Среди яростно свистящих клинков Живоглот и его прикрывающие хвост пронеслись по верхней палубе корабля. Визжа, словно демоны, на которых вылили святую воду, хвостатые щедро раздавали удары клинками на широкой палубе.
— Эй, вы все, обещайте им жизнь, грязные ублюдки, не то не доберемся до берега! Нам нужны пленные! — От пленников всегда можно было избавиться позже. Хершер всегда старался брать пленных, а потом разговаривал с ними.
Пираты же, поняв, что проигрывают бой, забаррикадировались в трюме, а часть вовсе попряталась по разным щелям.
Тех крыс, кто прыгал в трюм по единственному ходу встречали тяжелые свинцовые пули в упор, от которых не защищали имевшиеся в наличии доспехи, и множество острых клинков.
— Бейте, вскрывайте пол! — начал командовать Живоглот, когда почти у его ног от выстрела в досках появилась дыра, чуть не оторвавшая ему ступню. Поджав лапу и отпрыгнув, он закричал:
— Бездельники! Рубите доски там и вон там! Отрывайте их!
Корабль затрещал, пыхтение крыс длилось ровно до той поры, пока из щелей не полетели пули. Зажимая окровавленную морду с оторванным ухом, один белобрысый крыс рухнул на доски. Его товарищи бросились в разные стороны…
— Не разбегаться! Р-разорву сам всех! — зарубил одного из бегущих Живоглот.
Белобрысый крыс тут же подпрыгнул с досок и зажимая оторванное ухо в лапе, продолжил ломать корабль.
Вскоре сразу в нескольких местах их удалось снести и по единой команде внутрь градом посыпались разъяренные визжащие тела, размахивая в пороховом дыму во все стороны клинками.
Звон стали, выстрелы и гул боя от которого дрожал корабль продолжался не более пяти минут, после чего рычание и хрипы стихли — бой был окончен.
По одиночке, парами выживших пиратов выволакивали из разнообразных укромных мест около десяти матросов бригантины и бросили их испуганно ожидающих своей участи к лапам Живоглота, который стоял на палубе, залитый кровью чужих и своих, довольный и скалящийся во весь рот.
Семь десятков пиратов и более полутора сотен крыс потеряли свои жизни в этом бою.
Живоглот поднял отрубленную голову капитана, и серьга в его ухе звонко звякнула. Сорвав её единым движением, он полюбовался красотой мелкого камня, и после недолгих манипуляций повесил на своё ухо, а голову примерил на один пустых штырей на доспехи за плечами.
Быстрый осмотр добычи показал, что небольшой, но крепкий корабль был почти что новый, из смолистого дерева, способный развить хорошую скорость и сам по себе представлял большую ценность, а также и потому, что в его трюме обнаружился запас оружия, пороха и другие припасы — (пару мешков специй, десятки штук сукна, несколько тонн пшеницы, запас кож — добыча с купца), среди которых оказались еще несколько пушек. В капитанской каюте обнаружили карты побережья, сундучок с (примерно) двумя тысячами песочных крон, отделанная золотом кираса.
Живоглоту корабль понравился. На соленом, пахнущем кровью свежем ветре было значительно лучше, чем в вонючих подземельях.
Глава 7
Возможно именно с того момента нужно начинать отсчёт той череды конфликтов, которые с малых ссор привели в дальнейшем к удивительным результатам, жестоким столкновениям, о которых в свое никто и не догадывался… Как напишут позже «С каждым новым сражением, с каждой новой войной число жертв только возрастало…».
В очередной раз приходилось лезть в самую грязь.
Нашли не все колодцы и часть крыс пробивали каналы для небольших ручейков, текущих с гор, которых было множество, в найденный пустой резервуар. А тот параллельно ещё очищали от застоявшегося болотца. Гоблота устроила мусорные кучи.
Параллельно Лошон показывал чертежи и рассказывал о том, что если враг ворвется внутрь, защитники отступят из крепости подземными ходами, а на преследователей обрушат воду, в будущем, со всех водохранилищ.
Я шествовал по коридорам подземелья, окружённый свитой и прихвостнями. Была своя прелесть во всём этом: кузнечные горны и верстаки, токарные станки, запах древесного угля и металла разносился по помещению ночным бризом. Хвостатые резво бегали, выполняя свою рутинную работу.
В одном из залов, над могучими воротами с помощью лебедки подняли крупный череп, подвешивая тот на пару шипов. Вот так с первого взгляда сразу и не сказать какому существу оно принадлежало. Возможно какой-то боевой твари из армии ящеролюдов. Может когда был Шторм, её занесло из жарких мест в горы, где и околела от холода, а зеленокожие нашли, сожрали мясо и утащили череп…
Хвостатая мелкота, двухлетки, вымазавшись в саже, рисовала на стенах углем паутиннве узоры. Все хвостатые вообще любят рассматривать паутину, либо рисовать её.
Позвал к себе один из зуберов. Его небольшая нора/мастерская впечатляла. Верстаки, зажимы, лежали изготовленные вручную детали. Стопка чертежей лежали на столе, часть подвешена у стен. Тут же наткнулся взглядом на стойку с ружьями нестандартной конструкции. Я вытащил один из стойки: что-то знакомое…. Граненый ствол, анатомический приклад…
— Да-да, хершер, это наша копия того ружья, что принесли от гномов!
Копия сильно уступала оригиналу. Прицельная стрельба, по словам хвостатого инженера, была вдвое ниже оригинала: «всего» от 200 до 300 метров. И прочность металла вообще не шла ни в какое сравнение со старыми ружьями, чьи стволы были перемотаны проволокой для прочности.
— Отличная штука! Сколько штук можете делать в месяц?
— При сохранении прежних поставок, то одну-две…
— Почему так мало⁈
— Древесного угля не хватает, хершер! Торф привозят когда как! Найденные шахты с горючим камнем — углем, еще до конца не зачищены, не укреплены — уже два обвала! Металл забирают другие зуберы на свои дела, а еще этот Лошон на строительство! И говорит такой — положь и не трож, не твое, скотина! За порох вообще чуть не грызть приходится! Скронк Резак отдает его только когда Шипа упрашиваю помочь!
— Будем думать…
«Как мы будем воевать с кем-либо в полномасштабной войне, если не сможем позволить себе достаточное количество оружия?»
— Может, попробуем найти более дешевые материалы?
— Да-да! Медь, например. Она мягче, но зато дешевле.
— Если не знаешь что сказать, так не встревай! Медь! Хртьфу! Да она согнется при первом выстреле! Мы же не хотим, чтобы наши пули летели куда попало, а не в морду врагу⁈
Прихвостни дружно зашипели, через них протолкался гонец, грязный, мокрый:
— Проблема была-прошла в Глаттершатале, хершер…
Опять⁈
— … сожжены десять лодок короткозубых, погибло несколько десятков гладкокожих, повреждены-сожжены многочисленные постройки…
Слова гонца об очередном нападении пиратов на город привело меня в бешенство!
Будто сами пираты подталкивали нас к активным действиям…
Первичная потребность у человека — пища. Поэтому положение с прочими ресурсами никого из нас не так беспокоило, как положение с пищей. Хвостатые почти всегда были голодны, и это значительно усложняло задачу их перевоспитания, переделывания на новый лад. Изменения их дикого мышления. Основной массе постоянно нужна была еда. Стабильно питались только воины, самки и самые мелкие хвостатые. Если мы добывали какие-то излишки, то они съедались немногим позже идущей в поход армией, сгнивали из-за небрежности работников, либо частично разворовывалась.
Основная часть рабочих жила на корнях, что уж говорить о рабах…
Хьяльти Одд и другие сообщали о случаях заболеваемости среди людей и слабости животных: два симптома перегрузки и недостатка приличной пищи. Питаться, говорили они, нужно не только постоянно, но и разнообразно.
Старались этому следовать по мере сил. В сухой паек бойцов входило до килограмма саликорнии, хлеба или сухарей, и около 500 грамм/полкило солонины или копченого мяса. Еще в рационе присутствовала сушеная или соленая рыба, лук, чеснок, уксус или соль, сыры (пока очень мало!), дичь (мало!), бобы, горох, рыба (поставляли камбалу, угрей, лещи, скумбрию — в среднем рыбины от 1 до 3 кг.), масло, сало, топленый жир, яйца змей и ящериц, просо, пещерные грибы и многое другое. Можно было выдавать пшеницу, рожь и ячмень, чтобы сами мололи на муку или варили каши по своему усмотрению.
Были и сладости — тот же мёд, который порой находили, но его был дефицит, чаще использовали для продажи людям или в медицинских целях. Пиво — так же.
У штурмовых, всех бет и зуберов, паёк был усиленный, в разы больше мяса.
И значительная часть перечисленного поставлялась нам от людей.
Только для тех, кто работал на укреплениях Каменного логова, в горы надо было ежедневно доставлять не менее десятка полных телег провизии. А всего для всех, кто не задействован в самостоятельном прокорме — в разы больше. Каждодневно.
Скучные вопросы, но без их решения невозможно было выжить. Крысы не требовали ничего, кроме еды, в отличие от людей. Они могли какое-то время терпеть, причём даже долго. Зачастую они стойко выносили даже быстрые и дальние марши. Но наступавшее затем безумие, если не подпитать тела хвостатых пищей, могло поглотить их сознание — тогда они нападали на всех с целью набить брюхо.
Поэтому Глаттершталь и его рыбаки были для нас кровно важны.
Я не мог допустить, чтобы тех, кто находился под моей защитой, так унижали: это било и по моей репутации.
— … сожжены десять лодок короткозубых, погибло несколько десятков гладкокожих, повреждены-сожжены многочисленные постройки… Но Живоглот вышел-вышел из подземелья и напал на них! Убил-убил почти всех. Кого не убил — взял в плен! Захватил их корабль! Много-много добычи! Много металла и дерева!
— Живоглот молодец. Но пиратов надо наказать жестче! Найдите Резака и Шлица! Самого быстрого сарвууха к бургомистру Кочишу! Готовьте мортиры к переходу! Собирайте штурмовых крыс!
С пиратами надо было кончать!
Правда они укрылись хорошо… Их логово, Новирет, мало того, что находилось на другом берегу Эбо, так ещё и гораздо юго-восточнее. Вот так запросто к ним было не перебраться, особенно всей массой. За отсутствием плавательных средств, к ним бы пришлось идти по суше, а это либо через западные земли каганата, либо через лесных эльфов, грабь-рыцарей, восточные земли каганата.