– Новичкам, – Раскона осторожно взялся за первую из сданных ему карт, – быть может и везет. Однако хайя Инлейн впервые взяла в свои нежные ручки карты еще до вашего зачатия… если, конечно, среди вашей родни не затесался эльф-другой. Еще карту, хинк Велас.
Больше всего маленький тан опасался, что начатая «эльфийкой» череда выигрышей продолжится. Быстрый проигрыш был бы хорошим поводом взвинтить ставку – это выглядело бы естественным желанием отыграться.
– Открываемся?
Диего кивнул и, перевернув две последних карты, с трудом удержался от проклятья – ему легли четыре семерки, двойной банк. Еще двести монет.
Конечно, это мало влияло на конечный результат, но проигрывать двести тысяч дукариев – занятие достаточно нервное само по себе, а если их станет еще больше, игра может затянуться непозволительно долго…
– Похоже, – промурлыкала Интеко, – к тебе перешло мое везение.
– С удовольствием вернул бы его, – печально пробормотал Раскона. – Причем с процентами. Но как? Не знаешь подходящей молитвы?
– Могу проклясть вашу брюзгливость старинным актерским наговором. Там, среди прочего, поминается невезенье в игре.
– А что входит в остальное «прочее»? – быстро спросил маленький тан. – Знаю я ваши шуточки… наверняка в списке есть подагра, лишай, мужское бессилие и остальные тридцать три напасти Темного. Хотя нет, не говори… проклинай!
Он открыл новую карту и впервые за вечер улыбнулся совершенно искренне – в быстром «джокийском монке» «красный спрут» сулил верный проигрыш партии.
– Так мне проклинать? – тремя партиями позже уточнила женщина.
– Подожди. Кажется, пока я справляюсь и сам.
Еще через час Диего Раскона с очень усталым видом запрокинул голову и закрыл глаза.
– Никогда в жизни, – вполголоса произнес он, – я не предполагал, что проигрывать в карты может быть настолько утомительным делом.
Со стороны это выглядело натужной попыткой пошутить – и лишь Интеко поняла, что произнося эти слова, капитан «Мстителя» был абсолютно искренен.
– В таком случае вам есть чему радоваться, Леснильсен, – сухо процедил Горгас. – Вы ведь уже спустили все, что имели, даже корабль.
Диего молчал. Не дождавшись ответа, Горгас потянулся к куче посреди стола – и в этот момент Раскона открыл глаза и тихо произнес:
– Не совсем.
– Что?
– Я сказал «не совсем».
Очень медленно, словно боясь обжечься, маленький тан взялся за пуговки камзола… расстегнул верхнюю… еще две… достал небольшой коричневый свиток, стянутый шнуром с тремя разнокалиберными печатями, и положил его на стол.
– Здесь, – все так же негромко сказал он, – вексель на триста пятьдесят тысяч дукариев. Моя последняя ставка. Кто примет ее?
Вопрос был из числа риторических – последние партии только Горгас поддерживал объявляемые Диего ставки. Все прочие игроки давно уже превратились в наблюдателей.
– Откуда у вас эти деньги, Леснильсен?
– Не все ли равно? Я ведь не спрашивал, откуда взялись ваши деньги. Итак, – повысил голос Раскона, – вы в игре, Горгас?
Теперь уже замолчал пират.
21-е аллира, гавань Маркальи.
Интеко молчала всю дорогу до бухты – и заговорила лишь, когда шлюпка с «Пузатой Красотки» преодолела половину расстояния между флейтом и пристанью.
– Почему ты был так уверен, что Горгас согласиться поставить все на одну – единственную партию?
– Он почти ничем не рисковал, – охотно принялся объяснять маленький тан. – Пусть даже я и выиграю… но мне ведь еще надо уплыть с этим выигрышем. – Впрочем, – после короткой паузы добавил Раскона, – я тоже мало чем рисковал.
– Так вексель был фальшивым?
– Нет, как можно! – искренне удивился Диего. – Это портовых шлюх можно с легкостью одурачить простеньким иллюзионным заклятьем. Горгас никогда бы не стал играть, если бы заподозрил, что бумага не настоящая.
– И где же ты его взял?
– Там, – улыбнулся маленький тан, – куда я его верну. Тану Шотту Дисканцу… и получу взамен закладную на родовое имение ги Арно-и-Раскона.
– Хочешь сказать, – поразилась Интеко, – ты заложил фамильные земли?
– Это был единственный вариант быстро достать нужную сумму, – пожал плечами маленький тан. – Конечно, я мог бы попытаться затребовать деньги у казны, но, боюсь, одна лишь переписка заняла бы лет пять…
– И закончилась бы ничем. Да уж… хорошо иметь в кармане поместье за треть миллиона.
– Подозреваю, что да, – свесив руку за борт, Раскона зачерпнул воду и прошелся ладонью по лицу, стирая пот и грим. – Возможно, когда-нибудь мне даже представится случай убедиться в этом… если мой двоюродный дядя на пороге смерти решит крупно разочаровать два… ну да, примерно два десятка прямых наследников. Пока же я узнал лишь цену своей хорошей репутации – ведь мои собственные землевладения не стоят и одной восьмой этой суммы.
– Ну ты и… а если бы ты проиграл? Отдал бы бумагу пирату?
– Разумеется, – без тени улыбки произнес Диего. – Карточный проигрыш – дело чести. Но, – маленький тан выразительно прищелкнул пальцами по эфесу шпаги, – после этого я мог бы вспомнить о своем долге перед Его Величеством и Святой Церковью.
– И сделать из пирата и еретика каплуна на вертеле. Да, понимаю… а что потом? Их ведь там было шестеро в комнате и еще почти двадцать человек внизу.
– Всего лишь двадцать, – хмыкнул Раскона. – Двадцать – не сто, уверен, я что-нибудь придумал бы.
Тана Интеко Шарриэль ги Торра подарила Диего взгляд, в котором было совсем немного приязни, зато весьма явственно читалось желание когда-нибудь непременно удавить маленького паршивца.
– Диего… – медленно процедила она. – Знаешь что? В следующий раз, когда ты решишь, что двое против двадцати шести – это благоприятное для боя соотношение сил… не забудь сказать мне об этом.
– Хорошо, – кивнул маленький тан. – Я постараюсь не забыть о твоей просьбе.
– Да уж пожалуйста, будь так любезен!
– Капитан, смотрите! – рулевой шлюпки вытянул руку, показывая на стоящий у пристани галеон, на котором, судя по крикам и лихорадочной беготне, происходило что-то… что-то неладное.
– Если я ничего не путаю, – весело произнес Раскона, – это «Черный гусь», флагманский корабль нашего нового друга Горгаса. Кажется, у них возникли проблемы…
Словно услышав эти слова, «Черный гусь» качнул мачтами – и начал крениться набок.
– Что еще за рыбья требуха?
– Ну, – задумчиво протянул Диего, – я бы скорее заподозрил, что, пытаясь спешно сняться с якоря, на «Черном гусе» потревожили очень крупного ската-скорпиона. Его удар легко пробивает обшивку… и если тварь хорошенько раздразнить, удар будет не один. К счастью для моряков, столь крупных скатов нечасто встретишь на мелководье, а уж в гаванях они и вовсе редкие гости. Так что, – Раскона оперся о скамью, – я бы сказал, что капитану Горгасу сегодня крупно не повезло. Ближайшее время он будет очень занят.
– Угу, целых два раза. Конечно, этот висельник не из тех, кто спокойно позволит деньгам уплыть из своего кошелька. Ты знал это.
– Знал, – спокойно подтвердил Диего. – Правда, не был уверен, что Горгас начнет действовать так скоро. Я, признаюсь, думал, что сей хинк пожелает скрыть свои дела под покровом ночи.
– Ну а если бы он решил воспользоваться шлюпками?
– Поверь, – улыбаясь, начал маленький тан, – даже вздумай он атаковать мой корабль в пешем строю по дну гавани…
– Капитан, – снова вмешался рулевой. – Смотрите… пожар! Вон, справа, где склады…
– Ого, как занялось…
– А что ж вы хотите, – вглядываясь в ало-рыжие всплески, хмыкнула Интеко, – мы ведь не дешевой сивухой торговали.
– Тут с тобой не поспоришь, – вздохнул капитан. – Наш товар можно характеризовать разными способами, но дешевым его точно не назовешь. Когда брат Агероко сказал мне, сколько стоят ингредиенты для магических запалов, я чуть не решил отказаться от своей затеи. Так что, – ехидно добавил он, – гребите быстрее, парни. Нам стоит поднять паруса до того, как покупатели соберутся предъявлять рекламации.
– Слушаюсь, капитан! Эй, Морти, не спать! Шире гребок! Раз-два, раз-два… Ох ты ж, мать – каракатица!
Оглянувшись через плечо, Диего понял, что это высказывание рулевого было вызвано взметнувшимся над «Пузатой красоткой» флагом. Даже в сумерках алый костер на белом – боевой стяг королевского флота Иторена – трудно было бы спутать с иным знаменем.
– Похоже, – тихо пробормотал капитан, – плевать в лицо врагу входит у ка – лейтенанта в привычку. Надеюсь, он все же сперва дождался сигнала, что пушки заклепаны.
– А вот скажи мне, Диего Раскона! – неожиданно сказала Интеко. – Ты вообще умеешь уходить, не оставляя позади утопленных кораблей, взорванных фортов, пожаров?
Маленький тан задумался.
– Раньше – умел! – неуверенно признался он.
19-е менура, Сулитаяче, отделение банковского дома «Фрагли, Латий и Кувельхюм»
– Навестить губернатора Маркальи было целиком и полностью инициативой моих людей, – сказал Раскона. – Впрочем, – задумчиво добавил он, – не думаю, что я стал бы удерживать их, даже узнав о ней заранее, а не постфактум.
– Говорят, – заметил сидевший напротив банкир, – более всего почтенный Фрике был раздосадован утратой своей коллекции жемчуга. Хотя главную драгоценность его глаз ваши люди оставили на месте.
– Если вы имеете в виду супругу губернатора, – улыбнулся Диего, – то, как признался мне впоследствии сержант Гин, они сначала хотели захватить с собой и ее. Но всего пяти минут личного знакомства с почтенной Жизель Альвой Сунг-Верна ле Флоримме с лихвой хватило, чтобы понять – если выкуп и будет, то вовсе не за освобождение этой милой дамы.
– Череда знатных предков и блеск фамильных сокровищ, – полугном искоса глянул на маленького тана, – порой делают незаметными личные, гм, недостатки невесты… или жениха. Не так ли, тан Раскона?
– Понятия не имею, – невозмутимо ответил Диего. – У меня настолько скверный характер, что его трудно спрятать даже за чередой знатных предков.