Феромоны! Не зря Гуниллин сурок насчет них предупреждал… а этим двум мелким паршивкам даже инструкции не понадобились.
Императрица, едва повернув голову, негромко что-то скомандовала замершему за ее плечом слуге.
Принцесса Кристина тем временем попыталась обойти своих поклонников, число которых стремительно увеличивалось — причем некоторые старались к ней прикоснуться. Взвизгнув, девушка пнула ногой ближайшего, и тот с выражением неземного блаженства на лице вцепился в ее ногу.
Впрочем, к иностранной гостье тут же с двух сторон подошли двое крупных охранников, прижимающих платки к носам, и принялись расчищать ей путь. Правда, следом за ней все равно потянулись с зачарованным видом оба ее соседа по столу и несколько лакеев — причем первые двое так и поползли на коленях.
Нет, это прямо оружие массового поражения какое-то! Ну, Гунилла, добрая душа!
Хотя… может, у Кристины были и свои какие-нибудь особые духи? Меня ведь предупреждали ни в коем случае ничего не смешивать. А если смешались два «приворотных» средства?
— Минус две, — прокомментировал рядом со мной принц Трейс, и я, сглотнув, перевела взгляд на оставшихся олменских принцесс — Риенну и Талиэль, с двух сторон прильнувших к Лиаму. Та-ак…
Сам мой жених, к слову, с совершенно каменным лицом резал что-то на своей тарелке, не обращая ни малейшего внимания на поднявшуюся вокруг суматоху.
А потом где-то под его ногами что-то вдруг пронзительно взлаяло.
Василиса рядом со мной вздрогнула и настороженно подняла голову.
Рыжая принцесса Риенна торопливо наклонилась, наконец-то отлипнув от плеча Лиама, и подхватила на руки свою собачку, которая сейчас почему-то меньше всего напоминала плюшевую игрушку. Она извивалась, отчаянно лаяла и, по-моему, вообще пыталась укусить хозяйку. А когда та, не выдержав, разжала руки, надеясь, видимо, усадить питомицу себе на колени, собачонка извернулась прямо в воздухе, зацепилась передними лапами за край стола, потянув на себя скатерть, а потом и вовсе рванула вперед, одним скачком оказавшись на середине стола — прямо в блюде с салатом.
Этого Вася уже стерпеть не могла. Когда ей предлагали какое-то надоевшее диетическое мясо (да еще малюсеньким для ее габаритов кусочком!), а сами нагло ели на ее глазах сыр и жареную индейку, она страдала молча. Все-таки она у нас воспитанная мантикора. Но когда наглый конкурент оказался буквально в раю, полном упоительно вредной пищи, расшатанные Васенькины нервы не выдержали.
Мантикора вскочила на лапы, коротко рявкнула и мягко прыгнула с места.
Вся беда в том, что у собачки тоже оказались расшатанные нервы. Впрочем, чего еще ожидать от несчастной животинки, которую принесли на прием под мышкой и, кажется, в качестве аксессуара?
Словом, рванула она изначально, похоже, просто от неожиданности и с перепугу. А вот обнаружив себя во внезапном окружении салатных листьев и помидорок черри, несчастная собачка таки окончательно психанула. Возможно, она сделала это впервые в своей жизни. Причем, по-моему, истошный вопль хозяйки — рыжей принцессы Риенны — ее только подстегнул. Окинув безумным взглядом весь этот враждебный мир вокруг, маленькая белая псинка осознала, что не время тратить жизнь на пустые переживания. Спасать стоит вечные ценности. В смысле, еду.
А может, просто решила, раз уж все ужасно, хоть поесть напоследок.
В каких-то двух метрах от себя она углядела источник божественных ароматов — и длинным нервным скачком рванула к нему.
С Василисой они не столкнулись лбами в воздухе только чудом, почти одновременно приземлившись на середине стола. И тут-то между ними и пролегла она — индейка преткновения. В один миг с двух сторон обезумевшие от обиды и потрясения, хоть и по разным причинам, мантикора и собака с хоровым урчанием вонзили зубы в одну и ту же хорошо прожаренную птичку.
— Вольдемар, нет! Фу!!! — принцесса Риенна визжала уже на ультразвуке.
Хм, вот это мелкое недоразумение — Вольдемар? Кто бы мог подумать!
Надо сказать, шансов у Вольдемара в разворачивающемся противостоянии было немного. Откровенно говоря, их вообще не было.
Васенька просто подняла голову с зажатой в зубах индейкой — и вопрос о том, чья это птичка, перестал быть актуальным.
Почти.
Потому что Вольдемар, похоже, решил, что не может он, гордый пес, уступить свою, возможно, последнюю еду какой-то наглой кошке. Даже если эта кошка больше него раз этак в пятьдесят. В индейку он вцепился поистине мертвой хваткой, на зависть всяким бульдогам. Так что в итоге попросту повис на этой самой индейке.
Крепкие, однако, зубы у такой малявки! Впрочем, Нарин чих, помнится, тоже любит так повисеть — только, в основном, на чьих-нибудь штанах. За питанием своих питомцев Нара все-таки строго следит.
Вася недоуменно мотнула башкой — а заодно и индейкой. Вольдемар мотнулся тоже, но зубов не разжал.
Все это произошло в считаные секунды — я, как и большинство моих соседей по столу, едва успела вскочить, чтобы попытаться как-то помешать творящемуся безобразию.
Безобразие, правда, желало твориться дальше. Или, точнее, Васенька желала кушать, и никакие конкуренты и сотрапезники ей в этом деле были не нужны. А потому она с треском расправила крылья, мазнув ими по лицу меня и, кажется, кого-то еще по ту сторону стола, подобралась — и взмыла в воздух.
Вместе с индейкой. И с Вольдемаром, разумеется.
В последнюю секунду я успела ухватить собачку за задние лапы и попыталась потянуть на себя — правда, почти сразу и отпустила. Просто потому что шансов порвать собачку показалось больше, чем вернуть ее в любящие объятия безутешной хозяйки.
Тем временем означенная хозяйка, кажется, решила, что я намеренно натравила мантикору на ее песика. Отчаявшись вернуть своего Вольдемара сию секунду, принцесса Риенна с побелевшими от бешенства глазами навалилась на стол, кажется, собираясь через него перелезть, чтобы добраться до меня. В одну ее руку вцепился какой-то олменский дипломат, сообразивший, кажется, что дело пахнет международным скандалом. В другую — ее же сестрица Талиэль, которой пришлось, правда, для этого практически сесть на колени оторопевшему от неожиданности Лиаму.
Наверное, напрасно она это сделала. А может, все дальнейшее было уже неизбежностью.
Где-то под столом бухнуло и сразу звякнуло и дзынькнуло — как будто что-то разбилось.
А в следующие несколько секунд в зале воцарился чистый, беспримесный хаос.
Единственная мысль, которая вертелась у меня в голове в эти мгновения, — «Смешались в кучу кони, люди…».
Все началось с того, что край стола вдруг встал на дыбы. И тотчас из-под скатерти выпростался розовый хобот, который громко затрубил в потолок. Одновременно Лиам, ужом вывернувшись из-под Талиэль и быстро пригнувшись, нырнул под стол. То же самое сделал его старший брат Райан.
Спустя еще миг по залу будто прошла волна, распространявшаяся вокруг этого самого хобота. Со всех сторон слышался треск, грохот… а еще хлопание крыльев, рычание, блеяние и, по-моему, мяуканье.
— Дорогая, тебе вредно так волноваться! — завопил вскочивший вместе со всеми принц-консорт, глядя куда-то под потолок.
Взглянув туда же, я обнаружила кружащих в воздухе и недовольно вопящих взъерошенную ворону, нежно-салатового фламинго и небольшого пингвина. Пингвин был самый обыкновенный на вид, вполне земной, только почему-то летающий. Как ему это удавалось на таких куцых крылышках, мой рациональный мозг понимать отказывался.
Кружили они не просто так. Потому что там же кружила еще и моя мантикора, все еще со своей добычей в зубах. Кажется, Вася не могла решить, какая из птичек сейчас волнует ее воображение больше — жареная или летающая. Поэтому она мудро решила «Там разберемся!» и гонялась по воздуху то за вороной, то за пингвином, не выпуская из зубов индейку с болтающимся на ней Вольдемаром.
Кони в зале, кстати, тоже были. Если быть точной, один конь. Просто он вдруг оказался прямо рядом со мной. И его передние копыта стояли на столе.
А хороша мебель в императорском дворце! И Васеньку этот стол выдержал, и… вот.
— Э… ваше… высочество⁈ — выдавила из себя я, начиная соображать, что происходит.
Конь посмотрел на меня, как на дуру, тряхнул гнедой гривой и недовольно заржал.
В панике оглядевшись, я поняла, что у императорской семьи действительно немало родственников. И на официальный прием в честь олменских принцесс были приглашены многие из них. И сейчас все они по какой-то причине разом приняли свои вторые ипостаси.
А еще вспышкой в сознании мелькнуло озарение. Гунилла, паршивка! Не зря она в который раз талдычила про своего ирбиса. Я еще удивлялась, с чего бы я на императорском приеме вдруг увидела, по ее мнению, чью-то звериную ипостась. А вот с чего! Она подсунула в мой клатч какой-то катализатор! И, что бы ни пытались сделать под столом возмущенные маленькие принцессы, они разбили флакон с этим самым катализатором. Удивительно летучим, учитывая, что распространился он на весь зал. Да нашей ведьмочке цены нет! Такие б таланты, да в мирное русло!
Впрочем, думать о коварстве подруги оказалось совершенно некогда. Потому что кругом царил, как сказано было, хаос. Гости-люди, не успевшие вскочить раньше, повскакивали теперь, многие не понимали, что вообще происходит, кто-то метался и кричал, слуги пытались их успокоить и выводили кого-то под руки. Звери рычали, шипели, мычали и даже, кажется, немного кудахтали.
А потом случилось неизбежное. Индейка, сцапанная Васей, была, как сказано, отлично прожаренная. Даже удивительно, что она выдержала так долго.
Так или иначе, при очередном воздушном кульбите мантикоры индейка просто порвалась. В зубах у моей кисы остался хребет с изрядным куском спорной птички, а все остальное вместе с маленькой белой собачкой полетело вниз.
Вот тут я даже зауважала рыжую принцессу Риенну. Плюнув на планы вцепиться в волосы коварной мне, она, опрокинув стул, сделала нереальный прыжок через зал — а заодно и через какое-то некрупное копытное животное — и рухнула точно там, куда секунду спустя — уже мягко! — приземлился Вольдемар с отвоеванной поло