для нашего будущего визита в клинику.
— Профессор, спасибо! Думаю, на этом мы закончим…
Каспар Христофорович появился, как привидение, в воздухе, снял с руки браслет, полотно моментально втянулось внутрь, браслет легко защелкнулся, приняв первоначальный вид.
— Смотрите, Кирилл, вот так вы его вновь активируете, а вот так деактивируете. Все очень просто.
— Спасибо вам еще раз! Вы оказали неоценимую помощь!
— Бросьте, друг мой. Я просто делаю свою работу. Это вы рискуете жизнями ради благородных, уверен в этом, целей. Я же простой ученый червь, копаюсь тут целыми днями, пытаясь найти бриллианты в куче навоза… Знали бы вы, сколько барахла я отсортировываю и выкидываю, прежде чем удается обнаружить нечто ценное. Но я ни в коей мере не жалуюсь. Эти ящики, — он обвел широким жестом подвал, — хранят в себе еще море загадок, и, если мне посчастливится раскрыть хотя бы некоторые из них, я буду считать себя счастливейшим человеком, не зря прожившим жизнь.
— Профессор, если бы не вы…
— Полноте, молодой человек, мы все выполняем свой долг. Кто как может и как умеет.
— Нам пора.
— Удачи вам, друзья! Да, вот еще что, Кирилл, не могли бы вы после еще раз заглянуть ко мне? Есть одно дело, которое я хотел бы с вами обсудить. Меня кое-что беспокоит в последнее время. Часы на площади ведут себя неправильно…
— Часы? — удивился я, вспоминая массивные часы на башне люттенкляйнской площади.
— Что-то происходит, но я никак не могу сообразить, в чем причина… но об этом в другой раз. Не смею задерживать!..
Мы покинули дом Каспара Христофоровича тем же путем, каким в него попали, не повстречав по дороге соглядатаев. Я еще несколько минут обдумывал его последние слова, но так как сам я в мерной работе часов не заметил ничего необычного, то быстро выкинул эти мысли из головы, решив позже навестить профессора и выяснить все подробности, его тревожащие.
Сейчас же пора было сконцентрироваться на задании. Нам предстоял второй визит в клинику «Зонненшайн». И это приключение обещало быть весьма опасным, даже несмотря на наше техническое преимущество.
Ждите, господа, кавалерия уже на подходе!
XXVIIПодготовка к штурму
За второй частью снаряжения мы отправились сразу после визита к Зоммеру. На этот раз меня интересовали вещи не столь экстравагантные, как артефакты профессора, но тоже не продающиеся на каждом углу. Впрочем, я знал нужное место.
«Верхолаз-любитель» — небольшая лавка со скромной вывеской, расположившаяся в самом конце Еловой улицы, к счастью, была открыта.
Настоящий десант-риттер обязан быть хорошим альпинистом, поэтому у меня не было выбора, в армии пришлось постичь эту науку, но и после службы я совершал время от времени простые восхождения, дабы не терять форму. Поэтому в «Верхолазе» меня знали.
Савва Красавин — смельчак и герой, совершивший более пятисот десантов и в одиночку покоривший все самые значимые мировые вершины, скучал, покуривая папиросу.
— Кира, ты ли это? Какими ветрами занесло тебя в это забытое людьми место?
— Савва, рад тебя видеть. Познакомься, это мой товарищ Грэг. А почему забытое людьми? Клиентов мало?
— В наше время никто не хочет играть с собственной жизнью, — печально покачал головой Красавин. — Почти не осталось храбрых сердец, готовых рискнуть всем. Грусть-тоска… уже подумываю закрыть дело и отправиться в долгое путешествие. Что скажешь? Махнем в Индию?
— Не сейчас, Савва, к сожалению, у меня еще здесь дела. Собственно, в связи с ними мы к тебе и пришли…
— Дай угадаю, — перебил меня Красавин. — Ты собрался тряхнуть стариной?
— Можно сказать и так. Нам нужно совершить небольшой подъем, но, боюсь, без подручных средств не обойтись.
— Насколько небольшой?
— Четверочка.
— Хм, крутизна более сорока пяти процентов, ледово-снежные склоны, карнизы, потребуются искусственные точки опоры. В принципе, ничего сверхъестественного. Главный вопрос: справится ли твой товарищ?
— Справлюсь. — Вид у Грэга был решительный, сосредоточенный.
— Тогда нужна обувь, кошки, ледорубы, веревки. Все есть на складе, сейчас принесу…
Пока Савва отсутствовал, я повернулся к Грэгу и посмотрел на него долгим взглядом, оценивая.
— Тоже сомневаешься? — правильно понял он меня.
— Это горы. Там нужно быть уверенным на все сто. Иначе смерть.
— Я уже в порядке. Кира, я должен туда попасть, обязан! А другого способа нет. Я дойду. Клянусь!
— Я обещал Элен присмотреть за тобой, — покачал я головой, — а сам тащу к черту на кулички, тебе бы отлежаться неделю-другую, набраться сил. Давай я попробую пробраться на территорию в одиночку. У меня есть чудесное полотно от Зоммера, под которым один человек легко спрячется, вдвоем же мы под полотном через ворота не пройдем, собаки там — твари злобные, обязательно учуют. Я все выясню и вернусь за тобой, обещаю!
— Я тоже должен пойти туда. Нет, только вместе. Это вообще моя идея, я тебя позвал с собой. Если ты мне друг, ты меня тут не бросишь.
— Будь ты не так слаб после болезни, я бы согласился, но сейчас…
— Короче, если не возьмешь меня, пойду один, — нахмурился репортер.
— Надеюсь, это не просто охота за сенсацией?
Грэг тяжело задышал. Кажется, я задел его за живое. Его гневно раздувающиеся ноздри на орлином профиле, плотно сжатые губы, прищуренные глаза — все говорило о том, что он в ярости. Он ведь полезет туда один, а это еще хуже. Он прошел три кампании военным репортером и привык рисковать собой, вот только Грэг постоянно забывал, что уже давно не один на свете, у него есть семья, есть обязательства. Нет, раз уж я пообещал Элен присмотреть за ее неугомонным мужем, то сдержу слово.
— Кира, это не погоня за свежими новостями. Там люди, Кира, обычные люди, с которыми делают плохие вещи. Я сейчас не репортер, я такой же обычный человек, которому не все равно. Я могу им помочь, значит, я должен им помочь.
— Все, беру свои слова обратно.
Савва вернулся в зал, неся охапку вещей.
— Ну что, господа, прошу примерить!..
Лавку Красавина мы покинули полностью укомплектованные. Теперь проникновение в клинику уже не казалось мне слишком безумной идеей. Охрана больницы сосредоточит внимание на дороге и воротах. Прав был Грэг, охрана настолько полагается на своих собачек, что наверняка ослабляет общее внимание. Вряд ли кто-то будет следить за отвесной скалой, а даже если и будет — темнота надежно скроет нас от чужих взоров. А дальше нам помогут ночные гоглы Зоммера и полотно, делающее невидимым. По идее, все относительно просто для подготовленного человека. Вот только не оказалось бы в конце пути, что Грэгу все померещилось и никаких экспериментов в четвертом корпусе, да и во всей клинике не проводится. Это будет фиаско.
До вечера оставалось еще изрядно времени, и мы заехали пообедать в одну из окрестных рестораций, оставив ранцы со снаряжением и оружием в мехвагене.
Я плотно перекусил, Грэг же вознамерился ограничиться чашкой кофе и сигаретой, и только мои настоятельные убеждения заставили его взять тарелку томатного супа и порцию огненных шпикачек.
Я все думал, стоит ли говорить с репортером о похищенной реликвии фогелей. Видно было, что Грэг почти ничего не помнит о событиях того вечера, так что вновь поднимать эту тему — только вредить. И все же… я не оставлял надежды выяснить новые подробности. Очень уж тревожно было у меня на душе. Поэтому я до сих пор тянул и не возвращал находку в посольство. Мне подсознательно казалось, что я не до конца понимаю смысл происходящего, а значит, торопиться не следовало.
Реликвия все так же была при мне, лежала в кармане. Я проверил еще раз, не потерялась ли она, и внезапно нащупал там же рядом конверт. Совершенно выскочило из головы, это ведь то самое странное письмо, которое мне вручили в гостинице, письмо без обратного адреса и имени отправителя. Я позабыл о нем в суматохе.
Вынув конверт из кармана, я внимательно осмотрел его. Ничего необычного. Плотная дорогая бумага, из которой сделан конверт, продавалась во многих местах. Почерк у отправителя был каллиграфический, но тоже без специфических особенностей. Простая сургучная печать оказалась мне неизвестной.
Я сорвал печать и вытащил письмо. Записка была короткой и лаконичной:
«Уважаемый Кирилл Бенедиктович! Прошу Вас при первой возможности нанести визит по известному Вам адресу. С уважением, Ваш друг, отец К.»
Вот так дела! Подпись расшифровывалась просто, мне даже не пришлось ломать голову, отец К. — это, несомненно, отец Климент — личный порученец его высокопреосвященства Дунстана, кардинала Фридрихсградского. Адрес, по которому мне предлагали явиться, также не составлял тайны — собор возвышался над городом и даже над посольствами, являя собой грозную силу. И уж кому, как не мне, знать, что кардинал Дунстан всегда был и остается одним из тех немногочисленных людей в империи, кто берет на себя смелость принимать решения. И также я не подвергал сомнению факт, что отец Климент вряд ли позвал бы меня по собственной инициативе. Значит, кардинал хочет меня видеть. Не могу сказать, что это радовало. Я давно уже усвоил простую истину — держись подальше от властей предержащих и будешь жить спокойно. К сожалению, на практике выходило иначе.
Когда кардинал звал, пусть даже подобным неофициальным образом, было не принято тянуть с визитом, но бросать все и мчаться в собор я не собирался. В конце концов, приглашение пришло давно, но вскрыл я его только сейчас. Вполне могло случиться так, что я вспомнил бы о письме еще позже… завтра или, скажем, послезавтра… или вообще не вспомнил…
Так что кардинал подождет, а у нас с Грэгом по расписанию приятная прогулка. Свежий воздух, мороз, и солнце, и лес, и горы! Чудесно!
— Нам пора.
В этот раз я выехал через другие городские ворота, решив добираться до клиники иной дорогой, чуть более длинной, зато меньше пользующейся спросом, особенно зимой. Тем более что пробираться к «Зонненшайну» я собирался с его неприступной стороны, а значит, мехваген придется оставить в одной из окрестных деревень.