— Да отстань ты уже! — взмах меча навстречу и лезвие рубит конечности охранника людей, которого я так некстати потревожил. Скулящее тело падает на землю, пытаясь подняться и падая. Видя, как десяток всадников пришпоривают своих коней, направляясь ко мне, не смог удержаться и добил пса, пригвоздив его к земле клинком. Вряд ли ему удастся выжить в любом случае с такими ранами, так зачем его мучить?
А вот уже с всадниками не справляюсь, понял я, видя как они целенаправленно двигаются ко мне. Развернулся и вновь побежал, помчался изо всех сил, попытавшись скрыться в той стороне, где были самые густые заросли.
В лесу было видно всё гораздо хуже, и даже зрение, привыкшее к подземельям, не спасало от того, чтобы наталкиваться на пни, стволы деревьев, ямы, и поэтому пару раз покатился кубарем, но вскакивал и вновь бежал, забираясь в самые непролазные дебри. Через какое-то время упёрся в болото, которое взялся обходить по краю, из-за чего скорость передвижения упала, но при этом я не видел того, чтобы меня кто-либо преследовал. По пути удачно поймал небольшую змейку, толщиной в три моих пальца. Откусив ей голову, поддел когтем кожу и сняв её как чулок, принялся на ходу жевать. Заметил — чем больше я трачу сил на бег, борьбу, тем более сильным становится мой голод. Но при этом и раны зарастали неимоверно быстро. Вот, казалось, получил царапины от псины — так они уже выглядят, как будто пару дней прошло, и там где были ранки, лишь остатки запекшейся крови и чешущиеся розовые пятна. Задумавшись, провалился по пояс в яму, причём выбрался, лишь приложив значительные усилия. А всё потому, что пытаясь обойти болото, сам не заметил как оказался в самом их центре. Вроде вот только заросшая ряской вода была только с одной стороны, а тут уже и спереди, сзади, по бокам. Вокруг остались лишь самые мощные деревья, но все какие-то больные, без листьев и обросшие мерзопакостным на вид лишайником. Лишь изредка можно было заметить растущие тонкие деревца. Срубив одно такое, прощупывая им почву попытался вернуться по своим следам, но всё на пути казалось незнакомым и в итоге ещё больше запутался. Пройдя ещё немного, оказался на берегу небольшого озерца. И тут же вжался, а затем и распластался в грязи, оставив торчащим из этой грязи лишь глаза, уши и нос.
Над водой, в хаотичном порядке, кружили светящиеся огоньки. Их было не так уж и много, едва ли полдюжины. Небольшие, размером с кулак, они кружили в каком-то своём загадочном танце и было неясно, как бы они отреагировали на то, чтобы за ними кто-то наблюдал. А под ними, по поверхности воды скользили в воде брёвнообразные спины, с торчащими из них множеством мелких плавников. Это было похоже на то, как если бы гигантская стрела вдруг стала живой и её оперения стали плавниками. Из под воды доносились стоны, с бульканьем выходил воздух и было непонятно, обычные ли это звуки болота, звуки общения этих животных между собой, или я стал свидетелем какого-то местного загадочного ритуала неизвестных существ, от которого бы мне надо держаться подальше. Решив, что мне тут совсем неинтересно, медленно начал отползать, заливая нос жижей, но даже фыркнуть опасался, чтобы не привлечь ничьё внимание. А пока полз, под собой нащупывал не только коряги, грязь и траву — пару раз попались клыкастые черепа и разрозненные кости. И оба раза, натыкаясь на них я обмирал. Мне казалось что я уже сам влез в пасть затаившихся чудовищ и вот-вот от меня откусят такой кусок, нанесут такую рану, которую залечить я уже не смогу.
Когда отполз, содрал с себя присосавшихся пиявок и постаравшись хотя бы примерно соотнести свой путь с окружающей местностью, двинулся дальше. Пока блуждал, совсем рассвело и после ночной тишины вокруг поднялся настоящий гвалт — жужжание насекомых, кваканье лягушек, треск падающих с высоты веток, крики ярких птиц. Кое-где попадались похожие на пауков, многоногие и тонконогие существа, бродящие по топям и никак не обращающие на меня внимания.
Наконец, чем дальше я уходил, тем чаще встречались островки суши, яркие растения, цветы, заросли из торчащих на огромную высоту трубкообразных зарослей, через которые даже невозможно было прорубиться с помощью меча и вновь начал обходить некоторые участки. С меха приходилось выковыривать всевозможных кровососущих паразитов, которые пытались устроить там свои гнёзда, которые также набивались в нос, глаза, уши. Тут частично помогло то, что вновь измазался грязью. Время от времени ловил больших лягушек, мясом которых и пополнял свои силы. Они же служили и в качестве пополнения жидкости в организме, потому что пить местную воду не рисковал.
Через какое-то время посреди этих местами заросших зарослей встретил каменный выступ, который при ближайшем рассмотрении оказался частью старинной стены, сложенных из обтёсанных каменных глыб. Вокруг из почвы торчали ещё несколько более мелких обломков, но ничего похожего на здание, вокруг которого могла бы быть выстроена эта стена (а она прям похожа на стену) не было обнаружено. На вершине этой стены, на обработанных камнях решил остановиться, хоть времени до заката было ещё довольно далеко. Лежал и сверху смотрел на бродящих по окрестностям местных жителей, часть из которых скрылась перед темнотой, а на их место пришли другие, имеющие странные и причудливые формы, настолько, что на утро я уже лежал и думал, а не приснилась ли мне эта ночь. Но нет, оставшиеся следы говорили сами за себя. В очередной раз в моей голове появилась мысль о том, что надо выходить из этих диких мест в местную цивилизацию, постараться где-то там найти своё место.
Путь выводил во всё более сухую местность, где стали вновь попадаться чистые ручейки и исчезли стаи кровососущих насекомых.
Под одним из кустов нашёл зайца, который прикинулся мёртвым, но таковым не являлся, думая, что я его не замечу, наивный. Шкурку от жира обгрыз, но обработать было негде, пришлось выкинуть.
Жизнь налаживалась. Пока не встретил старых знакомых.
Ближе в середине дня я заметил в стороне от себя пару небольших синекожих ящериц. Очень похожих на тех самых, которые стояли во втором ряду войска ящеров, напавших на подземный город крыс. Поменьше, с браслетами из жёлтого металла на конечностях (сперва издалека не разобрал, что за металл), с небольшими желтоватыми гребешками на головах, с пучком коротких копий, они медленно двигались параллельно моему курсу. Не желая так или иначе с ними пересекаться, я повернул в другую сторону, но через какое-то время уже в другой стороне, метрах в тридцати увидел ещё одну пару ящериц. Хоть они и двигались довольно плавно и казалось неторопливо, я был уверен, что это другие. И при этом, их темп был примерно равен моему.
Окружают. В груди похолодало. А может выводят под чей-то удар? Что делать? Прорываться! В какую сторону? Через них? А кто знает, может я вижу пару, а их там на самом деле больше?
Уже почти не скрываясь, побежал в ту сторону, где ещё не были замечены эти хладнокровные. Бег через лес, вновь ветви в лицо, овраги, ямы, буераки. Полчаса бега, остановка напиться воды в крохотном ручейке и вижу, что позади меня бежит уже пятёрка этих синекожих, а слева и справа всё так же по паре. Выругавшись, постарался побежать ещё быстрее. Но мои усилия не увенчались успехом, так как вскоре, мокрый от пота, но сохраняющий силы, выбежал на просторную покатую луговину, посередине которой, выстроившись в ряд, стояли трое полноценных завров, с десятком тех же синекожих ящериц, что загоняли меня. И добились своей цели.
Из лесного подлеска вышли синекожие, у которых гребни уже были расправлены и светились оранжевым цветом, но прямоходящие ящерицы не спешили нападать, а потому я получил возможность рассмотреть завров поближе. Я их видел как здоровяков двух с половиной метров роста, с чешуёй тёмно-бирюзового цвета, какого-то зеленоватого оттенка. При этом каждый из них немного по цвету отличался друг от друга. Три ряда костяных наростов на голове, один из которых переходит в гребень, произрастающий по позвоночнику. Ушей вообще не видать, маленькие глазки, защищённые нависающими костями черепа, почти отсутствующие губы не прикрывают частокол острых зубов. Мощный мускулистый торс, крепкие руки с металлическими кольцами на запястьях, пятипалые кисти, оканчивающиеся короткими толстыми когтями (почти как у меня), толстые ноги и довольно крупный хвост. В одной из своих рук они держали толстые щиты, судя по всему из красноватого дерева, окованные тем же металлом, из которого сделаны были и их украшения — наверное бронзой. А в другой — могучий шипастый каменный меч из черного с отливом камня у того, что стоял посередине, тогда как у двух других — не менее большие шипастые дубины. А ещё, за спиной того, что стоял в центре, стояла страхолюдина — здоровенный зверь, стоящий на двух крепких лапах, вытянутым горизонтально телом, с длинным хвостом и головой, чем-то немного похожей на голову завра, но обладающую ещё большими зубами. Голова этой твари возвышалась немного над заврами, а когда она немного её отклонила, то увидел, что на спине было прикреплено седло.
Дав мне какое-то время, чтобы оценить ситуацию, в которую попал, стоявший по центру завр что-то рыкнул и вперед вышел один из синекожих, заговоривший на понятном языке, лишь немного шипя, отчего пару слов пропустил:
— Могучий Те'ахгу'аки предлагает тебе, грязный (неразборчиво), бросить оружие и принять дар, который он (неразборчиво). Если ты сдашься, то твоя душа не пропадёт в (неразборчиво), а будет возвращена в мировой (неразборчиво) наиболее безболезненным способом. Если не падёт твоё оружие и не преклонишь колени, в радости своей от дара, то могучий Те'ахгу'аки вырвет у тебя твоё гнилое сердце сейчас, дабы не осквернять взоры детей Древних несовершенством твоего существования.
Сомневаюсь, что в том коротком рыке было столько всего, и сказано было именно так, но в их языке не разбираюсь, а потому пришлось поверить на слово.
От этих не убежать, смотря на жадно наблюдающим за мной оседланной хищной скотиной завров, думал я. Да и есть уж больно хочется опять.