— «Глас Того, Кто За Завесой» — слухи ходят, что это учение одного из демонов, способное открывать врата прямиком в планы Хаоса.
«Stimme des Unbekannten, Vox autem ignotum» — прочитал я на обложке.
— «Прах и Кровь: искусство Смерти» — трактат по некромантии, написанный человеком, который якобы сам восстал после смерти, чтобы дописать книгу.
— «Изгрызенные Страницы» — говорят, их написал кто-то из хвостатых… но никто не знает кто. Для поклонников Рогатой.
— «Обречённые и Освобождённые» — "Verurteilt und befreit'— полное руководство по вызову демонов. Описывает, как сломать душу и тело человека, чтобы он мог стать сосудом для потусторонней твари.
Бетта почесал нос.
— Хорошо, что вы прибыли. Может и заберёте их?
— Сожги их, и другие подобные, если найдёте. Слишком много забот и без них.
На улице начался дождь, и пока выбирался из канализации изрядно испачкался, а на поверхности ещё и частично промок.
После всех расстройств, увидел ближайшую вывеску таверны и отправился туда.
Таверна называлась «Drei Schweinearsch» (Три свиные задницы или что-то в этом роде). Вывеска была облезлая, но вполне себе ещё крепкая. У двери воняло чем-то блевотно-кислым и вонючим — кто-то утром не дотерпел до нужника.
Я вошёл внутрь, и запахи стали лучше, но попахивало и смрадом. Жареное мясо, кислое пиво, вонючий пот, дым от подгоревшей каши и дров. Народ — уставшие грузчики и рыбаки (которые уже потихоньку набирались самым дешевым пойлом, чтобы начать драку), пьяные мелкие купцы, еще какие-то подозрительные типы. Мне не удивились, просто проводили взглядами, косясь на звякающее оружие. К крысам в городе привыкали, особенно после эффектного появления Живоглота. Да и соседство с Пустошью накладывало свой эффект.
Заказал у трактирщика и вскоре получил огромную рульку; кусок ячменного хлеба; пшенную кашу с луком и с вкраплениями сала; миску с рыбой, запечённой с горчицей; пузатый кувшин и кружку густого пива с пеной, что липла к ладоням. Сел в углу, подальше от чужих разговоров, и принялся жрать.
Еда была горячая, жирная и вкусная. Корочка похрустывала на зубах, мясо легко отходило от кости. Пиво прокатилось по горлу тяжёлым глотком, от которого стало чуть теплее внутри.
Запах смрада не пропадал…
Я нюхнул плечо. Потом шарф на шее, попытался засунуть нос за от ворот кирасы. Потом понюхал руку.
Да, это попахивало от меня.
Вонь дорожного пота, старой крови, копоти, сырости, канализации. Отданные в ремонт доспехи оставили следы на поддёвке, повсюду грязные разводы. Попытался вспомнить, когда последний раз мылся и не смог.
— Где можно помыться? — бросил я монеты хозяину заведения и увернувшись от пролетевшего мимо башмака грузчика, которого рыбак кинул через половину зала, вышел на улицу под звуки мордобоя.
Дверь с вывеской «Помывочная» оказалась не далеко.
Зашёл.
Внешне мало отличалось от того же трактира. В смысле — тут не дрались, да и рыбаков с грузчиками не было. Но вот похоже и всё.
— Мыться будешь? — спросил хозяин, пожилой детина с с огромной проплешиной на макушке и густыми бровями.
— Ага.
— Одежду почистить?
— Угу.
— Дырки зашить?
Я посмотрел на следы от когтей вампира и кивнул:
— Давай.
— Пожрать?
— Не.
— Массаж?
Я поднял брови.
— Э-э-э?
— Для мышц.
— Не, мужик, твою рожу лучше часто не видеть.
Тот моргнул, видимо добавляя в общий счет дополнительные деньги, однако тем же тоном сказал:
— Не я, другие.
Пиво ли ударило в голову, то ли просто захотелось чего-то нового, но согласился.
Хозяин кивнул, назвал цену, а потом махнул рукой — заходи, мол и вон туда поднимайся. Там и разденешься, только подожди — подготовим помещение.
Внутри было тепло, пахло мылом и чем-то травяным. Горели свечи. Там же стояла большая кадка/ванна с горячей водой, от которой поднимался пар. Журчала вода где-то за окном, от усилившейся непогоды. Я скинул всё с себя, ощущая, как благодарно отреагировало тело, избавившись от груза.
Зашёл в воду.
Горячая.
Жар расползался по меху, смывал усталость, грязь, шум в голове.
Демоны, оно стоило того.
Я откинулся на край кадки, погружаясь в тёплую воду по шею. Вода обволокла тело, вымывая грязь, боль, мысли.
А потом дверь отворилась, и вошли они.
Две девушки, стройные, гибкие, облачённые в самые лёгкие тряпки, какие только можно назвать одеждой. Одна темноволосая, веснушками на плечах. Другая светлая, с темными бровями и лёгкой улыбкой, будто в голове у неё всегда был какой-то весёлый секрет.
Они без слов подошли ближе, пар окутывал их, будто скрывая от посторонних глаз. Одна стала обходить меня, направляясь за спину, а веселая забралась напротив на высокую скамейку.
— Прииивет! — сказала она, сверкая гладкими коленками. Потом встала, вытянулась как струнка, натянув скудные одежды и достала с полки кувшин с маслом.
— Расслабься, воин. — сказала темноволосая.
Её пальцы коснулись моих плеч, осторожные, но уверенные. Нажали, сжали. Мышцы, забитые за долгие дни, вдруг осознали, насколько они устали. Я даже не сразу понял, что вырвался хриплый вздох — настолько хорошо это было.
— О-о-ох…
— Да уж, тут работы много, — темноволосая скользнула ладонями по лопаткам, ловко находя самые зажатые места.
Веселая подошла сбоку, и взяла руку (или всё же лапу), проведя пальчиками по жестким чешуйкам на костяшках. Не было в их лицах брезгливости, страха или презрения. Они наверняка видели хуже. Наверное.
— Ууу, слишком много работы… Немало битв видели эти руки и слишком много крови… — опустилась она на колени у края.
— Грубая кожа, шерсть, тугие мышцы… будто камень, — темная и светлая добавили масла на ладони, запахло чем-то травяным и бодрящим.
Пальцы нажимали в нужных местах — больно, приятно, глубоко. Всё напряжение, что я не замечал, выползало из костей.
Приятное тепло заполняло всё тело. Я ощущал, как расслабляются плечи, спина, руки. Где-то в позвоночнике что-то хрустнуло, стало легче дышать.
— О, да, вот тут… — пробормотал я, когда пальцы добрались до поясницы.
Девушка хихикнула.
— О, вот тут?
Надавила сильнее.
Я выдохнул с шипением. Боль была острой, но тут же растворилась, уступая место облегчению.
Я не стал спрашивать, где они научились такому. Не стал спрашивать, почему не показывают отвращения. В этом городе давно поняли, что работать лучше, чем дохнуть в канаве. Непростая жизнь была не у меня одного.
— Как жизнь, воин? — спросила вторая, давя ладонями в основание шеи.
— Тяжёлый вопрос.
— У нас есть время.
Я просто закрыл глаза.
И позволил им продолжать.
Глава 18
Утро встретило меня прохладой и туманом, который еще висел над крышми города бледной пеленой. Свежий, бодрый и полный сил после вчерашнего массажа, я чувствовал в теле лёгкость, которой давно не знал. Вино и хорошая еда тоже сыграли свою роль, но одни воспоминания о вечере заставляли краснеть кончики ушей.
Забрал из мастерских доспехи, нашел своих прихвостней и двинулся в путь.
Штайнхох ждал.
Мартин Трассе уже наверняка не раз колдовал над своими ретортами, разливал по колбам то самое зелье, о котором мы говорили. После прошедшего вечера стало очень интересно, получилось ли у него что-то.
А еще требовался обстоятельный разговор с главами разведок: Сокучем и Воком Секущим Хвост
Контрабанда и наркотики — вот что меня волновало. Откуда шла эта дрянь? Кто тайно продавал в переулках пыль искажающего камня, гоблинские грибы, красную слизь? Это надо было вычистить, и чем раньше, тем лучше. Планы шли на смену друг другу, как шаги под моими лапами.
Лёгким бегом, с мешками припасов за спиной, я двигался на север. Телохранители бежали за мной, пыхтя и подстраиваясь под ритм.
Ехать в повозке? Нет, это было слишком медленно. Да и животные, как водится, от меня шарахались. Стоило подойти ближе, как лошади храпели и били копытами, а мулы ревели. Ишаки нормально реагировали, но то был не самый покладистый и скоростной зверь.
Эх, найти бы такое животное, которое не шарахалось бы от меня. Большое, сильное, с крепкой спиной, стальными нервами. Может, какую-то тварь приручить?
— Хершер! — крикнул кто-то сзади, догоняя. — Давай сбавим ход!
— Не отставай! — рыкнул я в ответ, прибавляя темп. Не самый выносливый, надо убрать такого из охраны. Всего ничего же бежим! Может он тоже из этих, наркоманов? Сдам его Сокучу, пусть выясняет.
Вдох. Выдох.
Впереди — Штайнхох, задачи и разговоры.
Пара дней и вот он — мой город! Дрожь удовольствия прошла по шкуре, когда увидел все строящиеся укрепления, монументальное наследие прошлого в совокупности с крысино/человеческой архитектурой, от сплава которой у какого-нибудь классического профессора случился припадок.
Воздух здесь был другим — тяжёлым, каменным, пропитанным гарью кузниц и сыростью глубоких подземелий. Хорошо! Вкусно! Пустоши пахнут по-своему вкусно, а бывший город гномов — по своему! Я вошёл в город бегом, но не замедлил шаг, лишь перекинул мешки с припасами поудобнее, да бросил долгий взгляд в сторону поля для сквигобола, где дрались несколько групп.
Что-то приветственно буркнул или чертыхнулся Дед — Дух Гор, «доставшийся в наследство» от гномов.
— И тебе привет, старый хрыч!
Телохранители из штурмкрыс и прихвостни уже умирали с голоду и находились уже на пороге Черного Голода. В глазах — пустота, хвосты беспокойно метались. Отправил их жрать, сам поспешил дальше.
На одном углу заметил нарисованную паутину.
Скинул плащ, и узнавший меня народ расходился в стороны.
По пути сделал быстрые остановки:
У строительства укреплений. Каменщики и землекопы трудились, рыча и матерясь. Город медленно оживал, как живое существо, впиваясь в гору всё глубже.
У тренировочных залов. Молодняк дрался с азартом, но коряво, старшие крысы били их, когда те мазали. Так и надо. Учёба кровью даётся.