[66]. Однако в сезон сильных дождей сложно бороться с плесенью: она появляется опять и опять. Никто не предвидел, что вслед за процессом над Чон Намгю страну потрясет новая серия преступлений.
В начале ноября Чон Намгю обратился в суд высшей инстанции. В его заявлении не было ни капли раскаяния: «Я хочу, чтобы смертная казнь была приведена в исполнение, как только закончатся все судебные процедуры. Не понимаю, почему в Корее сейчас не казнят. Око за око, зуб за зуб. Такой мести хотели бы жертвы, и я тоже с этим согласен. Продолжу убивать в следующей жизни…» В другом обращении в Верховный суд преступник так высказывался о содеянном: «В конечном итоге сам Бог управлял всем из-за кулис».
Чон Намгю добивался исполнения смертного приговора, повторяя требование Гэри Гилмора, которое тот выдвигал в 1976 году. В США в то время тоже существовал мораторий на смертную казнь, но к моменту процесса над Гилмором она была восстановлена. Американский убийца был казнен в январе 1977 года.
Все эти месяцы Квон Ирён не прекращал думать о Чон Намгю и задаваться вопросами. С каких пор все пошло не так? Июльской ночью 1995 года Чон Намгю пробрался в чужой дом и попытался изнасиловать шестнадцатилетнюю девушку, угрожая ножом. К счастью, проснувшиеся родители помешали насильнику. В свои 26 лет Чон Намгю уже был закоренелым преступником. Брат четырех сестер, он пытался изнасиловать незнакомую молодую женщину.
Очевидно, что тюрьма не повлияла на Чон Намгю должным образом [67]. Как и в случае с Ю Ёнчхолем, заключение лишь усугубило преступные наклонности Чон Намгю и в конечном итоге способствовало превращению в дикого зверя. В книге Нормана Мейлера, вышедшей в 1981 году, о заключенных в американских тюрьмах сказано так: «Трусливые превращаются в подонков и стукачей, бесстрашные становятся жестокими» [68]. Схожим образом произошла и трансформация Чон Намгю.
Размышляя о Чон Намгю, Квон Ирён снова листал «Охотника за разумом». «Наверное, одним из ключевых факторов в формировании личности серийного насильника или убийцы является его фантазия. В самом широком смысле слова». Разумеется, обычные люди тоже фантазируют, но воображаемые ими сцены не занимают мысли надолго. Для большинства фантазии подобны пролетающим мимо птицам. Однако социопат уверен, что птица может свить гнездо у него на голове и прекрасно в нем устроиться. Другими словами, он не различает желаемое и действительное.
Какие фантазии рождались в голове Чон Намгю? Мир, полный демонов? Собственная битва с дьяволом? Почему Чон Намгю не понимал, что сражается вовсе не с выходцами из ада, а с беззащитными женщинами? Квон Ирён не мог постичь темноту, окружавшую серийного убийцу.
Не только Квон Ирён отчаивался понять происходящее. От боли и непонимания страдали выжившие жертвы преступника и члены семей погибших.
В декабре 2006 года газета «Хангёре» опубликовала статью об одной из таких семей:
«Простить? Я не знаю, как такое можно простить»
Во время нашей встречи господин Ким (55 лет) признался, что до сих пор переполнен гневом. В марте текущего года он потерял двух дочерей, погибших от руки «серийного убийцы с юго-запада». Младшая дочь четырнадцати лет осталась в живых, но сильно пострадала от ударов по голове и до июня находилась в больнице. Теперь раз в месяц ее принимает психоневролог. Раньше доброжелательная и спокойная, теперь она постоянно ссорится с младшим братом. Жена Кима (48 лет) после событий страшной ночи сторонится людей и почти не выходит из дома. Самому Киму было так тяжело, что он не мог работать почти полгода. «Месяца три или четыре назад я наконец бросил пить и вернулся к работе. Надо жить дальше и кормить себя и семью…»
Глубокие душевные раны Киму нанес не только преступник. В ходе расследования полиция распространила среди соседей ложную информацию о том, что Ким был приемным отцом девочек. Следствие не скрывало, что Ким подозревается в убийстве ради страховки. Киму с семьей пришлось переехать подальше от осуждающих взглядов и злобных сплетен. С горечью он говорит, что, если бы настоящий преступник не попал в руки полиции, за решетку отправили бы его самого <…>.
Преступление и наказание, покаяние и возрождение всегда были излюбленными темами для писателей. В литературе мы находим раскаявшихся и искупивших грехи убийц. Раскольников признает вину и духовно перерождается, убийца детей из «Истории жука» Ли Чхончжуна обращается к вере, думая получить прощение свыше [69]. Однако отец, в реальной жизни потерявший двух дочерей, не считал возможным простить за убийство.
«Мне, выступающей за отмену смертной казни, часто задают один и тот же вопрос. Отвечаю. Они изменились. Если сейчас на чаши весов положить их грехи и мои, то, возможно, моя чаша перевесит. Их изменила любовь и только любовь. Они стали новыми людьми», – говорит в предисловии к переизданию романа «Наше счастливое время» [70] Кон Чиён, рассказывая о смертниках, с которыми начала общение более десяти лет назад. Квон Ирён хорошо помнит писательницу, приезжавшую поговорить с ним во время подготовки романа [71].
Вера писательницы в покаяние и исправление поистине прекрасна. Но потерявший дочерей господин Ким вряд ли с ней согласится. Вспомним еще раз о серийном насильнике, о котором рассказывал Брент Тёрви: хотя на суде насильник и демонстрировал глубокое раскаяние, он не останавливался до тех пор, пока не был арестован и обвинен. Вслед за Тёрви Квон Ирён уверен, что некоторые преступники не способны измениться к лучшему.
На восстановление от полученных психологических травм жертвам преступлений и членам семей погибших требуется очень долгое время, иногда целая жизнь. Но, как показывает опыт Ким Юнхи, душевные раны получают также и люди, которых преступления не коснулись напрямую.
Вот что она рассказывает:
«На первом этапе расследования “дела трех сестер” господин Ким был подозреваемым в убийствах, и я, как профайлер, разрабатывала стратегию его допроса. Однако вскоре выяснилось, что настоящим убийцей был Чон Намгю. Ситуация очень сильно меня травмировала. Я впервые поняла, что не просто анализирую информацию, но, сама того не осознавая, могу навредить ни в чем не повинным людям. Раньше я не знала, какое влияние выводы профайлера могут оказать на действительность, но дело Чон Намгю многому меня научило».
В связи с делом Чон Намгю к роли профайлинга в расследовании полиция стала относиться более серьезно. В информационном бюллетене Полицейского управления читаем: «Преступления, совершенные Чон Намгю, являлись преступлениями нового типа без понятного мотива, который могла бы распознать полиция. Это дело отчетливо показало недостатки современного следствия в отношении серийных преступлений с нетипичным мотивом».
В результате были разработаны основы для будущих полицейских расследований серийных убийств. То, что Юн Вечхуль и Квон Ирён задумали еще шесть лет назад, наконец стало воплощаться в реальность. Так, информацию о преступлениях, произошедших в пределах юрисдикции одного полицейского отделения, теперь следовало передавать детективам всех участков, подведомственных территориальному отделению, а кроме того, в каждом региональном отделении должен был проводиться анализ, выявляющий сходные черты разрозненных преступлений. В будущем нахождение преступников, совершивших немотивированные преступления, включая серийные, должен был обеспечивать не отдельный следователь, а хорошо налаженная система.
Квон Ирён чувствовал удовлетворение. Дело тянулось долго: впервые оно привлекло внимание профайлера еще 9 апреля 2004 года. Тогда, просматривая отчеты из полицейских участков, он смог уловить связь между случившимся преступлением с другими, более ранними. Словно палеонтолог, соединяющий в нужной последовательности диски позвоночника ископаемого животного, Квон Ирён постепенно восстанавливал цепочку преступлений одного человека. После кропотливой двухлетней работы профайлер нашел преступника.
В конце рабочего дня, часто продолжавшегося сверхурочно, Квон Ирён любил зайти в кафе «Осень» на втором этаже торгового центра недалеко от станции метро «Кванхвамун». Ослабив узел галстука и попивая пиво, он любовался огнями ночного города.
Чон Намгю, сын фермера, в детстве не раз подвергавшийся сексуальному насилию; коротышка ростом 167 сантиметров; человек, мир которого был заселен демонами; преступник, убивший тринадцать человек и искалечивший жизни десятков людей, совершил самоубийство в ноябре 2009 года.
Глава четвертаяПсихология водителя «Хёндэ Экус»
Нас не изменишь, Джон. Мы такие, какие есть [72].
В пятницу, 1 декабря 2006 года, весь день моросил дождь. Было достаточно тепло: температура поднялась до 6 градусов по Цельсию. Как всегда облаченный в костюм, Квон Ирён отправился в офис, но не в здание Полицейского управления в районе Чонно, а в штаб-квартиру НАП в районе Содэмун, на третий этаж северного крыла. Табличка на двери кабинета гласила: «Отдел анализа преступного поведения». Название было связано с такой необычной для Кореи дисциплиной, как наука о поведении. В ФБР отдел поведенческого анализа появился еще в 1972 году. Мысль о том, что преступное поведение раскрывает индивидуальность преступника, легла в основу криминального профилирования.
2006 год стал благодатным для корейского профайлинга. В ноябре специальным постановлением был учрежден отдел анализа преступного поведения НАП. Квон Ирёну было присвоено звание инспектора, и 1 декабря он возглавил только что созданный отдел. Профайлинг получил официальное признание как важная часть полицейской работы.