Всё закончилось одним днём — или ночью, когда за дверями, которые отгораживали их пещеру-отстойник от ходов этого поселения крыс, раздался грохот, сотрясший пещеру и началась непонятная суета и шум. Хоть крысы перемещались и тихо, но всё равно слышишь шорох их лап, хвостов, частей амуниции по стенам, и можно сделать вывод, что там сейчас многие сотни перемещаются бегом по этим узким коридорам. Все, повернув свои головы к дверям, ждали, что же случится далее. И через какое-то время дождались. В темноте раскрылась дверь, через которую гигантские крысы в доспехах вбегали, скручивали тех, кого могли и уводили, а за тех, кто им был не под силу, взялись учёные твари (как он их стал называть) с шоковыми дубинами и крысы с хлыстами, которые на цепи вытаскивали ярившихся монстров в коридор. Выведя их на один из перекрёстков ходов, одну из крупных тварей приковали к стене, а остальных повели далее. И далее, через определённые промежутки, так и стали поступать — приковывать крупных мутантов, ведя нас, более мелких по сравнению с ними далее. Так продолжалось, пока крупных всех не приковывали, а нашу толпу не вывели в один из подземных залов, со свисающими с потолка сталактитами. Здесь валялось грудой разное барахло — кривые и старые дощатые щиты, ржавые мечи, тесаки, топоры, алебарды, вужи и прочее колюще-режущее оружие.
— Брать-брать оружие! — скомандовал один из погонщиков, и все потянулись разбирать этот завал. Решив, что оружие всегда пригодится, даже отомстить своим мучителям, направился воняющему завалу. Поворошив кучу, вытащил оттуда и стёр плесень с метрового зазубренного тесака, достоинством которого было в том, что сделан он был из толстого железа и не успел прогнить, хоть и был немного зазубрен. Далее из груды щитов выбрал небольшой круглый щит из набитых досок, с лямкой, который надел на левую руку. А так как лямка щита плотно села на кисть, то взял ещё и первый попавшийся небольшой топорик в левую же руку. Пригодится. Была бы одежда, пояс, то можно было бы и нож какой взять. Щит дерьмо, но может хоть от одного удара прикроет или его можно будет просто кинуть во врага. А то, что нас ведут не кормить, это становилось всё яснее. Или кормить, но не нас.
Часть мутантов вовсе ничего не взяла, лишь размахивали своими когтями и обнажали клыки, показывая что и так вполне вооружены. Поведя нас дальше, мы постепенно объединялись с такими же отрядами — ужасно выглядящими мутантами, вооруженными чем попало и толпами тощих крыс, вооруженных кривыми копьями, одетых в полусгнившие доспехи (на моих глазах один червяк вылез на дырке из кожаной кирасы и тут же был отправлен в пасть её хозяина) беспрестанно пищащих. Сливаясь все вместе в сплошной вал, мы вывалились в огромный зал, в который выходил выходы множества туннелей. Здесь скопилось огромное количество крыс, вываливающихся со всех сторон.
А ещё здесь кипел бой! Из нескольких ходов выходили вражеские воины. Я уже разучился, казалось бы, удивляться, насмотревшись на обитателей нашего отстойника и пещер вообще. Но тут было нечто. Против нас воевали прямоходящие ящерицы. Их было несколько видов и каждый сражался по-своему. Одни, вооруженные костяными (вроде бы) мечами и щитами, рослые и зеленокожие, с мощными костяными гребнями на головах, стояли в несколько рядов, немного возвышаясь над тёмной массой крыс за счёт своего роста и образовав стену щитов, сдерживали натиск толп. За ними, более тощие и мелкие синекожие ящеры забрасывали образовавшиеся море крысюков короткими копьями и просто камнями. Каждый их бросок был отмечен чей-то яростным писком, предсмертным или просто яростным, так как промахнуться тут было просто невозможно.
Третьи были летающими остроносыми тварями, плюющими с высоты потолка, под которым они кружились. Капли этой слюны, как кислота, разъедали защиту и прожигали мышцы и кости. Четвёртая группа — жабовидные, толстые и неповоротливые, как казалось, в красно-жёлтых халатах, стояли за спинами своих сражающихся бойцов с посохами и время от времени они протягивали их к ним и сияние окутывало бойцов, отчего их мечи быстрее опускались на черепа крыс и разваливая тела. Время от времени с их посохов били молнии в гущу крыс, поджаривая их сразу десятками.
— Завры! Враги-враги, убить-убить! — пищали наши провожатые, поднимая знамена с намалёванной на ней головой или черепом крысы, увенчанной острыми рогами, показывая на ящериц. Посмотрев, как эти мясники перерабатывают орду крыс, соваться мне туда совсем не хотелось. Да ради чего? Умереть тут за своих мучителей? Да вот ещё! Но выхода видно не было. Всё пространство было забито, а сзади стояли надзиратели, готовые подтолкнуть в бой наконечниками копий, которыми они ощетинились и ударами хлыстов. Да и эти ящерки, если победят, не думаю что будут лояльно относиться к местным жителям, к которым мне пришлось отнести себя. Тихий и мирный житель! Похоже, они просто пришли выжечь это место.
В этот момент на один из каменных карнизов на поле боя выползли несколько крыс, держа в лапах какой-то агрегат, который, окутавшись зеленоватым свечением, какой был и в лаборатории, начали поливать из него сгустками зеленого огня стену чешуйчатых завров. Каждое попадание убивало завра-воина на месте, быстро создав в их стене просеку свободного пространства, в которую хлынули крысы. Из туннеля за моей спиной выбежал очередной отряд, подхватив потоком и меня, неся в эту брешь. И в этой суматохе оказалось так, что вот уже морда к морде оказался с отрядом копьеметателей, взявших в руки дубины и вступивших в ближний бой. Для меня это оказалось неожиданностью, но ударили мы одновременно — я ткнул его остриём тесака под рёбра, тогда как он же врезал дубиной по левому плечу, прикрытому щитом. Щит треснул, но защитил, а вот его ребра ему не помогли, так как остриё раздвинуло их и углубилось во внутренности ящерицы, усугубляя рану выщербленными краями.
Но на этом мои успехи закончились, потому как следующий ящер так двинул меня своей дубиной, что улетел в толпу крыс. И тут же несколько «жаб» пустили волну пламени со своих посохов по бегущим через прорыв крысам, поджигая их десятками. И эти твари, нет бы умереть сразу, с визгом оборачивались и бежали назад, поджигая мех у других, уцелевших крыс. Вал атаки на этом направлении захлебнулся. А я только и успел броситься за ними, спасаясь из-под ударов ящериц. Следующий удар жаб ударил по тем крысам, что метали зелёное пламя, мощной молнией поджарив их. А потом, закричав речитативом какое-то заклинание, они совместно ударили по группе крыс, что по видимому руководила сражением. Мощнейший взрыв разорвал многих из них в куски. Но сотрясшая помещение волна не прошла незаметно для целостности пещеры: некоторые сталактиты начали падать, в частности, раздавив одного из магов ящериц, не успевшего отбежать.
Истребление крыс продолжалось — мечи завров методично вырубали плохо защищённых тварей, но при этом и сами несли потери, за счет того, что на одного завра приходилось с фронта по нескольку крыс. Но вот потеря командования отразилась на крысах не очень хорошо. Новые отряды не подходили, начал всё сильнее чувствоваться запах страха, что буквально растекался по пещере. И тогда, после очередного удара, на сей раз в виде облака, что растеклось над крысиной армией, которое опустилось и вдохнув его каждый из крысюков начинал в судорогах биться, крысы стали разбегаться. Уж слишком безнадёжно стало их сопротивление. Лишь некоторые из мутантов в неистовости бросались на ящериц, не заботясь о своей жизни, но стараясь лишь прикончить как можно больше врагов.
Глава 2Подземелье.
Тут уже разум у меня отключился. Что происходило дальше помню лишь урывками, так как накрыла мощная волна коллективной паники. Вместе со многими крысами и мутантами бегу по узким ходам, натыкаясь на неожиданные повороты и стараясь не отстать от всех. Вот проскальзываю в щелочку возле здоровенного крокодилоподобного мутанта, прикованного на очередном перекрёстке и заглатывающего мелкого крысёныша. Треск и в паре отнорков потолок падает на пол, раздавливая всех, кто успел туда зайти. Бег, бег, бег. Я был быстр, опережал, откидывал с пути, но в конце меня это и подвело — я был первым, когда путь закончился расщелиной, где ещё недавно мы вроде проходили, и уже не успевал затормозить, а лишь стиснув зубы отталкиваюсь, в надежде зацепиться за противоположный край хода. Тесак летит вниз, когтями пытаюсь зацепиться… Но не хватает расстояния, промахиваюсь и скольжу по камням вниз, обдирая кожу и обламывая когти.
Хоп! Вроде трещина, останавливаюсь, но камень крошится, не выдерживая мой вес и вновь падаю вниз… Бесконечное падение, которое закончилось смачным ударом по ногам и копчику, утащившим сознание в окончательную темноту.
Как же неудобно лежать на острых и холодных камнях. Со стоном пошевелился.
— Жив ли я? Что по мне ползает? Таракан? Слушай, я ещё жив, в вот ты такими темпами будешь сейчас мёртв. Ничего не вижу… Темнота такая, что хоть глаз выколи. А может их у меня и нет? Тьфу, хватит паниковать, глаза на месте. — Ощупав лицо, доложил я сам себе. Но вот в процессе ощупывания стало ясно, что рукам досталось сильно — несколько когтей обломаны под корень, буквально выломаны. А ещё руки… Да, лапы, лапы стесались до мяса, пока пытался затормозить об стену. А ещё не чувствую ноги. Вообще. Они как чужие — большие и холодные.
Новая волна паники начала подниматься?
— Ррр, оказаться неизвестно где, да ещё переломанным… Повезло, сука, так повезло!
Но потом почувствовал боль, которая накатила волной и начались дикие покалывания. Но на душе стало легче.
— Фух… Отлежал. Это же сколько я тут провалялся?
Ну да, чего спрашивать, кто бы мне тут ответил. Дождавшись, пока ноги придут в относительную норму, опираясь на камни, привстал. Болела тощая задница, спасшая во время падения и голова, которой всё-таки, судя по всему, досталась своя встреча с породой. Подташнивало.
— Пустая порода и пустая голова, прям созданы друг для друга…