— Прекрати, а вдруг не успеем, — откликается она.
— Успеем, — переворачиваю ее на спину и расстегиваю штормовку.
Успели.
— Мы их ждем, а они тут милуются, — раздается веселый голосок Кудрявы. Я приподнимаюсь на локте. Винт вертолета медленно вращается, и Сергея под машиной уже нет.
Очень вовремя в кармане звенит мобильник. Бэмби говорит, что можно возвращаться.
— Сергей велел тебя разыскать и вернуть, — нагло вру я. — Идем, потеряшка!
— Неправда, никуда я не терялась! — возмущается Кудрява. Вредный ты, не дам тебе брусники!
Возвращаемся держась за руки. В последнее время Жамах очень любит прижаться ко мне плечом или взять за руку.
— Вас надо за ногу привязывать, — ворчит Ворчун. — В кустики они… А если все так делать будут?
В кабине пилотов в левом кресле по-прежнему сидит Бэмби. Но Ната — в салоне. В правое кресло Сергей садится сам.
— Все на борту? Поехали! — командует он.
— Зря прилетели. Мы к полудню все закончим, — говорит Медведь. Но работа находится и нам. Специальной штуковиной под названием «БУР», которую мы повесили на экскаватор, роем круглые, узкие, но глубокие ямы. В них вставляем бревна. А на бревна сверху вешаем фонари. Много света будет на ЯРМАРКЕ НЕВЕСТ! И днем, и ночью светло будет.
Раздаются гулкие удары в гонг. А затем Света кричит в МАТЮГАЛЬНИК:
— Перерыв на обед! Мойте руки в реке — и за стол!
На трех языках кричит: на нашем, чубарском и степняков. И на всех так слова коверкает… Ксапа говорит, это характерный русский акцент.
— А что своих не позвала? — ехидно спрашиваю я.
— Эти проглоты первыми прибегут, — улыбается Света.
Больше всего за столом степнячек. Из тех, что по два языка знают. Ксапа зовет их переводчиками или бригадой поддержки. Мечталка, Жук, Евражка и Фархай тоже здесь. Разве может Евражка кому-то экскаватор доверить? Чубары Евражкой очень гордятся. Жамах говорит, если так дальше пойдет, Евражке прямая дорога в совет матерей. Фархай незнакомых боится, к чудикам и нашим жмется. Зачем прилетела, если боится? Жениха искать или чтоб с Олежкой не сидеть?
После обеда на надувной лодке переправляемся на другой берег и дружно тянем за канат. Понтонный мост, собранный у правого берега, разворачивается поперек течения и занимает положенное место. Назад идем по мосту. Он слегка покачивается под ногами — как топкое болото. Степняки и заречные бегают по нему с берега на берег и смеются.
К вечеру все заканчиваем. Послезавтра начинается ЯРМАРКА НЕВЕСТ. Заречные идут домой, а мы, чубары и степняки обживаем армейские палатки. Нам далеко, никто не хочет возвращаться. Палаток много — больше десятка армейских, а за ними — маленькие, вроде ксапиного шалашика.
Все-таки, после долгих переговоров по радио, Сергей отвозит троих охотников степняков и троих чубаров. Ксапа дает каждому по стопке маленьких картинок, на которых наш лагерь во всех деталях. И со всех сторон. И понтонный мост, и Евражка на экскаваторе, и как мы дружно столб поднимаем.
Спросил, когда она успела картинки сделать, отмахнулась:
— Поляроид — это такая древность… Мы сейчас на электронику снимаем. Но надзорщики, гады, ноуты не пропускают. Вот и приходится по старинке. Я тебе ночью все расскажу, ты только напомнить не забудь.
А вечером, как до постели добралась — мертвым сном…
Первыми приходят, конечно, парни и девки Заречных. Им ближе всего. Ксапа и Медведь раздают нарукавные повязки. Уважаемым людям, которые будут следить за порядком, красные. Женихам и невестам — белые. Всем прочим — степнячкам-переводчицам и просто набежавшим из любопытства — зеленые. Это чудики так придумали. У нас с Жамах красные повязки. Ксапа почему-то себе зеленую повязала. Объясняет степнячкам их обязанности. Она у них — ВЫСШИЙ АВТОРИТЕТ. Чуть что, к ней бегут.
Вторыми приходят степняки. Степнячки из команды поддержки бегут к ним. Начинаются визги и обнимания. Выждав короткое время, Света лупит по гонгу палкой, обмотанной на конце шкурами, и приглашает всех за стол. Столы хоть и низенькие, не такие, как у чудиков, но для большинства непривычные. Те, кто уже сидел за столом, объясняют новичкам, что это такое. Степнячки во главе с Ксапой разносят по столам еду, ложки и миски. Две самые здоровые несут большой котел с похлебкой, третья разливает по мискам. Здоровый котел, который можно нести за ручки — это тоже невиданное дело. Глиняный от такого бы развалился. Обилие незнакомой еды вызывает шумное оживление.
В самый разгар веселья подходят чубары. И одновременно прилетают наши на вертолетах. Ксапа бежит размещать по палаткам наших, а я с Жамах — чубаров. Пока усталые чубары едят, Жамах и Бэмби на трех языках через матюгальник разъясняют правила. Что какая повязка означает, что и где будет происходить, как себя вести, у кого спрашивать, если непонятно, и где драться, если подраться захотелось. О том, что драться можно, я в первый раз слышу. Ловлю Ксапу, выспрашиваю подробности.
— Перестань мегафон матюгальником звать, — начинает она. — Молодежь запомнит, потом не отучишь.
— Ты его всегда так зовешь.
— Блин!.. Клык, не повторяй за мной, когда я ругаюсь или глупости говорю. Я больше не буду, ладно?
— Хорошо. Так что насчет драк?
— Ты посмотри на пацанов. Они же из-за девок все равно передерутся. Так пусть дерутся под нашим приглядом, на глазах у всех, а не по кустам. Когда на глазах у всех — это почетно и честно, а не трое на одного.
Только Ксапа это придумать могла. Больше некому.
Громкая веселая музыка играет. Я знаю, что такое музыка, наши знают, чудики знают. А остальным в диковинку. Головы задрали, на репродуктор смотрят. Степнячки из группы поддержки, которые с зелеными повязками, объясняют. Они четвертый день музыку слушают, как бы опытными считаются. Многие степнячки на головы кожаные повязки с птичьими перьями надели. Когда успели? Ксапа таких называет непонятным словом скво.
Только затейники хотели первую игру объявить, музыка смолкает и Жамах на трех языках объявляет, что сейчас два охотника будут драться из-за девушки. Кто хочет, может посмотреть.
Спросила бы, кто не хочет? Все хотят! Оказывается, квадрат, канатами огороженный — это место для драки. Ринг называется. А второй ряд канатов на расстоянии шести шагов от первого — это чтоб зрители не мешали и сами в драку не лезли.
Я чуть на землю не сел, когда узнал, что Юра и Эдик из-за Ирочки дерутся. Чудикам на нашей земле драться нельзя, Михаил сколько раз повторял. Наверно, это с нами нельзя, а между собой можно. И земля здесь как бы ничейная. Думаю, так.
Палпалыч правила объясняет. Ногами бить нельзя, ниже пояса бить нельзя, лежачего бить нельзя, кусаться нельзя. Ничего нельзя! Да еще на руках перчатки — как мешки. Разве хорошая драка получится?
Еще какая получилась! Юра и Эдик разделись до пояса, мускулами играют. Света и Ната вокруг них суетятся, Ирочка за канатами нервничает. Палпалыч дает сигнал к началу, девки лезут за канаты, а Юра и Эдик пожимают друг другу руки и расходятся в разные углы.
— Бой! — командует Палпалыч, Ксапа лупит по гонгу, и тут начинается! Ребята бьют друг по другу так, что мне за них страшно. Скоро становится ясно, что Юра напористее и сильнее, а Эдик ловчее. Я даже не берусь сказать, кто победит.
Юра бросается вперед, Эдик бьет его левой рукой в челюсть, Юра спотыкается, теряет равновесие, а Эдик плавно делает шаг вбок и бьет правой. Юра падает лицом в траву. Бить лежачего по правилам нельзя, поэтому Эдик останавливается, опускает руки и глубоко дышит. Он уже блестит от пота. Палпалыч опускается на одно колено и громко считает, отмахивая рукой:
— Раз! Два! Три! Четыре!
На счете «пять» Юра поднимается на одно колено и мотает головой. На счете «восемь» встает.
— Бой! — командует Палпалыч, и Юра с Эдиком вновь мутузят друг друга. Но Ксапа зачем-то лупит по гонгу, и бой прекращается.
— Перерыв! — объявляет Палпалыч. Драчуны расходятся по углам. Там уже стоят стулья, девушки прыскают на них водой и обмахивают полотенцем.
— Аншлаг! Зрителей полный стадион! — говорит Вадим. Он стоит рядом со мной, но его почти не слышно. Так шумят молодые парни. Да и девки тоже. Все перемешались, степняки рядом с чубарами без всякой опаски.
— Кто победил? — кричит Жамах.
— Еще не вечер, — отвечает Палпалыч.
— Они до самого вечера драться будут? — изумленно переспрашивает у меня Жамах. — А как же танцы?
Я пожимаю плечами. Чудиков понять иногда очень сложно. Расспрашиваю Вадима, но тут Ксапа опять по гонгу со всей силы лупит.
— Второй раунд! — объявляет Палпалыч и бой начинается с новой силой. Эдик отступает, уворачивается, а Юра прет как медведь, как экскаватор. Но перед самым перерывом Эдик разбивает Юре нос до крови. И весь перерыв Ирочка и Палпалыч суетятся вокруг него. Но звучит гонг, Палпалыч объявляет третий раунд, и Юра вскакивает как ни в чем не бывало.
Третий раунд становится последним. Юра очень сильно бьет, Эдик отлетает спиной на канаты, они пружинят, и он падает лицом вниз. Палпалыч опускается на одно колено, считает до десяти и объявляет, что бой закончен. Ирочка, Света и Ната лезут под канаты на ринг, мокрым полотенцем приводят Эдика в чувства. Палпалыч говорит, что сейчас объявит победителя. Не понимаю, зачем, ведь и так ясно. Но Вадим говорит, что такая традиция. Палпалыч берет Юру и Эдика за руки, отводит на центр ринга.
— Победил Юрий Орлов! — и поднимает юрину руку. Юра с Эдиком вновь пожимают друг другу руки и расходятся по углам. Я думал, Ирочка пойдет с Юрой, но она бежит к Эдику. А Юру обзывает нехорошим словом «дуболом» и даже стучит себя кулаком по лбу. Юра пожимает плечами и отворачивается.
— Победил Юра, а девушка выбрала проигравшего, — громогласно объявляет Палпалыч. — Никогда я не пойму женщин.
Под общий хохот я пробиваюсь к Ксапе.
— Что случилось? Почему? Зачем они? — даже не знаю, что спросить, да еще по-русски.
— Не беспокойся, это все не взаправду, — тоже по-русски объясняет мне Ксапа. — Это чтоб показать, как драться нужно. Правда, ребята под конец увлеклись, но так даже достоверней.