— Много ему придется вынести, но устоит, ничего, — приговаривала Ксения.
В 1824 году в Петербурге было сильное наводнение. 7 ноября вода со страшной силой хлынула на кладбище и поднялась над ним на десять футов. Все заборы были свалены, мосты и мостки уничтожены, кресты с могил унесены на Выборгскую сторону. Этими крестами в морском госпитале всю зиму топили печи. Большая часть памятников упала, надгробные плиты сдвинулись с мест, деревья были вырваны с корнем. После наводнения все Смоленское кладбище представляло картину полного разрушения. Утонуло много людей. Но Смоленская церковь устояла под натиском стихии.
Вот тогда и вспомнили о словах блаженной Ксении, просившей укреплять фундамент…
12 ноября император Александр I, осматривая следы разрушений, посетил и Смоленскую церковь, не поврежденную стихией, а теперь уставленную гробами с телами погибших. Потом сам утешал родственников погибших и богаделок, потерявших свою богадельню. Александр I распорядился всем им выдать теплые вещи и три месяца кормить.
Служили вечерню. Император приложился к иконе Смоленской Божией Матери — главной святыне храма[4].
Как же уцелела могила блаженной Ксении в это страшное наводнение?
Массовое посещение могилы Ксении Петербургской началось в двадцатых годах XIX столетия. Толпы народа разбирали по щепоткам могильный холм, потому что признавали землю с могилы блаженной чудодейственной, целебной. Много раз приходилось вновь насыпать холм, потом поставили плиту. Но и плиту разбили, а обломки разнесли по домам. Взамен почитатели оставляли деньги, продукты, и нищие пользовались приношениями (так и после своей смерти Ксения не оставляла самых обездоленных).
В конце концов могилу обнесли железной оградкой, а к оградке прикрепили кружку для сбора пожертвований. Быстро образовалась нужная сумма, чтобы поставить памятник на могиле. Появилась первая часовня из серого обтесанного известняка с желтой крышей и двумя окошками по бокам и желтой дверью посередине, над которой сделали надпись: «Раба Божия Ксения».
На этой часовне впервые было начертано, ставшее вечным, обетование: «Кто меня знал, да помянет мою душу для спасения своей души. Аминь». Благодаря именно этой первой часовне, построенной до страшного наводнения, и сохранилась могила Ксении Петербургской. В 1902 году была сооружена новая часовня, похожая на небольшую церковь, с мраморной гробницей (по проекту архитектора Славина).
И все же… Почему Ксения возлюбила именно эту, Смоленскую церковь, помогала в ее строительстве? Мало ли в ту пору строилось церквей по всему Петербургу? Видимо, было у блаженной особое расположение к Смоленской… Смысл ее подвига становится ясным, если знать подробности создания этого храма.
Предварительно необходимо рассказать о возникновении Смоленского кладбища. Оно находится в северо-западной части Васильевского острова, который до построек Петра I назывался Лосиным островом. По преданию, на Васильевском острове поселилась пришедшая из Смоленска артель рабочих. Это произошло в начале XVIII века, когда сподвижник Петра Меншиков начал строить здесь свои палаты. Тяжелый труд, голод и болезни десятками и сотнями сводили людей в могилу; умерших свозили на берег Черной речки и там хоронили. Поле на южной стороне речки стали называть Смоленским. Хоронили беспорядочно, на православное кладбище это место было мало похоже…
После победы под Полтавой, начиная с 1709 года, Петр I стал деятельно заботиться об украшении своего детища. Он повелел вельможам, дворянам, духовенству и богатым купцам строить на Васильевском острове вместо деревянных домишек каменные здания. Из острова царь захотел сделать новый Амстердам: изрезать его каналами, при каналах устроить рынки, а там, где теперь находится Смоленское кладбище, разбить большой публичный сад. Меншикову было поручено привести этот план в исполнение. Однако когда в 1718 году Петр вернулся из-за границы в Петербург, он увидел, что все безвозвратно испорчено. Пространства, предназначенные под каналы, заняты частными домами, так что для каналов не оставалось места.
Людей продолжали хоронить на Смоленском поле: счет шел уже на сотни тысяч, а никакого ухода за кладбищем не было. Оплата работ по организации Смоленского кладбища должна была производиться за церковный счет, а церкви — источника дохода — не существовало. У Синода не было средств для построения храма.
По этому поводу завязалась длительная переписка между духовным и светским начальством, и в 1755 году последовал указ императрицы Елизаветы Петровны о строительстве церкви на кладбище — за казенный счет Губернии. Церковь была деревянной, во имя Смоленской иконы Божией Матери. Кладбище обнесли забором, а наблюдать за ним было поручено отставным солдатам городской богадельни. Так продолжалось до 1768 года. Губернская канцелярия, считая кладбищенскую церковь своей собственностью, забирала ее доходы, не обращая внимания на церковные нужды, отчего очень скоро она пришла в полную ветхость, так что и служить стало очень трудно.
История возрождения Смоленского храма началась после назначения туда второго священника — образованного, деятельного отца Георгия Петрова, московского уроженца. Он затеял новую переписку с начальством, убеждая, что нужно строить новый, большой каменный храм. Ему выделили место под него, но денег не дали. Первый священник был против строительства, потому что не надеялся на пожертвования. Отцу Георгию пришлось всех убеждать не словом, а делом… Сколько обид, унижений и неприятностей пришлось ему претерпеть, пока собирались необходимые средства! Помогало великолепное знание людей, настойчивость и вера.
Много было отказов. Один богатый домовладелец, которому надоели посещения батюшки, приказал не пускать его к себе на глаза. Но священник увещевал:
— Ты думаешь, мне очень приятно ходить к тебе да глядеть на тебя? И не пошел бы… если б другие жертвовали. А то никто денег не дает, так уж ты пожертвуй! Не останавливать же из-за тебя постройку, а?
У купцов-фабрикантов он выпрашивал кирпич, плиты, известь, железо, даже хлеб, который потом раздавал рабочим в счет заработанных денег. Начинал батюшка с двухсот рублей, а всего собрал восемнадцать тысяч. Первые деньги пошли на уплату архитектору Алексею Иванову. В 1786 году был утвержден проект церкви. 1 июля стали копать рвы под фундамент, а 19-го произведена закладка здания.
Доставка материала осуществлялась по Черной речке. Иногда для прохода тяжело груженной барки приходилось даже ломать и восстанавливать мост, ведущий к Немецкому кладбищу: плотницкие работы в то время ценились дешево…
В 1788 году на церкви был водружен крест, а в 1790-м — освятили два придела — во имя Смоленской Божией Матери и Евангелиста Иоанна Богослова.
Все эти усилия по сооружению храма не могла не видеть прозорливица Ксения. Она помогала словом и делом. Церковь получилась дивной красоты, похожей на корабль, плывущий по волнам житейского моря к тихой пристани, в которой уже упокоилась святая Ксения Петербургская. Предвидела ли она, что южный придел Смоленской церкви будет освящен в ее честь? Бог весть… В этом храме, в котором, по преданию, Ксения целую стену возвела, она незримо присутствует с каждым, «кто помянет ее душу для спасения своей души».
Множество людей похоронено на Смоленском кладбище, получив последнее христианское напутствие — отпевание — в Смоленской церкви. Сколько рыданий слышали ее стены, сколько печальных вздохов вырвалось из самых глубин души, когда прощались с родными и близкими, сколько сожалений в надгробных речах о людях знаменитых, имена которых, казалось, не забудутся вовек…
Князья Долгоруковы, Гагарины, Голицыны, графы Толстые, Салтыковы, Татищевы, Ивелич, генерал Дубельт, министр внутренних дел при Николае I С. С. Ланской, президенты Академии наук, духовный композитор Бортнянский, писатели Тредиаковский, Княжнин, Бенедиктов, художник Левицкий, актеры-трагики Каратыгин и Асенкова — знаменитые деятели культуры, искусства, государства нашли свой последний приют на Смоленском кладбище. Но и к их могилам со временем зарастает тропа, разваливаются величественные памятники без усердия любящей руки, теряется и сам след могилы. Как сказано в эпитафии Асенковой:
Все было в ней: душа, талант и красота…
И скрылось все от нас, как светлая мечта.
Вот удел человека на земле…
И тем удивительней, что за два века, прошедшие со дня смерти блаженной Ксении, тропинка к ее могиле не только не заросла, но превратилась в настоящую дорогу — дорогу жизни для страдающих, обездоленных, несчастных, отчаявшихся, заблудших, но по молитвам святой блаженной Ксении вновь оживших. Но даже если и нет пока веры к ней, а лишь последняя надежда, что «вдруг поможет», и в этом случае блаженная таинственным образом может воздвигнуть в душе веру, как некогда помогла построить на пустом месте чудесную Смоленскую церковь.
Как птица небесная летала Ксения по Петербургской стороне днем, желая всем и каждому оказать какую-нибудь услугу, а ночью вступала в беседу с Самим Господом Богом, предаваясь молитвенным и иным подвигам. И вот не стало этой подвижницы на земле…
К великому прискорбию всех ее почитателей не сохранилось решительно никаких сведений о времени и месте, обстоятельствах смерти рабы Божией Ксении. Известно, что отпевали ее в храме св. Апостола Матфея. Судя по всему, умерла Ксения в самом начале XIX века. На первой могильной плите была такая надпись: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. На сем месте положено тело рабы Божией Ксении Григорьевны, жены придворного певчего, в ранге полковника, Андрея Федоровича. Осталась после мужа 26-ти лет, странствовала 45 лет, а всего жития 71 год. Звалась именем Андрей Федорович. Кто меня знал, да помянет мою душу для спасения души своей. Аминь».
Блаженную Ксению люди запомнили преисполненной самопожертвования и бескорыстия, смирения и горячей любви к ближним. Ее почитали на протяжении XIX и XX веков. Огромное количество паломников посещало могилу блаженной на Смоленском кладбище в Петербурге. В день ее именин 24 января (6 февраля по новому стилю) у могилы собиралось до пяти тысяч человек и служилось до ста панихид. При этом люди передавали друг другу свидетельства о множестве чудес, совершенных блаженной.