льский ответ пышен, но уходит от сути. Обычный прием кичащейся собственным ничтожеством толпы. Это как пустое в середине шоколадное яйцо. Вторая попытка. - Хм-м-м... Тогда попробую ответить по Ницше: homo homini lupus est- Это человек человеку, вдобавок не совсем по Ницше, а скорей по Плавту... - Вот как? Не знал,- вставил доктор. - Но если вы имеете в виду, что человек есть волк, то снова ошиблись. Вообще-то у вас неважно с котелком. Волк - это та же собака, но дикая. А человек не собака, как я сказал. Последняя попытка. Венсон открыто злорадствовал, так как противник ни за что не мог угадать истину. Не с его-то жалкими мозгами... Доктор не мог уклониться от ответа. Формально ситуация оставалась под его контролем (в конце концов он оставался врачом, а Венсон - пациентом, и никакой ответ на самый каверзный вопрос ничего тут не менял). Однако как-то неудобно было не ответить на "простейший" вопрос больного. Доктор мучался из-за щекотливости ситуации. Венсон ждал. - Тогда отвечу по Дарвину: человек есть развитая обезьяна,- решился наконец доктор.- Надеюсь, против этого ответа вы не станете возражать, если претендуете на научность. Венсон лишь поморщился. У него вдруг опять заныли гнилые зубы. - Вот они, авторитеты! На вид такие надежные и солидные, однако неизменно подводят. Вы не угадали, доктор. Вы отвечали по Ницше и по Дарвину, а ПО СЕБЕ ответить побоялись. Не смею даже подумать, что вы обыкновеннейший обыватель,- ехидно добавил Венсон, уставившись на покрывающие култышку левой руки язвы. - Меня гораздо больше интересует, кто же человек ПО ВЕНСОНУ,- вкрадчиво проворковал доктор. - Не угадали, так и не скажу. - Почему? - Потому что не хочу играть вам на руку,- огрызнулся Венсон.- Мой ответ настолько неожиданный, что вы тотчас же дадите заключение о моей психической неполноценности. Дело даже не дойдет до суда. Меня засадят в ваше заведение до конца дней, а мои гениальные... - ГЕНИАЛЬНЫЕ? - уточнил доктор. - Да, черт возьми, гениальные доказательства подошьют к истории болезни! Вы будете демонстрировать меня студентам-медикам точно препарированную редкостную лягушку. Нет уж! Я хочу, чтобы об доказательствах узнало человечество! Венсон знал, что сорвался, что глаза его лихорадочно блестят, а грудь тяжело вздымается и опадает. Он закашлялся и отвернулся к стене. - Так кто же все мы, люди?- устало спросил доктор. Венсон мгновенно оживился. Доктор не атаковал. Он МОЛИЛ об ответе. Значит, он действительно желает навсегда похоронить пациента в своей психушке. Может, он и сам не догадывается об этом, желание пока что зреет подспудно... - Не перегружайте свои мышиные мозги,- Венсон зловеще уставился на противника, потому что решил начать наступление по всей форме, с трубами и барабанами, с артподготовкой, психической атакой и авиабомбежкой.- Пророки считали, что человек есть червь. Однако и они ошибались, хоть и жрали человечье и коровье дерьмо. - Кгм-м-м... Господин Венсон, конечно, это весьма нечистоплотный оборот нашего разговора,- доктор потянулся к тяжелой папке. Пациент с удовольствием наблюдал, как брезгливо он морщится. - А я и не стремлюсь к чистоте,- спокойный тон Венсона усугубил смятение доктора.- Хотя бы потому, что нашим предкам была свойственна любовь ко всяческой дряни. Упомянутый вами Дарвин и то не стал бы отрицать их всеядность. - Судя по вашим "опытам" с ядами, ДДТ был их излюбленной пищей. Доктор пытался перевести разговор на уже не раз обсуждавшуюся тему, к которой он успел немного привыкнуть. Однако пациент хладнокровно вернул его на мученическую стезю: - ДДТ тогда не был известен. За неимением оного пророк Иезекииль пользовался кое-чем инымДоктор чуть не подпрыгнул на мягком стуле, медленно потянулся к вороту идеально белой рубашки и расстегнул пуговицу мелко дрожащими пальцами. Венсон любовался каждым его движением. - Согласно дневниковым записям, вы поглощали блюда пророка поистине в лошадиных дозах,- свистящим полушепотом проговорил несчастный доктор. - В КОРОВЬИХ дозах,- небрежно заметил пациент. Доктор икнул. - А что, Иезекииль был... кгм-м-м... ЭКСПЕРИМЕНТАТОРОМ вроде вас? Лысина доктора, окруженная венчиком аккуратно прилизанных седых волос, лоснилась от пота. Венсон с огромным удовольствием помучил бы этого тупицу еще, но решил, что на сегодня довольно. - Пророк действовал по наитию. Хотя методика в зачаточном состоянии у него все же присутствует. - А вы действовали также по велению свыше,- чувствовалось, что доктор немного пришел в себя после проделки пациента. Он попробовал даже поиздеваться над ним, проговорив нараспев: - И узрела Земля нового пророка: Майкла... Венсона. Пациент предпочел оставить эту выходку безнаказанной. - Но почему ветхозаветный пророк неверно истолковал природу человека, а новейший пророк господин Венсон добрался до сути? - всем своим видом доктор являл аллегорию послушного ученика перед лицом строгого учителя. Все же он СЛИШКОМ осмелел... - Потому что во времена Иезекииля еще не изобрели дефолиантов. Потому что я столовался в мусорных контейнерах, где пища весьма разнообразна,- Венсон с удовольствием отметил, что после этой реплики доктор побледнел.- Потому наконец, что пророк просто высказывал вслух мысли, которые случайно озаряли его, я же провел ряд логически обоснованных опытов. - Да прекратите наконец корчить из себя ученого! - не выдержал доктор.- У вас просто мания величия! Как же, пророк... Неужели можно считать доказательством "научной" идеи питание на помойках? А покажите ваши зубы, господин Венсон! Вы сломали их, когда грызли ржавое кровельное железо и обрывки кабелей. А зачем вы ели битое и толченое стекло? Обломки кирпича? Песок? - Это вроде салата, который подается к обглоданным костям,- небрежно пояснил Венсон. - Тогда получается, что человек есть нечто вроде страуса, курицы или утки! - Я дал вам три попытки, и вы абсолютно бездарно провалили их одну за другой. Доктор позвонил. - Что ж, господин Венсон, наш разговор уже в который раз зашел в тупик, о чем я искренне сожалею... Венсон шел по коридору в сопровождении санитаров, развлекаясь тем, что представлял себе со всеми ласкающими израненную душу подробностями, как после его ухода доктор в смятении бросается в ванную комнату, трижды моет руки, чистит зубы, долго-долго полощет рот теплой водой с добавкой ароматной эссенции и отирает полотенцем вспотевшую от напряжения лысину. ГЛАВА 3. Мирема
Парела дважды заглядывала в комнату дочки и оба раза видела девочку спящей в неизменной позе. Но на этот раз между проверками прошло слишком много времени. Гораздо больше обычного. Неизвестно, чем была занята мать. Мирему это интересовало меньше всего. Она лежала со старательно прикрытыми глазами и не могла дождаться, когда наконец можно будет поиграть с Кадаме и Певакой. Мама всегда заглядывала к ней два раза, так что шевелиться раньше времени было никак нельзя. Сначала девочка помнила, что должна сообщить друзьям что-то ЧРЕЗВЫЧАЙНО важное. Но могла ли она думать о чем-то важном ДОСТАТОЧНО ДОЛГО?! Вообще когда вот так лежишь, когда нельзя даже шелохнуться, даже почесаться, все тело как на зло начинает зудеть. И забыв о чем-то очень важном Мирема принялась измышлять всякие забавные игры. Помимо воли она заулыбалась. Тут мать как раз заглянула в дверь. Увидев на личике дочурки милую улыбку Парела решила, что ей снится хороший сон, тихонько заперла дверь и ушла помогать мужу. Мирема тотчас села на постели и принялась с наслаждением чесаться. Потом тихонько встала, зажгла тусклое аварийное освещение и отключила автоматический мышелов. Прислушавшись, не доносятся ли из-за двери шаги, прокралась в угол комнаты, присела на корточки, отвинтила небольшую крышку, за которой красиво поблескивали электроразъемы и тихонько позвала: - Крысятики! И еще раз: - Крысятики-и-и! Вылазьте. - Пикс! Пиц! - раздалось из отверстия. Не прошло и полминуты как оттуда выскочили две серовато-бурые крысы. Та, что побольше, беспокойно забегала по полу, а другая уселась около отверстия на задние лапки и принялась умываться. - Так, Кадаме, я с тобой больше не вожусь! - рассердилась Мирема.- Ты чего тут разбегался? Я же учила тебя вытирать лапы, потом здороваться, а потом входить. Вот наша девочка молодец. Мирема была строга со своими подопечными, когда те не слушались, и ласкова, когда все шло как ей хотелось. Совсем как мамочка Паре. Она очень решительно посмотрела на не в меру расшалившегося Кадаме и принялась ласково почесывать брюшко умывающейся крысе. Но та неожиданно прыгнула в сторону, упала на передние лапки, открыла маленький розовый ротик и грозно пискнула. - Ты чего? - удивилась Мирема, однако тут же сообразила, в чем дело и строго обратилась к первой крысе: - Вот видишь, Кадаме, когда ты себя плохо ведешь, наша девочка берет с тебя пример и тоже плохо себя ведет. А ну иди сюда, непослушная девчонка! Здравствуй. Девочка протянула крысе палец и повторила: - Здравствуй, Певака. Крыса смущенно пискнула, схватила Мирему за палец своей крошечной лапкой, покрытой редкими бурыми волосками, и часто-часто запищала. - Здравствуй, хорошенькая девочка Певочка, маленькая моя,- ласково приговаривала Мирема. Высвободив палец подставила крысе ладонь и приказала: - А теперь здоровайся по-крысячьи. Певака потерлась мордочкой об ладошку девочки и засвистела. - Умница,- похвалила ее Мирема и обратилась к первой крысе, которая успела уже взобраться на самый верх стены, обитой мягкой ворсистой тканью: - Эй, Кадаме, ты еще долго мне будешь не слушаться меня? А ну марш мне умываться и здороваться! Ты чего такой противный сегодня? Кушать хочешь? Кадаме тотчас спрыгнул на пол, подбежал к Миреме и затараторил: - Пил! Пил-пил! Пикс! Пиц-пиц-пикц! Девочка немедленно обо всем догадалась, всплеснула руками и заохала. Совсем как мамочка Паре, когда дядя Ан забывал приносить из рубки в каюту-столовую грязную посуду, и ее там скапливалась целая гора. - Ну конечно, папа Фил, ваш КРЫСЯЧИЙ ДЕДУШКА, поставил на складе новый мышелов, и вы совершенно голодные. Так я и знала. - Пил! Пил! -Подтвердили обе