– Вам, Энрике, я приберег сладкое: подать команду шлюпкам! Тут, – подчеркнул маленький тан, – потребуется весь ваш опыт, глазомер, чувство времени… расчет должен быть воистину ювелирным… одним словом, лучше вас, Энрике, этого не сделает никто!
– Благодарю за доверие, мой тан!
Теперь оставалось только ждать. Диего с трудом подавил желание начать привычно расхаживать взад-вперед: капитан, бегающий по ахтердеку на манер обезьянки в клетке, со стороны будет выглядеть глупо, решил он. И вообще, когда все приказы отданы и люди расставлены по местам, лучшее место для командира корабля – топ мачты, где он может воодушевлять своим видом большую часть экипажа.
– Они уже меньше, чем в миле, – сказал Хотбок. – У той, что обходит по правой скуле, на носу целая толпа бешбешей, машут ятаганами, ружьями, орут чего-то. А гребцы-то в тюрбанах, – удивленно добавил он.
– Видимо, мушир Фельт решил усилить свои абордажные команды, – процедил Энрике.
Логичный ход, подумал Диего. В дальних походах бешбеши полагались на рабов и плеть, но в этот раз цель была неподалеку, а несколько сотен гребцов делали превосходство Фельта совершенно подавляющим. Стоит лишь одной галере дойти до «Мстителя», и толпа головорезов попросту сметет экипаж фрегата.
Над заходящей с кормы галерой – от напарницы ее отличал бело-золотой вымпел на мачте – вспухли белые облачка, заставившие рулевого испуганно пригнуться. Но ни пули, ни даже звук выстрелов до «Мстителя» не долетели.
– Ответить им из кормовых, что ли? – словно размышляя вслух, произнес первый помощник. – Пусть убедятся, что у нас нервы хуже, чем у кроликов. Ну-ка, юнг, – развернулся он к Васко Чува, – быстро в капитанскую каюту!
Вспомнив учебные стрельбы, Диего подумал, что расстояние еще слишком велико даже для ретирадных длинных двенадцатифунтовок. Словно в ответ на эту мысль палуба под его ногами содрогнулась… а приближающиеся галеры скрылись за белой пеленой.
– Тан маг!
– Уже… – брат Агероко повел руками, словно раздергивая перед собой невидимую занавесь – и в такт его движению раздвинулись дымные клубы, дав офицерам «Мстителя» пронаблюдать за результатами выстрела. К удивлению Раскона, лишь одно ядро выбило из моря пенный столб на полпути к бешбешам, второе же, мячиком отскочив от воды, упало рядом с одной из скампавей. Малая галера резко вильнула вбок, едва не пройдясь при этом по веслам соседки.
Только теперь маленький тан припомнил, что из опасения повредить обстановку в каюте пушки заряжали половинным зарядом.
Как и следовало ждать, одно близкое «попадание» вовсе не испугало бешбешей. Наоборот, всплески от весел замелькали еще чаще – галеры прибавили ходу, стараясь добраться до фрегата прежде, чем кормовые пушки будут готовы к следующему залпу.
– А вот сейчас… – ун-капитан глубоко вздохнул и, перегнувшись через фальшборт, крикнул: – На шлюпках… весла на воду!
С приближающихся галер донеслись отрывистые выкрики. Понять их не мог бы и знаток местных наречий, но издевательский характер сомнений не оставлял. Видимо, бешбеши решили, что часть экипажа, от ужаса растеряв остатки рассудка, пытается спастись на весельных скорлупках.
– Ничего, сейчас они поймут! – злорадно скалясь, пообещал ун-капитан. – Святой брат, вы готовы?
– Я выставил заслон сразу после вашей команды, – отозвался монах.
– Отлично.
– Фрегат огневиков разворачивается, рейс Реван! Разворачивается бортом к нам!
– Я заметил это девять ударов сердца назад, – раздраженно произнес Саидди аль Реван. – А ведь у меня всего лишь один глаз и нет фряжской гляделки. Получишь девять плетей!
– Прибавить ходу, рейс? – спросил кормчий.
Реван помедлил с ответом еще несколько мгновений. Соблазн был велик, а награда еще больше. Конечно, Фельт все равно заберет себе и фрегат и золото, про которое рассказал фряг. Но когда это золото и пушки вознесут законного наследника на шахский трон, флот придется возглавить кому-то другому. Победоносный флот, к которому захотят присоединиться многие. И они принесут мне тюрбан эмира-аль-бахр, властелина моря…
…если останется голова, на которую можно будет его водрузить.
– Это было моей первой мыслью, – медленно произнес реис. – Нет. Сбрось плавучий якорь… и пусть малым галерам просигналят отход!
– Мы… бежим?! – изумленно выдохнул серен[19] абордажников. – Но…
Договаривать серен не решился – для того, чтобы обвинить в малодушии Саидди аль Ревана, знаменитого на все побережье «Одноглазого Льва», требовалось быть не храбрецом, а безумцем.
– Мы отступаем, – сказал Реван и почесал за ухом сидящего рядом с его подушкой пардуса. Огромная пятнистая кошка в ответ на ласку хозяина радостно мурлыкнула и принялась когтить палубу, оставляя полудюймовые борозды в досках настила.
– Не понимаешь, почему, Али Шер?
По привычке серен начал составлять в уме длинную цветистую фразу, что мудрейший с капитанской подушки видит суть вещей куда яснее и глубже… – но вовремя вспомнил, что сейчас имеет дело не с муширом Фельтом и честно сказал:
– Не понимаю.
– Тогда иди, – с легкой усмешкой велел Реван, – прикажи своим людям начать стрельбу по фрегату. И пусть не жалеют пороха! А затем возвращайся сюда, и я расскажу, почему «Рассекающая море» пойдет назад, а не вперед.
Коротко поклонившись, Али Шер бросился прочь, едва не свалившись с помоста, когда плавучий якорь заставил галеру потерять скорость.
– Стрелять? – поразился джехангар[20] стрелков. – Сейчас? Но пули не долетят до них, серен!
– Много думаешь! – рявкнул Али Шер, сам прекрасно видящий, что расстояние до фрегата слишком велико. – Пошли вперед лучших стрелков, остальные пусть заряжают и подают. Двойным зарядом!
Раздираемый недоумением и бешенством, он даже не остался проследить за исполнением своего приказа. Впрочем, особой нужды в этом и не было – первые выстрелы он услышал уже на трапе, пытаясь разминуться со спускающимся с мостика старшим канониром.
– А ты быстро бегаешь, серен, – приветствовал его возвращение Саидди. – Я приказал положить для тебя подушку. Садись, бери пиалу… нам теперь некуда спешить.
Подушка оказалась мягкой, а чай сладким и горячим – первым торопливым глотком Али Шер едва не обжег себе рот.
– Тебе уже выпадало драться с боевыми кораблями огневиков? – спросил Реван. – Нет? Я так и думал. А может, Али Шер, ты знаешь, как я потерял свой глаз?
– Любой знает это, реис, – почтительность в голосе серена не смогла до конца скрыть удивление. – Виной тому проклятая магия красных монахов.
– Верно, то был «святой корабль», как называют их сами иторены, – подтвердил Саидди. – Фрегат Его Величества «Экзекутор». Против него было двенадцать наших галер, а вернулось на Сарсур лишь две.
Реван помолчал, давая серену в полной мере осознать услышанное.
– Это не трусливые торгаши, что при одном лишь виде наших весел начинают засеивать море чугуном. У реиса корабля, что перед нами, счетная доска в голове и нервы из тросов. Прибавь мы скорость, пытаясь успеть – и он угостил бы нас полным бортовым залпом с дистанции, где не промахнулся бы и ребенок. Видел хоть раз, серен, – повысил голос Саидди, – что делает с гребцами ядро, пролетевшее вдоль борта?! Обычно там сидят рабы, и потому огневики стараются не бить по корпусу, но сегодня мы посадили за весла своих. А на верхней палубе стоят большие карронады, которые сейчас наверняка заряжены картечью. Когда они палят с высоты своего борта, у нас на палубах не укрыться и тушканчику.
– Выходит, эта добыча нам не по силам, реис?
– Разве я сказал такую нелепость? – Саидди аль Реван улыбнулся и серен с трудом удержал пиалу в руке. Пардус его не так жутко скалится, подумал он, пряча глаза.
– Дым, что подняли твои люди… – ах, так вот зачем нужна была эта пальба, понял, наконец, Али Шер, – дал нам отойти без потерь. Здесь пушки фрегата не достанут «Рассекающую», зато подарок нашего фряжского друга, «длинное рыло», и с такого расстояния сможет превратить в щепки… шлюпку.
– А оставшись без шлюпок, они будут полностью в нашей власти! – подхватил серен. – О, теперь я понял твой замысел!
– Твоя радость – моя радость, – церемонно произнес реис и тут же, резко помрачнев, добавил: – Но сейчас я хотел бы понять: по кому стреляют пушки огневиков!
«Мститель» успел развернуться на четыре румба, прежде чем насмешливое улюлюканье сменилось воплями ярости, почти сразу же заглушенными частой ружейной пальбой.
Пока что большая часть выпущенных бешбешами пуль дырявила волны в полусотне футов от корабля. Лишь несколько десятков полыхнули ярко-алыми точками на выставленном Агероко «щите», а пять-шесть – рассерженными шмелями прожужжали сквозь ванты фрегата.
– Галера по левому борту табанит!
– Эти трусы бегут!
– Пока всего лишь отходят, – охладил восторги юнг ун-капитан. – А те, что справа?
– Они заряжают пушку! – азартно выкрикнул Хотбок.
– Да неужели? – с нарочитым изумлением произнес Энрике. – Неужели они собрались по нам стрелять? Вот мерзавцы-то…
Ответом ун-капитану стал дружный смех, разом оборвавшийся, когда вражеское ядро начисто снесло нактоуз, хлестнув по борту веером щепок – угодивший под них матрос упал, даже не вскрикнув.
– Бах! И мы без компаса, – сказал первый помощник, озабоченно глядя на оставшийся пенек. – По меньшей мере, восемнадцатифунтовка… и канонир у них что надо! Передайте на батарейную палубу, чтобы не смели стрелять до полного разворота! – крикнул он и, повернувшись к Диего, произнес тоном тише: – Не желаете ли перейти на шканцы, тан капитан?
– Намекаете, что здесь стало жарковато?
– Намекаю, – Энрике подошел вплотную к маленькому тану, – что глупо, если одно дурацкое ядро лишит «Мстителя» сразу двух старших офицеров.
– Чтобы избежать этого, хватит и пары шагов.