— Господи, — выдохнула Крылова, — жди, сейчас к тебе наши приедут. Если что-то изменится, звони немедленно.
Мясоедов ответил после второго гудка:
— Привет, добытчица! Мы уже в адресе. Клиента на месте нету, пока сидим ждем.
— Жора, слушай внимательно, — не стала тратить на приветствия время Крылова, — оставляй там засаду, а сам дуй срочно на квартиру к Хромину. Убийца был там и ранил Рыбалко.
— Ох, ничего себе. — Мясоедов выпустил в воздух фонтан отборного мата, но затем смог вернуться к человеческой речи: — Димка жив?
— Пока жив, у него ножевое, и я так поняла, серьезное. Скорая туда уже выехала.
— То-то мы его все утро найти не можем, а оно вон как, — сокрушался Мясоедов. — Все, я полетел, отзвонюсь, как там буду. Да, шеф в курсе?
— Нет еще, сейчас наберу его.
— Вот он расстроится. Ладно, я погнал.
— Жора! — выкрикнула Крылова, боясь, что он прервет разговор.
— Что?
— Правду говорят, что ты курить бросил? — неожиданно для себя самой задала она вопрос.
— Врут.
Связь прервалась. Реваеву Виктория дозвонилась уже тогда, когда маленький «смарт» изо всех сил мчался к столице, с бешеной скоростью поглощая километры и штрафы от вездесущих камер дорожного наблюдения.
Когда Фишман и Мясоедов, предъявив удостоверения стоящему на входе сержанту, вошли в квартиру, Рыбалко уже увезли, а на месте происшествия работала следственная группа из районного отдела. Периодически мелькала фотовспышка, а сидящий на диване следователь ровным, убористым почерком заполнял протокол осмотра. Сидящий в наручниках Никита с усталым видом наблюдал за всем происходящим. Увидев Мясоедова, он оживился.
— А чего вы ему на коляску блокиратор колес не поставили? — Жора с улыбкой осмотрел комнату, в которой уже успели навести немалый погром.
— Это что, сейчас типа шутка была? — Следователь оторвался от протокола и с неприязнью взглянул на вошедших. — Вы вообще кто такие?
Фишман вопрос проигнорировал, а Мясоедов продемонстрировал свое удостоверение.
— Вы мне как раз пригодитесь, сейчас я закончу с протоколом, а потом вас допрошу.
— Меня? — изумился Жора. — Вы? Фиш, ты это слышал? Здесь вообще что творится? Объясните мне для начала.
Худощавый темноволосый следователь с длинным узким лицом несколько мгновений смотрел на Мясоедова, словно колебался, стоит ли вообще с ним разговаривать, затем, в конце концов, все же счел нужным объяснить:
— Тут все просто. Ваш коллега майор Рыбалко пришел к господину Хромину. Зачем он пришел, мы не знаем, но это сейчас вы расскажете. Не знаю, каким образом, но господин Хромин сумел застать вашего товарища врасплох и нанес ему удар ножом в спину, после чего завладел табельным оружием майора Рыбалко, которым нанес еще несколько ударов, на этот раз в лицо. Итог — майор Рыбалко сейчас, думаю, в реанимации, подозреваемый Хромин в наручниках. Еще вопросы есть? Если нет, сидите тихо, дайте дописать протокол осмотра.
Жора уже открыл рот, чтобы ответить, но дружеский тычок, полученный под ребра от Фишмана, заставил его сдержаться. Леня уселся на стоящий в центре комнаты стул и с невозмутимым видом закинул ногу на ногу. Казалось, все происходящее в комнате его совсем не касается. Мясоедов продолжал стоять, внимательно оглядывая все пространство вокруг себя. Не найдя того, что искал, он вновь обеспокоил человека на диване:
— Пистолет нашли?
— Пистолет нашли, — кивнул следователь, не отрываясь от документов.
— Из него стреляли?
— Из него стреляли. Стрелял господин Хромин, он это сам признает. Экспертиза, думаю, это подтвердит.
— Я же вам все сказал, — раздался голос из инвалидного кресла, — я же вам объяснил.
— Тебе кто рот разрешил открывать? — огрызнулся следователь. — Сиди тихо, чтоб я тебя не слышал.
— Стреляли в Рыбалко? — уточнил Мясоедов.
— У него огнестрела нет, — покачал головой следователь, — но так как стрелок неопытный, то мог и с метра промахнуться.
— Мог, — согласился Жора, — или не мог, — задумчиво пробормотал он себе под нос. — А пуля куда попала?
— Пулю ищем, — с досадой ответил следователь, — там, куда этот урод показывает, ничего нету. Вот ребята, — он кивнул на стоявших у окна оперативников, — всю квартиру по второму кругу осматривают. Может, она вообще в форточку вылетела, — пожал плечами следователь.
— Может, и вылетела, — кивнул Жора, — а может, и не вылетела. Фиш, пойдем-ка.
Они вышли из комнаты, провожаемые удивленными взглядами следователя и местных оперов.
Мясоедов, глубоко задумавшись и опустив голову, вышел к лифту.
— Мы что-то ищем? — Фишман был, как всегда, хладнокровен.
— Кого-то. Если пули нет, то парень, возможно, в кого-то попал. Тогда этот кто-то может быть где-то поблизости.
— Я понял, — оживился Фишман. — Что мне делать?
— Вызови лифт, проверь, есть ли следы крови, и спускайся вниз. Я пойду по лестнице.
Фишман нажал кнопку вызова лифта, а Мясоедов вышел на лестничную площадку. Следов крови на лестнице не было. Жора услышал, как с шумом распахнулись, а затем вновь захлопнулись двери лифта. Постояв еще немного, он поставил ногу на ступеньку, еще мгновение поколебался, а затем легко, перепрыгивая через две ступеньки, устремился вверх по лестнице.
Его он нашел на седьмом этаже. Неподвижное застывшее тело, перед смертью зажавшееся в нишу возле мусоропровода. Глаза мертвеца бессмысленно таращились в потолок, а лицо было искажено гримасой страдания. Жора, прислонившись к стене, рассматривал лицо покойника, словно пытаясь найти в нем ответы на те вопросы, задать которые теперь стало окончательно невозможно.
— Я так и подумал, что ты вверх двинешь, — словно из ниоткуда беззвучно появился Фишман. — Далеко он забрался. Не смотрел, куда пуля попала?
— Нет. — Мясоедову не хотелось говорить. Он вновь мечтал о том, чтобы затянуться, но сигарет с собой больше не было. А Леонид и не курил никогда.
— Как крыса сдох, на помойке, — изрек Фишман и обернулся к другу: — А ты чего грустишь, Жорик? Ты не грусти, полюбит она тебя. Ну, или не она.
— Ты знаешь, что это был его отец? — Жора смирился с тем, что выкурить сигарету ему не придется.
— Чей? — не понял Фишман. — Этого парня, стрелка? Родной отец?
— Нет, не родной, по крови.
— Как это? — удивился Леня.
— А вот так, — непонятно ответил Мясоедов, — бывает и так.
Фишман недоуменно пожал плечами и начал спускаться вниз по лестнице. Сентиментальность свойственна ему не была. К смерти прижавшегося к трубе мусоропровода человека он, к своему сожалению, был непричастен, соответственно, и его жизнь была Фишману не очень интересна.
Глава 11
Звонок из администрации президента был неожиданным. Тщательно выбрившись, Подгорный внимательно осмотрел лицо в зеркале. Придраться было не к чему. Уже месяц как Макс не прикасался к спиртному, и это весьма благотворно сказалось на его внешнем облике. Лицо в зеркале смело могло претендовать на обложку мужского журнала. Да, впрочем, и женского тоже. Макс подмигнул своему отражению. Двойник в зеркале, мигнув, улыбнулся в ответ.
Человек, сидящий за огромным, заваленным бумагами столом, небрежно махнул Подгорному рукой, одним жестом и здороваясь, и предлагая сесть. Пальцы хозяина кабинета стремительно бегали по клавиатуре, и легкое постукивание было единственным звуком, нарушавшим тишину. Наконец, закончив набирать невидимый Подгорному текст, человек за столом оторвался от монитора и улыбнулся Подгорному той казенной улыбкой, которая не предполагает какой-либо радости, да и всех прочих эмоций тоже.
— Максим Сергеевич, буду краток, — сразу перешел к делу чиновник. — По результатам вашего обучения рассматривается вариант назначения вашей кандидатуры в качестве исполняющего обязанности губернатора, с последующим участием в выборах. Область я вам пока называть не буду, скажу только, что это не ваш Среднегорск.
Подгорный внимательно слушал, не перебивая.
— Человек вы энергичный, с амбициями, вы могли бы возглавить регион.
— Приятно слышать. — Подгорный счел нужным отреагировать.
— Само собой, — усмехнулся чиновник, — но есть одна проблема, которую вы, если хотите начать работу, должны устранить.
Макс насторожился.
— Я думаю, вы сами знаете, где к вам можно прицепиться. — Человек напротив вздохнул. — У вас проблемы с браком. Вы понимаете?
— Пока не совсем, — напряженно отозвался Макс.
— А должны бы, — покачал головой хозяин кабинета. — Регион, куда вас планируют направить, он, скажем так, проблемный. Выборы не будут легкими, к тому же вы там чужой человек. А раз так, то должны быть безупречны. Безупречны во всем. — Он подался вперед и, неожиданно подмигнув, добавил: — А у вас через две недели судебное заседание о разводе.
— Это проблема? — Подгорный нахмурился, понимая заранее, каким будет ответ.
— Это проблема, — убежденно кивнул чиновник. — Именно в данном случае это проблема. Вы представляете, как это выглядит со стороны?
— А как это выглядит?
— Миллионер-плейбой бросает недавно вышедшую из комы жену с двумя малолетними детьми. Вот как это выглядит, Сергей Николаевич.
Макс вспыхнул, но не успел ничего сказать в ответ.
— Вы не дуйтесь. Я вам говорю, как об этом напишут в Интернете и в областной прессе. А не как это есть на самом деле. Хотя, — чиновник задумчиво потер подбородок, — как было на самом деле, лучше вообще никому не знать.
— А вы знаете, как было? — в лоб задал вопрос Подгорный.
— Знаю. — Человек напротив неожиданно погрустнел. — Петр Михайлович, конечно, не посвящал меня во все детали, но тем не менее. Я ведь с вами сейчас именно по его поручению беседую. Он сам в отъезде и не сможет с вами сегодня встретиться.
Макс опустил голову. С полированной поверхности на него смотрело уже отнюдь не такое идеальное отражение, каким оно было утром в зеркале.
— Времени у вас мало, буквально несколько дней. — Чиновник посмотрел на Подгорного с некоторым сочувствием. — Сделаем так: в следующий понедельник вы либо сообщаете мне о том, что проблема снята, и мы начинаем с вами плотно сотрудничать, либо с рассмотрения снята будет ваша кандидатура. Извините. Но больше я вас не задерживаю.