Он достал из сумочки на боку мой талисман, снятый с высохшего трупа на Ковчеге.
— Откуда у тебя это? — спокойно и мрачно продолжил он.
— А что это? — вопросом на вопрос ответил я.
Он вздохнул.
— Достаточно дорогая вещь… Жозе.
— О, гля как могу! — названный Жозе размахнулся, и нанёс свой удар, рассекая кожу. По телу пробежала дрожь, но я стерпел, стиснув зубы, оценивая длину цепи и расстояние до висящих на поясе у разговаривающего со мной ключей.
Перед глазами медленно опускалась кровавая пелена.
— Напоминаю, ты на борту судна, где в том числе от меня зависит твоё дальнейшее положение…
Жозе продолжал наносить удары. Видимо хотели сразу мне таким образом “вправить мозги”.
— …и потому от твоих искренних ответов зависит, как ты будешь жить какое-то время, а как будешь умирать.
Эти слова ударили поддых. То есть никто от меня и не скрывает, что вряд ли я выйду отсюда живым? Так ради чего тогда жалеть себя, идя им на уступки, рассказывая всё.
Он вжался в стену ещё сильнее.
А потом рванулся вперёд, на говоруна, который ожидал окончания экзекуции. Расстояния, чтобы хвостом обвить его горло, хватило с лихвой, а затем телом рвануть назад, притягивая в свои объятия упирающегося и открывшего рот от удивления и нехватки воздуха человека. Уронить на пол и быстро-быстро когтями располосовать его нежную кожу, перегрызть горло, чтобы он не успел ни словечка брякнуть, призывая неведомые силы.
— Э, то чо, на! А ну отпустил его!
Его подручные, Жозе с Эвбером, побросали кнуты и схватились за короткие дубинки, приближаясь.
А это отлично, что они никуда не побежали за помощью!
После того, как на арене и в клетке бился со зверьми, эти увальни казались очень медленными, будто специально поддаются мне, затягивая в какую-то ловушку.
Увернулся от одного размахнувшегося парня и со всей мочи впечатал кулак в нос другому, вколачивая хрящ в череп. И пока он упал на колени, росчерками когтей располосовать лицо второму, а затем резануть по горлу, нанеся четыре резаные раны, вскрывая гортань. Шагах в десяти что-то брякнуло — кто-то за нами наблюдал и сейчас убегает! Ах вы, проклятые боги, чтоб вам там всем сдохнуть!
Быстро! На поясе у “авторитетного” отцепить связку с тремя ключами. Куда их? А, вот два замка. Выбрал первый попавшийся. Ну-ка… Нет. А вот если сюда? Подошло!
Отцепился я, правда, вместе с цепью. Чтобы не сильно гремела, обмотал вокруг предплечий, оставив свисать концы. Руки налились тяжестью.
Быстрее-быстрее! Пока далеко не убежал и не поднял всех на уши! А если поднял — то внезапность должна быть на моей стороне!
Запах страха, похожий на тот, что испускают крысы, витал в воздухе и подсказывал куда мне следует мчаться. И не успел я преодолеть короткую лестницу, выводящую на палубу, как увидел стоящего в растерянности толстячка а вокруг ни малейшего шевеления людей на раскаленной от солнца палубе.
— Ну и дурак, у тебя-то был шанс.
Удар утяжеленной цепями рукой размозжил ему голову, и не давая телу осесть, подхватил его тело, борясь с сильным желанием вцепиться клыками в мясо, утащил его вниз, в закуток к телам трёх членов экипажа. Быстро вытащил у говорливого талисман, одел на шею. Нашёл и перстень, который не “включился”. Не помню, чтобы я “выключил его, а значит оно либо истощилось, либо сломалось. Выкидывать не буду, пригодиться.
Что делать? Куда теперь бежать?
Тут должно быть довольно много членов команды, а я один…
Прыгнуть за борт? — Долго без еды не протянет, особенно в море, где они, несомненно, находятся.
Убить всех? — А сил-то хватит? Это явно непростое дело.
А если пойти в одиночку на захват — то двинуться по трюму или выйти наверх и попытаться перебить всех, кто находится там?
Это сон, один сплошной кошмар, — понял я — с тех времён, как очнулся в ванной лаборатории крысолюдов в подземном городе.
Я засмеялся. Не важно что я буду делать, ведь это всего лишь сон!
Вялость коснулась моего сознания. Захотелось вытянуться тут же, лежать и не думать ни о чём, а потом проснуться в мягкой постели, наесться и жить обычной жизнью…
Боль в теле привела меня в чувство. Чёрный Голод! Если не поем, то есть шанс реально тут подохнуть. Но это мясо человеческое… Слизнул чужую кровь с морды. Неужели нет другого варианта?!
Еда, нужна еда. Если что, то вернусь сюда, посмотрев на тела, решил я.
Да, едой ведь пахло. Не сырым мясом, не кровью, а простыми кухонными запахами. Выйдя из закутка и пройдя лестницу, откуда он стащил толстяка, двинулся далее, на усиливающиеся запахи.
В животе будто камней набили — стало даже тяжело двигаться. Пелена перед глазами стала гуще. Среди полутьмы увидел дверь в каморку, откуда тянуло чем-то варёным. Осторожно приоткрыв, увидел стоящего спиной потного здоровяка, который что-то помешивал в котле на небольшой печке.
— Кто там опять припёрся? Свали уже и запомни, что жратва будет тогда, когда буду бить в судовой колокол и не раньше, усёк!?
Не дожидаясь, пока он развернётся, со всего маху опустил рукоять тяжёлого ножа на его затылок и тем самым опрокидывая его на чан.
— Чёрт-чёрт! — начал я вытаскивать его бессознательное тело и вязать его же одеждой. И чего не убил, спрашивается? Но если он упадёт на печку, то там будет такая вонь, что все сбегутся.
А потом я начал жрать! Некоторое время я только и делал, что заглатывал вяленое мясо из близ стоящей бочки, помогая пропихивать его в горло каким-то пойлом из большой бутыли, не чувствуя вкуса и мне без разницы что это было — вино или масло. Последним куском оказалась большая рыбина, которой зачерпнул белый густой свиной жир, в два глотка отправив это в желудок.
Стало легче. И голова прояснилась.
Ладно. Продолжу значит идти по нижней палубе, она же — трюм. Увижу сильное сопротивление — сбегу. Твердо решив для себя, начал подыскивать себе оружие, что-нибудь тяжелее и длиннее боевого ножа, снятого с трупа. Дубинами тут точно орудовать не следует, в этих узких коридорах заставленных всяким барахлом. Уж лучше надеяться на когти и зубы. Но увидев что-то похожее на небольшой топор, лежащий в деревянной кадке, не смог удержаться — вещь! Лезвием можно было только рубить, но при желании — колоть рукоятью. Да, прикинул в руке, это будет не слишком удобно, но и рубящего удара этого отточенного лезвия всем должно хватить. Главное, чтобы тут завра-воина не оказалось, усмехнулся я про себя.
В дверь постучали и не давая возможности что-то сделать (а что сделаешь — только узенькое отверстие, через которое можно разве что руку просунуть) кто-то попытался войти. Пробираться головой вперёд было для него не лучшим выбором, потому как рубящим ударом тут же раскроил его череп.
Тело вывалилось наружу и там кто-то заорал речитативом что-то паникующее.
Дверь на себя и плечом вбить одного матроса к стене, впиваясь лезвием ножа ему под ребро, тогда как второй успел выскочить через дверку, куда я ещё не ходил, получив лишь небольшой порез и продолжая орать.
А там были люди! Толпа людей! И все уставились на меня…
Но лишь некоторые из них были вооружены, а остальные сидели, будто бы у них тут собрание. Я уже хотел сбежать, как и собирался, но парочка вооруженных людей не дала мне этого сделать, атаковав меня. Идиоты с кнутами! Не обращая внимания на боль от их ударов, я несколькими быстрыми ударами расправился с ними, круша кости и вскрывая до внутренностей.
Появилось пару секунд, чтобы осмотреться.
Никакое у них не заседание — это были гребцы, сидящие с веслами в руках. Судя по вони, для них это был одновременно и работа, и дом, и туалет. И те мужики (а женщин тут заметно не было, а если и были — то уже не слишком отличались по внешнему виду от первых) не спешили бросаться на меня, они просто сидели и тупо пялились.
Но не все были такими — когда тут же из дверки напротив по узкому ходу посередине, между рядами этих гребцов, побежала подмога убитым мною людям, уже на этот раз вооруженные короткими мечами и круглыми щитами, некоторые стали высовывать им весла под ноги, цеплять их цепями, да и просто ставить подножки. В ответ их рубили без жалости, но эти бунтовщики всё равно не прекращали своё дело.
Не воспользоваться таким и не помочь внезапным союзникам я не смог, а потому зарычал пострашнее, как это делали некоторые твари на Ковчеге, и кинулся в бой.
Я рубил конечности, пинался, бил ножом в шеи когда наваливался на щит, отбрасывал в распростертые объятия некоторых гребцов, которые их принимались душить и разрывать руками, а я продолжал лить кровь. Я рубил и крушил словно мясник, долго бывший в отпуске и соскучившийся по работе. Когда враги рядом кончились, то оказалось, что они забаррикадировались по ту сторону двери.
— Яйца Зигмара! — стонал кто-то из раненых людей.
Не найдя рядом ключей, да толком и не занимаясь поисками, я поднял с пола один из мечей и не жалея лезвие, стал рубить и отдирать цепи как ломом у тех, кто испачканный в крови матросов стоял и протягивал ко мне скованные конечности.
— Никогда не видел, чтобы сечкой для капусты так дрались! — улыбаясь зубами, что росли в шахматном порядке, улыбался один.
— Я Орво: бандит, убийца и просто весёлый парень! Не трогай проблему, пока проблема не трогает тебя — это как раз про меня сказано. Ты не против нас взять в свою банду? — частил он, представляясь и указывая в сторону гребцов.
Я осмотрел его — жилистый, пониже меня, он стоял выпрямившись и смотря прямо, в отличии от остальных, смотрящих себе под ноги и которым было явно не по себе.
— А ты не боишься? — нарочито лязгнул зубами.
— Где страх, там и крах.
— Вооружайтесь! — махнул я рукой, держась наготове и стараясь не поворачиваться к ним спиной. Если люди хотят прикрыть меня своими телами от железа выжившей части команды, то зачем мне им мешать?
— Море потому велико, что и мелкими речками не гнушается… — обыскивая трупы матросов, приговаривал Орво, в поисках ключей на забывая откидывать в общую кучу всю остальную мелочёвку. Несколько его друзей принялись рвать рубахи убитых, перевязывая получивших ранения гребцов.