Ира, Алла и Таня сказали разом:
— Здравствуй, Маня! А, Манечка! Откуда ты взялась!
— Стрельцова собственной персоной! — насмешливо присвистнул Толька.
Мухин встал с дивана с угрожающим видом:
— Вы чего это явились?
— Сергей, не грубиянь! — Старшая девочка тряхнула чёлкой. — Я тоже хочу послушать, чего вы тут говорите.
— Проваливай, проваливай! — Мухин приблизился к девочкам. — Ты совсем из другой звёздочки!
— Селгей, не глубиянь! — сердито сказала трёхлетняя.
— Что ты их гонишь? — вступился Костя. — Любезный хозяин!
— Хоть из другой звёздочки Стрельцова, — рассудительно сказала Ира, — но всё-таки из нашего класса. А мы ведь даже если из другой страны, и то не гоним, правда, Костя?
Подавив смешок, Костя кивнул:
— Конечно, гнать не годится! Ну, садитесь где-нибудь…
Маня Стрельцова опустилась на корточки там, где стояла. Сестрёнка поглядела на неё и тоже села на корточки.
— Так чем же заняться нашей звёздочке? — сказал Костя. — Предлагайте! Тебя, Ира, не спрашиваю, ты хочешь какой-то альбом клеить…
— И вовсе не только альбом! — с вызовом сказала Ира. — Я хочу быть тимуровкой. Всяким старушкам помогать.
Слава Курков поднял руку, как на уроке:
— Я тоже хочу.
— Ну, не знаю… — с сомнением покачал головой Костя. — Тимуровской работой, по-моему, занимаются шестиклассники. Да вас и не пустят родители ходить куда-то одних.
— И, во-вторых, — раздался снизу голос Мани Стрельцовой, — разве вы сумеете прибрать, сготовить, пол вымыть?
— А в-третьих, тебя не спрашивают! — рассердился Мухин. — Скажи спасибо, что не прогнали! Не твоя звёздочка!
— Будет ещё указывать! — обиженно пропищала Таня.
— Если станете ссориться, уйду! — пригрозил Костя. — А, в самом деле, вы что-нибудь умеете делать по дому?
— Пол подмести, подумаешь! — заявил Толька.
— Я бабушке часто помогаю, — негромко сказал Слава.
— Фу, с веником возня! — Алла пренебрежительно скривилась.
— Не мужское дело! — провозгласил Мухин.
Сидя на корточках, Маня Стрельцова презрительно засмеялась.
Ира промолчала, только слегка пожала плечами. И тут Костю осенило.
— А знаете что, ребята? Будем тимуровцами! Но — особенными. Будем домашними тимуровцами.
— Как это? — удивились ребята.
— А так! Будем всё, что сможем, делать для бабушек, для мам. Почему чужой бабушке важнее помочь, чем своей? Но не просто так: сделал, и всё. Будем тимуровское задание выполнять. Однако не скажем никому, что мы — тимуровцы. А ты, как тебя? Стрельцова? И ты молчи, слышишь? А то окажешься предателем.
— На заседание проникла! — крикнул Толька.
— Я не предам! — Маня Стрельцова прижала руки к груди. — А Дашка ещё ничего не понимает.
— Так вот! — вдохновенно продолжал Костя. — Никто не будет знать, что мы не просто так, что мы — тимуровцы. А я проверю, исполняете ли вы наше тимуровское задание. А потом соберёмся и отчитаемся. Поняли?
— Я поняла! — твёрдо сказала Ира. — Вот я сбегала в булочную. Но я не просто так хлеб и булку принесла, я тимуровское задание выполнила. Но никому не сказала, что не просто так.
«Кажется, Светка Кольцова не зря говорила, что на эту Иру можно опереться», — подумал Костя.
— Вот именно! Главное дело никому не хвастаться, ясно? Это наша тайна! Значит, одно дело у нас есть: мы — домашние тимуровцы. И подумайте каждый, что хотите ещё делать. А теперь по домам! Не знаю, как вам, а мне ещё уроки надо готовить. И хоккей будет по телевизору. Серёжа, спасибо, что мы у тебя побыли! А Стрельцову не обижай, вон ты, какой большой, сильный, а она худенькая.
— Да ладно уж, — пробурчал Мухин. — Не трону… пигалицу!
Домой Костя шёл часть пути вместе с Толькой.
— Как поживает твой Шарик? Не согнали со двора?
— В будке обретается. А когда папы нет дома, на диване. Серафима специально подстилку припасла.
— Видишь, хорошая она у тебя. А ты не ценишь.
— Да ну… Добрая, конечно… Костя, ты не соглашайся альбом клеить, слышишь? Вот Ирка Сергеева всё предлагает. Занудство это — сил нет.
— Да что за альбом такой? Никак не соберусь толком разузнать.
— А про зиму сейчас в прежней моей звёздочке клеят. Будто и так не видно, когда зима, а когда осень. Вот в третьем — четвёртом альбом делают про войну — это дело! А что — про зиму? — Помахав Косте, Толька убежал.
Пообедал Костя с волчьим аппетитом. Потом, как маленький, возился с отцом, боролся с ним, стараясь повалить на диван, рассказывал с хохотом:
— Ну и потеха! Таня эта Зимкова болтает про какую-то кошку, которая чуть не утопилась в помойном ведре. И вдруг явление: ещё две девчонки! Уселись под стенкой, одна чуть, что не грудная, ну, ясельная. А со сквером-то как вышло! Ты подумай: приходим, а там всё расчищено — красота!
Сообщение про сквер отца ничуть не удивило. Он промолвил с удовольствием:
— Успели закончить за субботу, не подкачали!
— Па-апка! Хитрец! — воскликнул Костя. — А ты никак знал, что там заводские комсомольцы и старшеклассники за дело взялись?
— Знал, брат, — виновато вздохнул папа. — Твои октябрята сколько бы ещё провозились. Сквер-то большой! Но вы молодцы, начали хорошее дело. Вот мы и решили: подхватим почин младшего поколения!
Светкины нападки
Дни неслись, будто гнал их кто-то палкой, а они со всех ног удирали. Февральские вьюги сменялись крепкими морозами, и опять мело, а через день-два от солнца снег на катке сверкал, и на сугробах вспыхивали весёлые искры.
Прошёл дружинный сбор, посвящённый Дню Советской Армии. В школу приходили военные, рассказывали о замечательных подвигах танкистов, лётчиков, минёров. Очень было интересно. Костя слушал и жалел, что октябрята не слышат. Надо будет им пересказать, да разве он сумеет? Почему-то Косте то и дело приходили на ум второклассники.
Впрочем, о них и захочешь забыть, так не забудешь. Редкий день на переменах не подбегали к Косте в коридоре то Таня Зимкова похвастаться четвёркой по математике, то Толька Акимов показать обновку — новые сапоги, купленные ему Серафимой, то Мухин поделиться какой-нибудь новостью, и Слава Курков — тут как тут за спиной приятеля. Ира с Аллой часто прогуливались возле дверей кабинета, где занимался пятый класс.
В последние дни Костя стал замечать на себе косые подозрительные взгляды Светы Кольцовой. Подумал мельком: «Чего это она?»
Но вот Света спросила напрямик:
— Чего они к тебе липнут? Чем ты их приворожил? — Голос у Светки был ревнивый, лицо сердитое.
Кончился урок литературы, ребята гурьбой выходили из класса.
Костя пожал плечами:
— По-моему, ко мне никто не липнет. Кроме тебя.
— Не кривляйся, Дёмин! Они бегают за тобой. О чём они с тобой шепчутся?
Пятиклассники обступили Кольцову с Дёминым, с любопытством прислушиваясь. Костя покраснел: разумеется, он сразу догадался, о ком говорит Светка, но какое ей дело?
— Кость, это она, должно быть, про малышей из второго, — влез со своими пояснениями Аркаша Звягин. — Светка, а тебе что, завидно?
Генка Круглов раздвинул ребят:
— Кольцова, за что ты нападаешь на Дёмина?
— Ничего я не нападаю! То ни за что работать с октябрятами не хотел, а теперь… без конца! И… моя Стрельцова просится: «Можно, я в Костину звёздочку перейду?» Это непедагогично!
Почему-то Костя вспомнил, как лупил своих октябрят снежками. Румянец на его щеках стал гуще.
Генка засмеялся, поправил очки:
— Вот, значит, как? Даже просятся к нему? Здорово!
— А чего он с ними делает такое? — кипятилась Света. — Надо его отчёт поставить на совете отряда! Все звёздочки готовятся к общеклассному сбору по теме. А он готовится? Не похоже. Втихую чего-то…
Костю совсем в жар бросило. Отчитываться? В чём? Обалдеть можно!
Он вырвался из толпы ребят и побежал по коридору.
Света кричала ему вслед:
— Убегаешь? Бессовестный!
За поворотом коридора Костя остановился. Он чувствовал себя несчастным. И потому, что удрал как последний трус, и потому, что им овладело смятение. А ну как, правда вызовут на совет отряда и станут расспрашивать? Что сказать?
Про «домашних тимуровцев» говорить нельзя — это их тайна…
Кстати, хочешь, не хочешь, а проверить, как действуют «домашние тимуровцы», придётся.
Уже сколько раз ребята ему нашёптывали в коридоре: «Когда придёшь проверять?» Толька шептал требовательно, а Мухин с сонной улыбочкой. Ира сообщала очень строго: «Я мусорное ведро почти каждый день выбрасываю и ни разу не хвасталась!» Алла почему-то молчит и дуется, когда он сам её спрашивает: «А ты что-нибудь делаешь?»
Надо, надо проверить. Но ведь проверить — это значит явиться к ребятам домой, разговаривать с их родными, незнакомыми ему взрослыми… При одной мысли об этом Костю сковывало смущение. А октябрят своих он совсем перестал стесняться, не заметил, как это и произошло.
Вот о том, что на сборах своих они читают вслух, рассказать можно, секрета тут нет.
Библиотекарь городской библиотеки удивилась, когда, вернув «Сына полка», читанного уже в третий раз, и взяв «Два капитана», Костя попросил ещё какую-нибудь книгу «для малышей».
— Что это тебя потянуло на малышовые книги? Давно серьёзные читаешь.
— Меня просил… тут один. Он не испортит.
— На какой же тебе возраст?
— На восемь лет.
— Ну, это не такие уж малыши. Вот возьми, очень весёлая. — Библиотекарь дала ему рассказы про Дениску.
Как ребята хохотали! Читали вслух по очереди — то сам Костя, то Ира, то Серёжа Мухин: оказалось, что этот сонный лентяй умеет читать с выражением.
Таня восхищалась:
— Вместе когда читаешь, в сорок раз лучше понимаешь!
Шарик лаял, словно ему тоже было смешно. На сборы Толька приводил с собой Шарика. Собирались у Кости дома. Как-то за Мухиным прибежала Стрельцова. Костя не позволил её выгнать.
Но чтение вслух, хохот, разговоры — тот ли это сбор, который Света считает педагогичным?