в. Все наши материалы мы отослали Гайдару.
И тогда Гайдар написал резкую бумагу, в которой было сказано, что выдавать лицензии на вывоз сырья за границу имеют право только уполномоченные Министерства внешнеэкономических связей. В Северо-Западном федеральном округе таковым является Пахомов. Пахомов пришел ко мне и говорит: «Вы только посмотрите, Марина Евгеньевна, что делается!» И в этот момент Собчак составляет протокол «о сотрудничестве между мэрией Санкт-Петербурга и Министерством внешнеэкономических связей Российской Федерации».
Потом Петр Авен, тогда глава МВС, издает приказ «О статусе уполномоченного МВС России по Санкт-Петербургу». Убирают Пахомова. Путинский комитет внешнеэкономических связей в мэрии делают комитетом двойного подчинения и дают ему право подписывать лицензии. Собчак закрыл Путина грудью. Но остается еще один момент. Не подтверждены уже выданные Путиным лицензии на вывоз сырья. И тогда Собчак пишет очень хитрое письмо Гайдару: «Нам выделены квоты на такое-то и такое-то сырье. На него уже выданы такие-то и такие-то лицензии. Однако отправка задерживается. Если мы сейчас не будем дальше действовать, то город останется без продовольствия, мы потеряем доверие у населения. Я предлагаю следующее: продолжать выдавать лицензии».
И Гайдар пишет: согласен. Для меня это было абсолютным нонсенсом. С одной стороны, Гайдар как председатель правительства налагает категорический запрет на выдачу лицензий кем бы то ни было, кроме уполномоченных МВС, с другой — соглашается с этим хитроумным, двусмысленным письмом Собчака.
В одном из своих последних интервью Собчак говорил обо мне: «Из-за Салье, из-за всех этих проволочек не поступило продовольствие в город». Да не из-за меня. Продовольствие не поступило, потому что не существовало фирм, которые должны были его поставить. Когда наша рабочая группа закончила свою работу, был составлен огромный отчет. Президиум его одобрил, и мы отправили его в прокуратуру. В отчете я не настаивала на ответственности Собчака, а только главы комитета по внешнеэкономическим связям Путина. Иначе президиум просто не утвердил бы отчет. Против Собчака не пошли бы.
Прокуратура долго не отвечала, затем ответила, что она вызывает по этому делу какого-то секретаря Ленсовета Голубева. При чем тут этот Голубев? Непонятно. Тогда я отвезла этот отчет начальнику Контрольного управления администрации президента Юрию Болдыреву. Я ему позвонила, и мы тут же встретились. Он действовал очень оперативно. Во-первых, он прямо при мне написал письмо Авену (от 31 марта 1992 г.): «Уважаемый Петр Олегович! В Контрольное управление администрации президента Российской Федерации поступили материалы от депутатов рабочей группы Санкт-Петербургского городского Совета народных депутатов, свидетельствующие о возможной необходимости отстранения председателя Комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга Путина В.В. от занимаемой должности. В связи с этим прошу Вас не рассматривать вопрос о назначении Путина В.В. на какие-либо должности впредь до рассмотрения этих материалов Контрольным управлением».
После чего Собчак мгновенно назначил Путина уполномоченным МВС по Санкт-Петербургу с двойным подчинением. Собчак при этом сказал: «Я его назначу, если только он выше не пойдет в Москве». Ну вот. Путина назначили, а Болдырева сняли. И он мне не ответил. Жаль. Вот и вся история. В прокуратуре дело так и осталось не расследованным. Как вы понимаете, история с лицензиями, с продовольствием, десятками миллионов долларов, которые тогда заработали люди, к этому причастные (я не знаю кто; люди, которые этим занимались), очень крепко связала Собчака и Путина. Это видно по всем документам. Собчак знал о всех деталях этого дела. Он «закрыл» Путина.
А письмо Гайдара, в котором он согласился с иезуитскими формулировками Собчака, закрыло все. Путину разрешили оформлять лицензии и узаконили лицензии, выданные ранее. Само оформление лицензий ниже всякой критики — на некоторых дат нет, на некоторых печатей нет, подписей. Чего там только не было — масса нарушений.
Таким образом, Собчак закрывает Путина. И с этого момента они связаны накрепко этими миллионами… А тут еще этот «Континент»…
В мае 1991 года я была в служебной командировке в Берлине. Ездили я, председатель комиссии по продовольствию Ленсовета и заместитель председателя комитета по продовольствию (то есть исполнительной структуры) Добровольцев (порядочный человек, очень… Он давно в Испании). Мы ездили за картофелем и за мясом, должны были заключать договоры. У нас должна была быть встреча с некой госпожой Рудольф. Она была главой фирмы «Норунг» и бывшим сотрудником «Штази».
Мы с ней договариваемся о встрече, и она говорит, что не может с нами встретиться в это время, потому что у нее переговоры на очень большую сумму и тоже с петербургскими людьми. Мы в нее вцепились мертвой хваткой. Мы ей говорили: «Продовольствие — это мы, больше никто». Мы выясняем, что она заключает договор на 90 миллионов немецких марок на 60 тысяч тонн мяса.
Я звоню Собчаку, говорю, что расчеты идут через Внешэкономбанк (это мы узнали). Собчак позвонил и сообщил, что он проверил и никаких сумм на Внешэкономбанк не поступало. И тут мы узнаем про фирму «Континент». Фирме «Континент» еще премьер-министром СССР Валентином Павловым когда-то была поручена закупка продовольствия и других товаров для Ленинграда. Мясо это поступало в Россию и шло, минуя Ленинград, в Москву. И все это происходило накануне путча 91-го года. Уж не путчисты ли это запасались мясом, чтобы, как только они закончат свои дела, выбросить мясо на прилавки? Так или иначе, но согласитесь, весьма странно, что этот самый «Континент» продолжал закупать продовольствие и в 1992 году. Я написала запрос Главному государственному инспектору РФ, начальнику Контрольного управления администрации президента Юрию Болдыреву. Ответа я на этот запрос не получила — Болдырева быстро сняли.
Ну, а как только Борис Николаевич отдал бразды правления Владимиру Владимировичу, Анатолий Александрович решил, что все теперь в порядке, он неподсуден и под защитой Владимира Владимировича… он может спокойно вернуться в Россию. Что и сделал и был абсолютно не прав. Дело кончилось плохо. Я думаю, что вряд ли он умер своей смертью. Потому что все обстоятельства этой смерти были очень странными, и Людмила Борисовна на следующий день после его смерти сама высказала такое предположение. Правда, еще через день ей, наверное, хорошо объяснили все, что надо, и она отказалась от этой версии. Возможно, нужно было бы провести эксгумацию.
Но Ксения Собчак не верит разоблачительнице Путина Марине Салье: она, мол, была соперницей ее отца. По мнению телеведущей, главная причина, по которой Салье начала «копать» под ее отца, заключается в банальной конкуренции. «Марина Салье — это еще один пример человека, который конкурировал с моим отцом на первых выборах в Санкт-Петербурге, она проиграла ему, и, видимо, это очень долгое время не давало ей покоя. Собственно, с тех времен она писала свои пасквили», — заявила она.
Однако Салье никогда не была соперником Анатолия Собчака на выборах, заявил в интервью Радио «Свобода» еще один участник тех событий — бывший заместитель председателя комитета по продовольствию исполкома Ленсовета Леонид Добровольский:
«Марина Евгеньевна никогда не была соперницей Анатолия Собчака ни на каких выборах. В Ленсовет и на Съезды народных депутатов они баллотировались по разным округам, и каждый из них победил в своем округе: Собчак стал депутатом Ленсовета и Съезда народных депутатов СССР, а Марина Салье — депутатом Ленсовета и Съезда народных депутатов РСФСР. В Ленсовете сформировалось абсолютное большинство депутатов от Ленинградского народного фронта (партия Салье). Собчак на выборах выступал как независимый кандидат и, насколько мне известно, в Народном фронте не состоял», — отметил он.
Благотворительность — бизнес на «безвозмездной основе»
Вскоре после смерти Анатолия Собчака в 2000 году вдова ударилась в благотворительность. Людмила Борисовна взяла на себя заботу о бывших узниках фашизма. Нарусова возглавила наблюдательный совет Фонда взаимопонимания и примирения. Фонд этот ведал распределением денег, которые правительство ФРГ выплачивало бывшим узникам концлагерей, а также мирным гражданам, которые были угнаны в годы войны на принудительные работы в Германию и оккупированные ею страны.
Крупнейшие банки, фирмы и компании ФРГ совместно с немецким правительством образовали общегерманский фонд по возмещению морального и материального ущерба рабам Третьего рейха с общим капиталом 10 млрд марок. Доля России из этой суммы составит 835 млн марок и 725 млн австрийских шиллингов.
Нашей стране, больше всех пострадавшей от фашизма, полагается лишь десятая часть от общей суммы выделяемых Германией средств. В 1946 году на Нюрнбергском процессе Международный трибунал постановил, что по мере восстановления своей экономики Германия в рамках репараций начнет выплачивать денежные компенсации гражданам Европы, чей подневольный труд использовался Третьим рейхом. Спустя год Германия приступила к исполнению решения суда.
За 50 лет западные немцы перечислили в адрес жертв фашизма в общей сложности 230 млрд марок. От указанной суммы гражданам СССР не досталось ровным счетом ничего. Советское руководство в 1953 году отказалось от этой части репараций.
Дело в том, что четырьмя годами раньше Германия разделилась на два самостоятельных государства. Соответственно, СССР должен был получать компенсации не от ФРГ, а от созданной им же самим ГДР. То есть попросту перекладывать деньги из одного кармана в другой.
К вопросу компенсаций вернулись только при Михаиле Горбачеве, который договорился с канцлером ФРГ Гельмутом Колем, что в качестве символического жеста доброй воли Германия выделит некоторую сумму и для граждан СССР.
Но Союз нерушимый в скором времени распался, и о договоренностях пришлось забыть. Вновь эту тему поднял Борис Ельцин. К концу 1993 года было окончательно решено о выделении уже новой Германией 1 млрд марок жертвам фашизма, проживающим на территории бывшего Союза.