Квон Ирён приступил к серьезному изучению четырех дел – если между ними действительно существовала связь, требовалось установить ее со всей очевидностью. Необходимо было внимательно сопоставить МО и почерк, полнее раскрывающий индивидуальность преступника, а также провести подробный анализ жертв нападений. Термин «анализ жертвы» следует понимать правильно: он не имеет отношения к психотерапевтической помощи пострадавшему. Профайлер анализирует личность жертвы для того, чтобы лучше понять поведение преступника в момент совершения преступления. Выяснение всех деталей о жертве требует от профайлера эмоционального дистанцирования. Как подчеркивает Брент Тёрви, профайлер вынужден сохранять хладнокровие и эмоциональную отчужденность и рассматривать жертву исключительно как объект [52]. Квон Ирён никогда не забывал этого наставления, но помнил он и слова Тёрви о том, что таким образом профайлер рискует потерять человечность [53].
Прежде всего Квон Ирён ознакомился с показаниями пострадавших – к счастью, во всех четырех случаях, которые, возможно, составляли единую серию, нападения не привели к смерти. Однако повод для расстройства тоже нашелся: материалы не содержали фотографий с мест преступлений. Но даже на основе текстовой информации Квон Ирён все больше склонялся к мысли, что нападения совершил один и тот же преступник.
«Каждое нападение случилось при свете уличного фонаря или в ярко освещенном подъезде, что было необычно. Озадачивало и то, что перед нанесением удара преступник разворачивал женщин лицом к себе. Те видели нож и пытались защититься и в результате получали ранения рук и ног. Если целью преступника было убийство, не разумнее ли было подстерегать жертву в темноте? Выбор хорошо освещенных мест казался мне очень странным», – рассказывает профайлер.
Показания женщины, на которую напали 8 апреля, были самыми полными и очень помогли следствию. Из-за тяжелого психологического состояния пострадавшей Квон Ирён не смог встретиться с ней лично, но добился короткого разговора по телефону. На основе ее слов, а также с учетом показаний других жертв в Полицейском управлении был составлен фоторобот преступника.
Рассчитывая найти ответ на вопрос о личности преступника, Квон Ирён стал изучать места преступлений. «Он ударил меня в последний раз и, засмеявшись, побежал в сторону парка», – вспоминал он слова одной из жертв. Распечатав подробную карту местности, профайлер обернул ее прозрачной обложкой и разными цветами отметил места нападений. Он также обозначил автобусные маршруты и линии метро в районах нападения и рядом с ними. Не выпуская карты из рук, профайлер в течение двух месяцев, начиная с апреля, ежедневно исследовал окрестности.
Сначала Квон Ирён приходил на места преступлений в то же самое время суток, когда были совершены нападения, – он хотел видеть город глазами преступника. А чтобы не привлекать к себе внимания, одевался в обычную комфортную одежду для прогулок. «Я приходил туда в то же время, в какое побывал до меня преступник. То же место, то же время. Днем было бы слишком много отвлекающей информации. Что он мог слышать, что мог видеть, кто мог видеть его. Насколько ветрено ночью, какие звуки здесь характерны, когда включается освещение… Я не смог бы узнать всего этого, если бы приходил в другие часы». Только основательно ознакомившись с местностью в ночное и утреннее время, профайлер перешел к дневным посещениям, чтобы полнее понять характер этих частей города.
Скоро к череде уже имеющихся происшествий добавилось еще одно. Квон Ирён обнаружил, что в полицейском отделении района Кымчхон было заведено дело о нападении на девушку 26 февраля. Утром в двадцать минут седьмого на рыночной улице в квартале Силлимдон восемнадцатилетняя старшеклассница получила несколько ударов ножом в живот. Девушка родом из города Мунгён временно проживала в Сеуле, куда приехала на время школьных каникул для занятий со столичным преподавателем. На карте Квон Ирёна появилась еще одна отметка. Профайлеру также удалось встретиться с пострадавшей.
Похожие нападения продолжались. Около трех часов ночи 22 апреля в квартале Кочхокдон района Куро преступник зарезал студентку первого курса университета, возвращавшуюся после окончания многочисленных учебных программ и собраний. Он преследовал ее до дома, а когда она собиралась открыть дверь, нанес удары кухонным ножом в живот. Спасти девушку не удалось.
До сих пор сообщения об этих нападениях почти не появлялись в газетах. Полицейское управление не понимало серьезности ситуации и не считало нужным информировать прессу. А других способов узнать об однотипных покушениях на убийство в разных частях города у журналистов практически не было.
Все изменилось в мае, когда произошло убийство в парке Порамэ. В третьем часу ночи 9 мая молодая женщина двадцати четырех лет возвращалась домой после свидания. Преступник набросился на нее с ножом, нанеся около десяти ударов. Когда мужчина, с которым встречалась пострадавшая, позвонил, чтобы узнать, добралась ли она до дома, женщина была еще жива и смогла сказать, что на нее напали. Она скончалась в машине «Скорой помощи» по дороге в больницу, но перед смертью смогла описать преступника. По ее словам, нападавшему на вид было от сорока до пятидесяти с небольшим лет, рост не превышал 170 сантиметров, волосы коротко острижены, одет в бежевую куртку. Погибшая имела много друзей и близких, которые оплакивали ее безвременную и жестокую смерть.
После этого случая в прессе заговорили о серии преступлений. 20 мая в новостной программе KBS был показан сюжет об убийстве в парке, нападениях в Силлимдоне и Кочхокдоне, а также еще одном преступлении, которое, как оказалось позже, совершил другой человек. Сюжет носил название: «Страшная ночная прогулка: череда нападений на женщин». «Как видно на примере перечисленных случаев, в последнее время регулярно происходят нападения на женщин в юго-западной части города. Скончались уже трое, одна получила тяжелые ранения. Преступления совершены в короткий промежуток времени одним и тем же способом. Жители юго-западных районов серьезно обеспокоены, однако полиция до сих пор не продвинулась в расследовании <…> Все преступления произошли на одной и той же территории радиусом четыре километра».
Подобные сообщения стали тиражироваться во всех газетах и телепрограммах. Дело так сильно привлекало внимание прессы, что криминальные репортажи появлялись даже в спортивных изданиях. Так, 5 июля 2004 года в газете «Спортивная Корея» вышла статья под названием «Воспоминания об убийстве: Сеульская версия». Журналист, написавший статью, очевидно, имел весьма туманное представление о причинах, по которым преступления объединяют в серию, и упоминал в тексте не только нападения, о которых рассказывалось выше, но и другие нераскрытые дела. Особенно подчеркивалось, что несколько преступлений были совершены в «дождливый четверг» [54].
«Убийства по четвергам». Кто-то обронил эту фразу, когда 20-го числа прошлого месяца поступило сообщение о смерти молодой женщины. Действительно, с начала года в юго-западных районах Сеула происходят нападения на женщин, и происходят чаще всего по четвергам. Рассказы о жестоком преступнике многие принимали за городскую легенду. Начало «легенде» было положено 30 января в квартале Куродон района Куро, где преступник попытался убить сорокалетнюю горожанку. 26 февраля старшеклассница чудом избежала смерти в квартале Силлимдон района Кванак, но девушке, на которую было совершено нападение 22 апреля в квартале Кочхокдон района Куро, повезло меньше. Теперь уже никто не сомневается в правдивости «городской легенды».
Много позже вырезка из газеты «Спортивная Корея» с этой статьей была найдена при обыске в квартире подозреваемого. Человек, без какой-либо видимой причины нападавший с ножом на женщин, собирал и перечитывал газетные статьи, в которых сообщалось о его преступлениях.
Пресса по-прежнему не пыталась получить комментарии Квон Ирёна. Вряд ли многие из журналистов вообще знали о том, что в Полицейском управлении работает профессиональный профайлер. Хотя фильм Пон Чунхо «Воспоминания об убийстве» пробудил общественный интерес к феномену серийных преступлений, концепция и необходимость профайлинга отнюдь не находились в центре внимания. Показательно, что первое интервью у Квон Ирёна было взято как раз в связи с выходом фильма и касалось в основном вопросов криминалистической экспертизы.
В июне 2004 года Квон Ирён с картой в руках продолжал изучать улицы Сеула. Домой он заглядывал совсем редко. К «Охотнику за разумом», по-прежнему бывшему настольной книгой, добавился труд профессора Сеульского государственного университета Квон Сонмана под названием «Современная психопатология». А когда становилось особенно тяжело на душе, Квон Ирён раскрывал томик стихов Юн Тончжу [55]. Особенно профайлеру нравилось произведение под названием «Автопортрет».
За горой, на рисовом поле,
стоит одинокий колодец.
Я подошел и молча
заглянул в него.
Там, в колодце, светит луна и бегут облака,
расстилается голубое небо,
по нему дует ветер,
там осень.
И стоит мужчина в нем.
Отчего-то неприятен становится он мне.
И я ухожу.
Ухожу в раздумье,
мне жаль становится его.
Вновь заглядываю в колодец,
а мужчина все там же.
И опять неприятен становится он.
Я ухожу…
Ухожу – тоска берет меня о нем.
А в колодце светит луна и бегут облака,
расстилается голубое небо,
по нему дует ветер, там осень.
И, словно сквозь пелену воспоминаний,
в нем стоит мужчина [56].
Когда Квон Ирён перечитывал стихотворение, его охватывали странные чувства, которые трудно было объяснить словами. Иногда казалось, будто Квон Ирён – профайлер смотрит на Квон Ирёна – обычного человека, допоздна задержавшегося на работе; а иногда появлялось ощущение, что некто, называющий себя профайлером, завладел его, Квон Ирёна, т