Профайлер был изумлен и испуган. «Я зашел в спальню. Постель была заправлена, ящик тумбочки заполнен газетными вырезками. Я понял, что Чон Намгю следил за новостями. Перебирая статьи, увидел сообщения о его преступлениях. Думаю, они его радовали и он часто возвращался к ним перед сном. И вдруг в моих руках оказались страницы с моей собственной фотографией!» – вспоминает он. С тех пор Квон Ирён очень осторожно относился к раскрытию информации о себе и своей семье.
Осмотр жилища преступника позволил дополнить профайл. Тем временем сам Чон Намгю признавался в одном преступлении за другим. Все его показания подтверждались.
В начале июня Квон Ирён второй раз интервьюировал Чон Намгю. Дело было готово для передачи в прокуратуру. На этот раз цель разговора была иной – Квон Ирён рассчитывал больше узнать о жизни преступника. Основные факты уже собрали Ким Юнхи и Ким Кёнок – отчет девушек профайлер захватил с собой и просматривал во время беседы. Чон Намгю родился в 1969 году в провинции Чолла-Пукто на юго-западе страны. Он был старшим сыном в семье, где кроме него родились еще трое мальчиков и четыре девочки. Отец был фермером. Когда Чон Намгю перешел в старшую школу, семья переехала в Инчхон. Чон Намгю с детства был интровертом.
Не отрывая взгляда от бумаг, Квон Ирён внезапно задал вопрос:
– Ты ведь знал меня еще до нашей первой встречи, верно?
Чон Намгю подтвердил, что читал о профайлере.
Остальные вопросы касались прошлого. Квон Ирён хотел понять, что превратило сына фермера в безжалостного убийцу. Преступник говорил мало и неохотно, однако, когда профайлер упомянул о способе совершения преступлений, заметно оживился.
Хотя ответы не были развернутыми и внятными, Квон Ирёну удалось узнать еще об одном преступлении, в причастности к которому Чона даже не подозревали. Началось с неожиданного признания преступника о том, что в детстве он стал жертвой сексуального насилия. Квон Ирён решил выяснить подробности, так как интуиция подсказывала ему, что преступник говорит правду.
Профайлер попросил рассказать, что именно тогда случилось.
– Он завел меня в лес, вынул шнурки из моих кроссовок, связал ими мои пальцы и изнасиловал.
Лес, шнурки, связанные пальцы. Квон Ирён почувствовал, как мороз пробежал по коже. Он вспомнил место преступления в Пучхоне [65], которое осматривал в январе 2004 года.
Примерно в половине десятого вечера 14 января 2004 года в лесу за жилыми домами были убиты два мальчика двенадцати и тринадцати лет. Оба были изнасилованы и задушены. Их руки были связаны шнурками от кроссовок.
В то время основной заботой Квон Ирёна было дело о серийных убийствах пожилых людей, однако он по собственной инициативе изучал места нераскрытых преступлений в Сеуле и провинции Кёнгидо. Побывал он и в Пучхоне, и фотографии оттуда хранились в его компьютере вместе со многими другими. Необычная деталь со шнурками не давала ему покоя. Хотя детективы считали, что шнурки являлись своеобразным инструментом пытки, профайлер склонялся к мысли о том, что преступник таким образом выражал стремление к подавлению жертвы и полному над ней контролю. По предположению профайлера, использование шнурков могло быть продиктовано собственным опытом преступника, который, возможно, испытал что-то подобное в прошлом по отношению к себе самому. Догадка оказалась верной, однако в 2004 году он не мог знать об этом. Дело осталось нераскрытым, и лишь теперь, два года спустя, неожиданно появилась новая зацепка. «Как только я услышал от Чон Намгю про шнурки от кроссовок, по коже пробежал мороз, а в затылке заныло, будто меня стукнули», – рассказывал Квон Ирён во время одной из наших бесед.
Профайлер срочно запросил материалы об убийстве в Пучхоне и до конца встречи успел лично допросить Чон Намгю. Тот сознался в преступлении. Так благодаря профайлеру было раскрыто еще одно безнадежное дело.
Право на передачу дела в суд имеет в Южной Корее только прокуратура. Полиция лишь определяет состав преступления и отправляет дело на рассмотрение прокурорам. Из-за того что Чон Намгю был повинен в беспрецедентно большом количестве преступлений, прокуратура запросила оформить материалы отдельно по каждому случаю и передавать их в порядке очереди. В суд дело Чон Намгю также поступало частями: 7 июня против него было выдвинуто обвинение в совершении тринадцати преступлений, включая «дело трех сестер», 16 августа – еще в двенадцати, включая убийство в квартале Имундон, которое ранее пытался приписать себе Ю Ёнчхоль. Председательствующим судьей на процессе второго в истории Южной Кореи серийного убийцы стал судья Ли Тхэсоп.
Как уже говорилось, в свое время суд счел недоказанной вину Ю Ёнчхоля в убийстве в квартале Имундон. Только теперь стал известен настоящий убийца. Чон Намгю рассказал детективам, как узнал о признании Ю Ёнчхоля из газет и был изумлен: «Я не понимал, зачем он взял на себя преступление, которое совершил я». Чон Намгю испытывал странную для обычного человека гордость за свою способность к злодеяниям и, по его словам, стремился совершать «идеальные преступления». Он регулярно читал газеты, выискивая статьи на криминальные темы, и, когда узнал о том, что полиция принимает к сведению МО преступника, прекратил нападения на улицах и стал проникать в чужие дома и квартиры. Полиции пришлось признать, что взаимодействие с прессой может привести к очень серьезным последствиям, когда дело касается расследований преступлений нового типа, какими являлись преступления Ю Ёнчхоля и Чон Намгю.
Арест Чон Намгю ставил новые вопросы перед полицией и профайлером. Почему в современном обществе расцвела бессердечность, самым страшным носителем которой был Чон Намгю? Что помогло бы изменить ситуацию? Как предсказать появление новых безжалостных монстров? Есть ли способ их излечить и исправить?
С целью приблизиться к ответам на эти непростые вопросы было решено провести психологическое освидетельствование преступника. Оно состоялось 25 мая 2006 года в присутствии полицейского офицера. Чон Намгю почти не смотрел в глаза собеседникам, говорил медленно, часто отвечал односложно. «В обычном разговоре неуверен в себе; речь сбивчивая, невнятная. Преображается, когда рассказывает о преступлениях. Не испытывает чувства вины за содеянное», – записано в отчете психолога.
Чон Намгю заставили пройти тест Векслера – один из самых известных в мире тестов для измерения уровня интеллектуального развития. В рамках тестирования человеку предлагаются как вербальные, так и невербальные испытания, в которых проверяются словарный запас и способность к запоминанию, диагностируются уровень простых знаний, легкость оперирования числовым материалом и понятийное мышление, оцениваются двигательная координация и зрительно-моторная скорость, и т. д. Тест Векслера выявил у Чон Намгю средний уровень вербального интеллекта и низкий уровень невербального.
«Замедленная скорость понимания общих вещей и сильно замедленная скорость реакций. Ярко выраженное стремление быть признанным, превосходящее действительные способности. Вызванные этим противоречием острое чувство неудовлетворенности и комплекс неполноценности». Другими словами, тест показал, что безмотивная ненависть Чон Намгю происходила из его неуверенности в себе.
Преступник во многом трезво себя оценивал. Существует так называемый зеркальный тест, служащий индикатором самосознания у животных: в ходе теста выясняется, понимает ли животное, что видит в зеркале собственное отражение. Прибегая к этой метафоре, можно сказать, что Чон Намгю обладал способностью себя разглядеть. Вот что он сказал психологу в ходе беседы: «Я люблю порядок и злюсь, если вещи не на своих местах. Я насиловал, воровал, бросал камни в машины на шоссе… Конечно, я ненормальный».
Также Чон Намгю прошел психодиагностический тест Роршаха, применяемый для исследования психики и ее нарушений. Карточки с пятнами он в основном описывал так: «взрыв», «кровь», «дым» и т. п. Но были и более развернутые ответы. Например, одну из картинок преступник интерпретировал следующим образом: «Выглядит как огромный страшный демон, который хочет убивать и разрушать». Психолог сделал заключение, что мир для Чон Намгю – это место, где страшный демон пытается ему навредить или лишить жизни. Одержимый этой иллюзией, Чон Намгю сам превратился в демона.
«Плохо контролирует чувства; в неприятной или стрессовой ситуации подобно ребенку проявляет первичные (базовые) эмоции. Неопределенность и неоднозначность вызывают сильное беспокойство, из-за чего нередко преувеличивает опасность и пребывает в напряженном и растерянном состоянии. Не имеет возможности прибегнуть к посторонней помощи, в результате чего усугубляется ощущение изолированности от общества, в свою очередь, провоцирующее сознательное уединение». Тест Роршаха подтвердил, что Чон Намгю переполнен негативной энергией.
В десять часов утра 7 июня 2006 года Чон Намгю впервые предстал перед судом.
Из материалов прокуратуры:
«Из-за невозможности жить нормальной жизнью у обвиняемого выработался поведенческий стереотип, известный как “психология жертвы”, а также развился комплекс неполноценности. Насилие, пережитое в детстве, породило в нем болезненное чувство стыда и враждебность по отношению к обществу. Обвиняемый стремился отомстить за свои страдания тем же способом, каким страдания были причинены ему самому. Его жертвами стали дети и женщины…»
Из материалов суда:
«Нетерпелив, агрессивен, игнорирует социальные нормы поведения, не испытывает чувства вины и ответственность за содеянное. Страдает смешанным расстройством личности: шизоидным и диссоциальным…»
21 сентября 2006 года Чон Намгю был приговорен к смертной казни. В постановлении суда говорилось, что освобождение обвиняемого с большой степенью вероятности приведет к совершению им новых преступлений и что целью приговора является защита общества.
Преступник был изолирован навсегда