Если что-то идет не так, то всё идет не так. Начались нападения тварей из Рафарифа, а также пору обозов разбили/разорили летающие твари — дракон, прилетевший со стороны лесных эльфов, а также старые «знакомые» — виверны.
Рафариф, этот непонятный и проклятый лес, с его вечным тенями, полу гнилыми деревьями и дерьмовым запахом, стал нашим заклятым врагом. Десять-двадцать крысолюдов (или как тут недавно услышал прозвище от разнюхивавших у соседей дела разведчиков — скавенов: «стервятников», как нас презрительно величали в некоторых кругах) гибли ежедневно. Воины гибли под ударами ржавых мечей, под когтями и клыками в засадах. Даже опытные воины, видавшие смерть в самых разных обличьях, тоже не были застрахованы от коварной погибели.
И что еще хуже — Рафариф пожирал наши запасы! Для того, чтобы обоз мог пройти мимо леса, с ним надо было посылать сотни клановых и несколько зуберов.
Но наступающие войска не теряли решительности.
По прибытии к стенам города они немедленно приступили к осадным работам, так как силы Аранда отказались выходить на бой в поле.
Внешне Аранд представлял собой довольно укрепленный город, благодаря своему удачному географическому положению и тщательно продуманной системе укреплений. Большая часть города когда-то была построена на холме, что обеспечивало прекрасный обзор окрестностей и затрудняло подходы к нему для штурма.
Основу оборонительной системы составляла крепкая каменно-кирпичная стена, которая опоясывала город по периметру. Стена была дополнена 16 башнями, с которых велся огонь по противнику, штурмующему городские стены. Башни оборудованы бойницами для лучников и арбалетчиков, а также для более тяжелого оружия, такого как аркебузы и небольшие пушки, точного количества которого мы не знали.
Особое внимание уделялось защите гавани Аранда. Здесь были построены дополнительные укрепления, которые контролировали вход в гавань с моря и защищали корабли от нападения. Вдоль береговой линии были установлены четыре батареи, способные вести огонь по вражеским судам.
(Опасное соседство с морскими налетчиками лесных эльфов обязывало быть осторожными)
Рвы, заполненные водой, окружали город и создавали дополнительное препятствие для вражеских войск. Рвы затрудняли подкопы под стены и прямой штурм города. Мосты, перекинутые через рвы, были защищены дополнительными укреплениями и могли быть легко подняты в случае опасности.
Несколько пушек и катапульт беспрестанно били по городским стенам, воротам; огонь крысиных стрелков не давал арандцам сосредоточиться на стенах.
Разорив мелкие посёлки у города, и укрепившись под самыми стенами, войско продолжало бить по городу из мортир.
Стены получили незначительные повреждения, однако ядра, перелетая через них, безжалостно уничтожали и поджигали дома. Дым от пожаров, словно черный ковер закрыл город на первые дни затмевая солнце и делая дыхание защитников невозможным.
Меня к тому времени не было у города, так как срочные новости вызвали в горы.
Решив воспользоваться пожарами, Резак, ставший главным, отдал приказ на штурм.
Обороняющиеся атаковали наступающие силы Протектората магией — огнём и ветром: огненные шары, раскаленные добела, проносились над их стенами, превращая многих живых воинов в пылающие факелы. Острые кинжалы ветра пронзали плоть, словно иглы, разрывая доспехи и тела.
К этому добавлялись пули аркебуз, из которых они безостановочно палили, забрали немалое количество жизней.
Несколько раз волна штурмующих бросалась на стены, и каждый раз разбивалась о стойкость обороняющихся.
Горожане не собирались сдаваться. Они отбивали каждую атаку с яростью отчаявшихся. Женщины кидали камни, многие дети носили воду, мужчины сражались.
Хвостатые, словно безумные, лезли на стены, цепляясь за любую неровность. Их когти царапали каменную кладку, оставляя кровавые следы. Кипящее масло, раскаленные стрелы, камни обрушивались на головы врагов.
Особую ярость проявляли глаттерштальцы, сражавшиеся с соседями. Ожесточенность штурма на их участке была сильной, но, как и у всех — безрезультатной.
Видя, что в гавань входит новый корабль т решив, что идут новые подкрепления, Резак отдал приказ отступать.
Их командующий, видя бегущих от стен врагов, решил предпринять попытку закончить осаду одним ударом. Наемники и самые свежие из защитников, стали торопливо выбегать за ворота, строясь в отряды. Однако их ждало кровавое разочарование.
В бою участвовала не вся армия — и даже не самая боевая её часть. Стрелки, аркебузиры и зуберы встретили защитников города градом пуль.
Баталия пехоты наступала быстрым шагом. А тяжелые свинцовые пули, каменные шипы, вырастающие из земли, капли кислоты с неба и сдирающий кожу ветер не дали им дойти до лагеря своих врагов. Не выдержав, уже арандцы с криками ринулись под защиту стен.
Потери в городе, хоть и отбились, были весьма серьезными — из 600 кастийцев 350 были убиты и 200 ранены, включая их командира Агилара. Остальные тоже понесли сопоставимые потери. +/- конечно же, потому как не все шли на острие атаки, а кастийцы те ещё бесстрашные парни.
Поле боя представляло собой жуткое зрелище. Сотни тел, искаженных агонией, лежали грудами. Оторванные конечности валялись рядом. Грязь, перемешанная с кровью, покрывала все вокруг, создавая скользкую и липкую поверхность. Воздух был пропитан тяжелым, непереносимым смрадом разложения, который вызывал тошноту и головокружение. Тишина, нарушаемая лишь редким стоном раненого, висела над этим мрачным пейзажем, подчеркивая ужас произошедшего.
Уже вскоре из-за туч показалось солнце. Оно, словно издеваясь над страданиями, безжалостно опалило лучами это кровавое пиршество. Вороны, кружа над полем боя, каркали, словно предвкушая грядущий пир. Ветер, до этого неподвижный, вдруг пронесся над поляной, поднимая облака пыли и неся с собой смрад разложения.
Скронк Резак бегал по лагерю, оттаптывая хвосты:
— А всё ведь хорошо, да! Мы вырезали много-много крепких короткозубых в крепком железе! Эй, почему пушки замолчали? Огонь! Пали по городу! Жги его! Пусть не спят — пусть тушат пожары и разбирают завалы! Зуберы! Следите, чтобы дохлые не восстали!
Шли дни, люди порой устраивали штурмы башни, которые заканчивались кровавыми для обеих сторон побоищами, но сдаваться арандцы и не думали. (Хотя им не раз и предлагали)
Умывшись кровью, Резак, опасаясь того, что еще пара таких штурмов и войска не останется, после такого щелчка по носу решил действовать хитрее.
Зачем пробиваться через злых людей, пытаясь их всех убить, когда достаточно лишь взять под контроль один участок? И горожане сами пойдут в исступленные атаки на пули и клинки Клыков, на силы Проректора, пока все не закончатся.
Он начал готовить новый штурм. К счастью, я успел узнать об этом и приказал не стачивать силы о стены, а вести планомерную осаду, а также вести подкопы. Это конечно, было тяжело, пока не была взята гавань, с помощью которой город снабжался припасами по морю.
— Из бани начнем подкоп, — додкладывал глава одного ордо — Земля вокруг размокла от постоянногоо притока воды. Внутри станем копать, а землю выносить через задние двери. Со стен не видно будет.
Резак одобрил предложение…., и работа началась. Десятки полуголых людей работали и днем и ночью, сменяя друг друга по четыре раза в сутки. Землю раскидывали по ночам, и арандские дозорные ничего не подозревали. Доски и бревна для крепления подкопа подносили тоже по ночам и прятали в здании бани.
Помимо подкопа, войско вело еще три подкопа к городу: один поменьше — под укрепления, что не давали подступа к стенам; два других, на которые осаждающие возлагали все надежды, — под городские стены на двух удаленных друг от друга участках.
До моего прибытия основными занятиями было прокладываниее подземных ходов.
На подкопах, часто сменяясь, работали пару тысяч крыс, тогда как основная масса Белых Быков их охраняла и высматривала опасность снаружи. Струх Шип и другие зуберы по нескольку раз в сутки спускались в подземные ходы, проверяя направление при помощи всевозможных инструментов.
Туннели нужны были для разных вариантов событий, и не все из них были связаны с прямым нападением. Минимум один предусматривал уничтожение продовольственных складов. Крысолюды прорыли туннели, но первая попытка была неудачная, так как попали прям под резервуар с водой. Несколько десятков воинов утонуло, а туннель потерян. Как и многие запасы пресной воды у горожан, что радовало.
Меня не было чуть более недели. С частью войск я решал дела на северо-западе, и когда прибыл к Аранду, то увидел следующую картину:
Стены испещрены трещинами и выбоинами. Кирпич, осыпавшийся от многочисленных ударов орудий и заклинаний, в некоторых местах превратился груды щебня у подножия. Башни, лишенные зубцов, стояли, как сломанные зубы у старика.
Над городом клубился дым от костров и пожаров, которые то и дело вспыхивали в различных кварталах. Лазутчики докладывали, что многие дома, пробиты ядрами (захваченные гномьи мортиры очень эффективны), а улицы пустынны. Что дети, испуганные грохотом сражений, прячутся по углам домов. Что от насыщенных потоков энергии смерти зашевелились даже на освященном кладбище похороненные там жители. В воздухе ветер не сдувает запах гари, крови.
Вокруг стен кружат стаи вопящих птиц, питающихся падалью.
В нашем же лагере царил суровая дисциплина — десятки голов зубастых дезертиров украшали частокол осадного лагеря.
Дело копания подвигалось успешно; крысы спешно крепили стенки и кровлю подкопов.
Не желая более ждать, отдал команду на штурм, координируя штурмующие отряды.
Грохот падающей земли раздался по моей команде, едва рассвело. Все вздрогнули, когда огромной темной массой на улицы хлынул поток грязных и пыльных чудовищ, завывая, визжа и размахивая всеми видами холодного оружия. В короткое время стены были взяты, казармы блокированы, дежурящие у пушек либо убиты, либо взяты в плен.