни решили, что господин, не иначе, свихнулся, но держали сие вольнодумное соображение при себе. Другие понимали, что это дела магические, для несведущего человека неясные, и кот, верно, непростой. Третьи об этих предметах не умствовали, а гадали, будет ли им за усердие поощрительная доплата к жалованью – по всему выходило, что должна быть.
Ферклиц ворожил у себя в кабинете. Впрочем, он обмолвился со вздохом, что ворожба может выявить мага в его истинном облике, а не четвероногую тварь, так что вся надежда на ловцов. Он подхватил простуду и ходил в стеганом ватном кафтане с куньим воротником, горло замотано теплым шарфом.
Незамужняя пожилая сестрица его светлости, занимающая высокий пост в Надзоре за Детским Счастьем – она приехала в Конгат погостить и застряла тут из-за метели, – уговаривала брата принять лекарство и лечь в постель. Лекарство, сбивающее жар, Ферклиц принял, а в постель не пошел.