— Всегда найдутся заводилы, которые призовут захватить и разграбить дворец. А потом — пойдут по городу…
— Дворец пусть грабят, приказа стрелять я не отдам. Лучше потерять дворец, чем репутацию. А вот чтобы не рванулись в город, после уничтожения верхушки окружим дворцовую ограду пушками и солдатами. Объявим, что если кто-то захочет ринуться в город, будет иметь дело с солдатами. Запертые на Дворцовой площади, под дулами пушек, горячие головы быстро остынут.
— Так может, вызвать войска сразу?
— Сразу? Половина армии — под влиянием цу Гольденсаата, верного сторонника мятежников, другая слушает цу Блауфальке, который и сам не знает, что сделает. Знаю одно: против меня, пока я у власти, он не пойдет. Узнав, что заговорщики убиты, войска окончательно подчинятся мне. До этого — не уверен.
— Давно нужно было чистить армию, давно…
— А я всегда говорил: только безжалостная тирания приведет Нассберг к порядку! Добром здесь ничего не сделаешь!
Король потянулся ко второму бокалу, но гвардеец перехватил его:
— Ваше величество, а все-таки, зачем Грибному Королю власть?
— Поймаем — у него и спросишь. Я что, по-твоему, ясновидящий? Я даже не знаю, кого они хотят посадить на трон. После смерти Роттенблюма и Апфельмауса других наследников-то не осталось…
На стене шевелил усами крупный черный таракан.
— Грибной Король? — переспросил Подмастерье. — Поверь, Якоб, он далеко не самый страшный. Есть людишки и похуже…
— Ведьмы? Уважаемый, а откуда Грибной Король взял столько ведьм?
— А это и не он. Призывать людей из другого мира он не умеет.
— Из… Другого Мира?! — Якоб похолодел. — Это что же получается, все эти ведьмы — демоны?
Подмастерье отпил пива по своему обыкновению из пустой кружки:
— Я же не сказал, что они из потустороннего мира. Я сказал из другого.
Якоб знал два мира: наш, населенный людьми, и Другой Мир — мир демонов и чертей, владения Сатаны.
— Это как?
— Вот смотри.
Подмастерье кинул на стол кошелек и достал медную монетку:
— Видишь? Вот эта монетка — наш мир. Вот эта сторона, — он провел пальцами по лицу короля Вальтера, — наша, где живем мы. Вот эта, — палец указал на обратную сторону, где жучками рассыпались буквы, — Другой Мир.
— А ведьмы откуда?
— Якоб… У меня в кошельке не одна монетка. Почему ты думаешь, что у Бога только один мир?
— Значит, ведьмы — с другой монетки… то есть мира. Они — люди?
— Люди. У всех монеток две стороны. Они — со стороны людей.
— А как же они у нас оказались? И почему против короля?
— Есть один способ, как человеку попасть из одного мира в другой. Из их мира — в наш. Самое лучшее в этом способе — то, что обычный человек, обычная девушка, при переходе получает колдовские способности. Становится ведьмой.
— Почему?
— Ну, — Подмастерье развел руками, — я не всеведущий Бог, я не знаю, почему так устроено.
— Значит, — Якоб вспомнил некоторые слова Фукс, — обычные девушки… Так почему здесь они сразу же идут свергать короля?
— Девушки, Якоб, они ведь мечтают о приключениях, эльфах и драконах. А тут такой шанс — приглашают в другой мир, где ты станешь всесильной ведьмой, сможешь победить Темного Властителя и навсегда останешься в памяти благодарного народа…
— Да почему Темного-то?
— Девушки… Что им сказал тот, кто пригласил, в это и поверили. Их просто используют, как… ну, как глупых девочек, скажем.
— Уважаемый, а куда они попадают после смерти? В свой мир возвращаются?
— Нет. В своем мире они уже умерли, это условие ритуала, поэтому попадают туда же, куда и все умершие. К святым, которые решают, куда им идти.
— Значит, за них можно молиться в церкви? Ну, чтобы им достался рай, а не…
— Ты все думаешь о своей рыжей знакомой? Не торопись молиться. Нам с тобой сейчас нужно помочь королю. Он, конечно, справится и без нас, сейчас он со своим гвардейцем как раз спорит насчет того, кто пойдет против Грибного Короля… — Подмастерье потер край уха, как будто обрезанного ножом: — Король хочет пойти лично, вместе с монахами. Гвардеец требует, чтобы король остался в безопасном месте, а вместе со шварцвайсцами пойдут гвардейцы. План у них хорош, план сработает… Вот только про ведьм они не знают.
— Король проиграет?
— Нет. Если ему поможем мы. Мы должны справиться с ведьмами и не дать им прийти на помощь заговорщикам.
— Мы? С ведьмами?
— Да.
— С теми самыми, которые чуть не прикончили тебя?
— С теми самыми.
— И как?
— Этого я еще не придумал. Хотя их там немного…
— И сколько же?
— Дай-ка посчитаю. Оставалось их тринадцать. Потом Фукс убила рехнувшуюся ведьмочку из особняка герцога. Двенадцать. Потом я убил еще двоих, по одной. Десять. Потом еще три чуть не убили меня, но я оказался чуть сильнее. Или чуть везучее. Семь. Ну, и на твоем счету — рыжая Фукс. Шесть.
— Всего шесть? — Якобу было неприятно упоминание о Фукс. Особенно о его роли в ее смерти.
— Всего.
— То есть ровно в два раза больше того количества, которое тебя чуть-чуть не прикончило.
— Ага.
— И как?
— Я думаю. Если мериться с ними колдовскими силами… Вшестером они меня раскатают. Если воспользоваться святым образом… Они потеряют силу, но ее же потеряю и я. Один против шести… Убьют. Если взять, к примеру, святой образ и тебя…
— Я сильный, — кивнул Якоб, не горевший особым желанием биться с кучей девчонок.
— Сильный-то сильный. Да ведь и они тоже сильны. Ты справился с той девчонкой в особняке только потому, что она слишком рассчитывала на свое колдовство. Хотя нет, поодиночке ты бы с ними справился. Вот только сидят они сейчас вшестером… Опять не получится.
— Может, справлюсь?
— Нет. Они умеют драться и делают это очень ловко. Не справишься. Даже не думай.
Подмастерье задумчиво выпил пива из пустой кружки.
Грибной Король молчал. Он стоял в большом пустом зале у окна, которое выходило на улицу почти напротив королевских ворот. Сейчас на этой улице не было никого, но иногда туда-сюда проходили небольшие кучки о чем-то разговаривающих людей. Люди были разными, но в каждой группе был кто-то с белой прядью.
— Ну что? — За плечами Короля, как два ангела-хранителя, стояли цу Юстус и цу Гольденберг. — Начнем?
В помещении повисла тишина. Толстые пальцы Грибного Короля беззвучно пробарабанили по подоконнику.
— Где ведьмы? — спросил он неожиданно.
— В трактире за углом.
— Пошлите кого-нибудь к ним, пусть будут готовы. Король так просто не сдастся.
Герцог махнул рукой. Неприметный человек в серой одежде бесшумно вышел.
В зале остались трое.
— Начнем, — неожиданно сказал Король. — Чего ждать?
Он прикрыл глаза.
— Пошли, — шепнули губы.
Якоб и Подмастерье вошли в трактир. Одетые в праздничную крестьянскую одежду, они не выделялись на фоне посетителей, никто и внимания не обратил.
— Ну что, уважаемый, — Якоб посторонился, выпуская из трактира неприметного человека в серой одежде, — вот мы и на месте.
— На месте… — Подмастерье проследил, как неприметный скрылся за углом.
— А где же ведьмы?
— Да вон они.
Неожиданно в полутемном углу, на который Якоб даже не обратил внимания, как будто зажегся свет. Парень увидел ведьм.
За столом, уставленным кружками и бутылками, сидели, громко разговаривая и смеясь, шесть подвыпивших девушек. Распущенные волосы самых разных, но непременно ярких цветов, из них три рыжих. Большие глаза, у одной даже золотистые, красные пухлые губы, загорелая кожа… Белые полупрозрачные рубашки, распахнутые почти до пупка, короткие повязки на груди, открывающие загорелые животы, черные куртки в блестящих заклепках на голое тело… У той, что сидела с краю, — длинные стройные ноги, торчавшие из короткой кожаной повязки на бедрах.
Сразу видно — ведьмы.
— Значит, уважаемый, — Якоб и Подмастерье сели за столик, — вот их мы и должны остановить?
— Ну да.
Якоб присмотрелся к девчонкам еще раз. Вроде взрослые, лет восемнадцати — двадцати, а ведут себя, как десятилетние девочки. Как маленькие избалованные девочки.
Мысль…
Девочки, получившие бесплатно огромную силу… Глядящие на других людей, как на слизней и постоянно соперничающие друг с другом… До сих пор не верящие в глубине души, что у них есть сила, им постоянно нужно доказывать это, даже не другим. Себе.
Значит…
— Знаешь что, уважаемый, — Якоб медленно поднялся, — пожалуй, я знаю, как остановить их.
Глава 44
Ирма первый раз была в королевском дворце, по крайней мере с детства. Тогда дворец ей запомнился шумом, блеском, многолюдством, толпами слуг, яркими красками… Сейчас здесь было тихо, безлюдно и как-то тускло. Может быть, такое впечатление сложилось, потому что отец Куникулус провел ее с заднего хода, и они шли узкими темными коридорами.
Монах сдал ее с рук на руки бесцветным служанкам и скрылся. Те, в свою очередь, показали Ирме и Лотте, которая не отходила от девушки, ее комнату.
Комната была гостевая, но, судя по всему, для важных гостей. По сути, это была не одна комната, а несколько: огромная гостиная, с диванами и столиками, на которые служанки притащили вазы с фруктами, спальня с роскошной кроватью под балдахином, кабинет с массивным письменным столом и книжными полками, ванная комната, и даже комната для слуг, в которую немедленно заселилась Лотта, заявившая, что не привыкла к большим посещениям. Если бы не девушка, Ирма, скорее всего, упала бы от усталости: поездка далась ей на удивление тяжело.
Лотта уговорами затащила Ирму в ванну — широкую, бронзовую, принесла два ведра с горячей водой, проворчав, что все слуги куда-то исчезли, не найти. Ловко раздела и помыла Ирму, после чего завернула в огромное, как поле, полотенце и довела до кровати. Ирма почувствовала щекой приятную прохладу пахнущей лавандой подушки…
И поняла, что спать ей совершенно не хочется.