Интервью с Квон Ирёном предшествовала встреча Юн Вечхуля с журналисткой Пак Чуён из еженедельника «Ньюсмейкер». Они были знакомы лично, поэтому Юн Вечхуль решил сам объяснить особенности работы группы анализа преступлений. Пак Чуён сразу поняла потенциал предложенного ей материала и согласилась взять интервью. Результатом стала большая статья в «Ньюсмейкере», впервые в заслуженной мере представлявшая обществу Квон Ирёна.
Вот выдержки из статьи:
Я найду тебя, хвасонский убийца! [60]
Первый корейский профайлер, помощник инспектора Квон Ирён готов следовать за преступником в бездну.
Несколько лет назад в столичном районе Сондон пропала четырехлетняя девочка. Через девять дней она была найдена мертвой. Тело девочки было расчленено, части завернуты в черные пластиковые пакеты и сложены в рюкзак. Убийца бросил рюкзак всего в двухстах метрах от места исчезновения девочки и в полукилометре от ее дома. Об ужасающем инциденте сообщили все газеты и новостные телепрограммы. Однако местонахождение преступника оставалось неизвестным. Показания свидетелей не помогли следствию.
Преступник не оставил ни следов, ни отпечатков. После исследования трупа выяснилось, что его части складывали в морозильную камеру, и по отметкам на спине жертвы удалось установить, что преступник использовал холодильник устаревшей модели. Кроме того, исходя из длины лямок рюкзака, было сделано заключение о примерном телосложении преступника. Но это все, что полиция могла сказать об убийце.
В то время помощник инспектора Квон Ирён (41 год) из группы анализа преступлений отдела криминалистической экспертизы Полицейского управления смог очень точно определить возраст преступника, его характер, род занятий, место проживания, особенности отношений с людьми и многое другое. Помощник инспектора Квон занимался этим, потому что был первым и единственным в полиции Южной Кореи профессиональным профайлером (человеком, составляющим психологический портрет преступника). Тогда как эксперт-криминалист имеет дело только с материальными уликами, такими как отпечатки пальцев или пятна крови, профайлер работает и с менее очевидными проявлениями поведения преступника на месте преступления, на основе которых делает заключение о личности преступника и его мотивах. Выводы профайлера позволяют следственной группе сузить круг подозреваемых. Эта методика была разработана в 1970-х годах в ФБР. В Южной Корее она стала внедряться в феврале 2000 года, и помощник инспектора Квон первым занял нововведенную должность. До этого он восемь лет занимался полицейской работой и криминалистической экспертизой, профайлинг стал для него совершенно новой профессиональной обязанностью.
<…>
Преступники становятся искуснее и умнее. Черпая сведения из СМИ и проч., они действуют изощреннее, совершают меньше ошибок и не оставляют очевидных улик. Кроме того, все больше преступников действуют под влиянием своих психологических проблем и нападают на случайных людей. Такие преступления называют «немотивированными», но это не совсем точное определение. Мотив всегда существует, только здесь он менее явный – например, на формирование преступного поведения могут повлиять события детства. Но объединяет такие преступления то, что жертвами становятся незнакомые преступнику люди. Даже если насильник или убийца не оставляет заметных следов, место преступления может многое рассказать о личности, психологическом состоянии и образе жизни преступника. Именно профайлер считывает эту информацию.
<…>.
Пак Чуён верно передала суть работы профайлера. Статья также рассказывала об интервью с преступниками, которые Квон Ирён проводил совместно с коллегами из Государственной судебно-медицинской лаборатории для того, чтобы на основе собранных материалов создать базу данных в помощь будущим расследованиям. Когда я разговаривал с Пак Чуён в 2018 году, она в подробностях припомнила встречу с Квон Ирёном и шутливо отметила, что профайлер в то время не был так красноречив, как сейчас.
В январе 2006 года наконец осуществилась мечта Юн Вечхуля и Квон Ирёна: в Южной Корее появились новые профессиональные профайлеры. Выпуск состоялся в Центральной полицейской академии в городе Чхунджу провинции Чхунчхон-Пукто. На выпускной церемонии пятнадцать профайлеров из числа абитуриентов, поступивших в 2005 году (шестнадцатый закончил годом позже из-за болезни), стояли в одном ряду с другими выпускниками академии. Облаченный в форму, Квон Ирён специально приехал из Сеула, чтобы присутствовать на церемонии. В качестве почетного гостя он лично вручил погоны троим выпускникам из числа профайлеров. За исключением двух человек, которые стали работать в Полицейском управлении столицы, выпускники были распределены в отелы криминалистической экспертизы региональных управлений.
Назначения были следующими. Полицейское управление Сеула – Ким Кёнок, Ким Юнхи. Полицейское управление Инчхона – Ли Чинсук. Полицейское управление Тэджона – Чон Семин. Полицейское управление Тэгу – Чху Чхану. Полицейское управление Ульсана – Ю Чихён. Полицейское управление Пусана – Чо Чонхе. Полицейское управление провинции Кёнгидо – Ко Чунчхэ, О Чонын. Полицейское управление провинции Канвондо – Ли Миён. Полицейское управление Кванджу – Ко Сонён. Полицейское управление провинции Чолла-Намдо – Ким Сонхван. Полицейское управление провинции Кёнсан-Намдо – Чон Хечжон. Полицейское управление провинции Чеджу – Пэк Сынгён.
У Квон Ирёна появились коллеги-профайлеры. Американский психиатр доктор Джеймс А. Бруссел составил криминальный профиль в современном понимании этого определения уже в 1950-х годах [61]. В 1950–1960-х годах развивались теория и методология криминального профилирования. В 1972 году специальный агент Джек Кирш возглавил созданный в ФБР отдел поведенческого анализа. Прошло еще тридцать с лишним лет, и в Южной Корее тоже возникла соответствующая структура.
Единственный специалист и команда специалистов – это, разумеется, не одно и то же. В группе происходит обмен мнениями и есть возможность взаимной проверки, в результате чего снижается вероятность ошибок и повышается точность составляемого психологического портрета. Квон Ирён был полностью согласен с мнением Джона Дугласа: лучшее расследование проводит специально обученная команда [62].
Ким Юнхи и Ким Кёнок, пришедшие работать в группу Квон Ирёна, ранее изучали психологию. Если бы не набор 2005 года, Ким Юнхи, вероятно, отправилась бы получать дополнительное образование за границей и в дальнейшем могла преподавать психологию в университете или даже выбрать поприще адвоката. Она всегда отлично училась. Ее первым выбором было бизнес-администрирование, однако в колледже дополнительный курс по психологии так увлек девушку, что в итоге она поменяла предмет изучения.
Девушка впервые встретила Квон Ирёна и Юн Вечхуля еще до объявления набора на учебном собрании, посвященном криминальной психологии. После мероприятия девушка случайно оказалась в одном лифте с профайлером и его коллегой. Впоследствии те забыли о мимолетной встрече, но Ким Юнхи запомнила, как в лифте мужчины обменивались шутками. «Я поняла, что хочу работать вместе с ними, и решила стать первой в учебе», – вспоминает она.
Теоретические дисциплины не были проблемой ни для Ким Юнхи, ни для Ким Кёнок, но вот физическая подготовка давалась с трудом. Однако обе студентки твердо шли к поставленной цели. Стиснув зубы, они каждый вечер перед сном отрабатывали отжимания. Из пятнадцати учащихся первого набора у Ким Юнхи и Ким Кёнок были, соответственно, первое и второе место в общем зачете. Мечта, однажды в лифте появившаяся у Ким Юнхи, была достигнута.
Потребовалось некоторое время, чтобы девушки полностью влились в рабочий процесс. Квон Ирён не прекращал наставлять их о том, что они прежде всего полицейские, и только потом – профайлеры. Он передал им для анализа собственноручно собранные материалы дела «серийного убийцы с юго-запада». В будущем, когда преступник будет арестован, эти материалы должны были стать дополнительным доказательством серийности его преступлений.
После майского убийства в Кунпхо убийца опять затаился. Возможно, наступил период охлаждения. Оставалось лишь ждать и стараться не пропустить момент, когда преступник снова выскочит, как черт из табакерки. Мысленная антенна Квон Ирёна всегда была настроена на прием.
А в это время modus operandi преступника изменился. В городе стали происходить вторжения в дома и квартиры. Просматривая полицейские отчеты утром 28 марта 2006 года, Квон Ирён задержал внимание на одном из них. Это был рапорт полицейского отделения района Кванак. 27 марта около пяти часов утра преступник проник в двухэтажный частный дом, расположенный в квартале Пончхондон. Три сестры возрастом до двадцати пяти лет получили удары тупым предметом по голове, две из них скончались. Отца девушек, также спавшего в доме, убийца не тронул. Перед тем как покинуть место преступления, преступник устроил поджог.
Как обычно, полицейское расследование прежде всего стремилось выявить наличие внутренних семейных конфликтов, махинаций со страховками и тому подобные мотивы. Было установлено, что пожар начался с газовой плиты, на которой стояла кастрюля. Так как последним кастрюлей пользовался отец, он попал в список подозреваемых и был вынужден пройти полицейский допрос. Возможность немотивированного преступления не рассматривалась.
Со своей стороны, Квон Ирён тоже работал над этим делом. В отличие от полицейских Кванака, он не исключал вероятность безмотивного убийства. Более того, несмотря на другой МО, профайлер допускал, что это дело рук преступника, прежде нападавшего с ножом на женщин: пример Ю Ёнчхоля, изменившего МО, стоял перед глазами. Однако, в отличие от МО, почерк преступника не меняется. Поэтому Квон Ирён сосредоточился на почерке, который должен был подсказать, действовал ли здесь тот же самый человек. И прежде всего профайлер отметил, что проникновение в дом не было сколько-нибудь хитроумно продумано. Если отрешиться от самого факта вторжения, поведение преступника не отличалось: он был одержим контролем над жертвами.