Усилия Квон Ирёна и Юн Вечхуля наконец принесли плоды. Решающую роль в признании профайлинга внутри и за пределами полиции сыграло дело Чон Намгю. Если бы Квон Ирён заранее не соединил воедино разрозненные нераскрытые преступления в разных районах Сеула, Чон Намгю мог бы отделаться сравнительно легким приговором за ограбление и вскоре оказаться на свободе. Благодаря профайлингу этот сценарий стал невозможен. «Дело Чон Намгю особенно ярко продемонстрировало возможности профайлинга в том, что касается ареста преступника и предъявления ему обвинений», – подчеркивает Юн Вечхуль.
Хотя новости о деле Чон Намгю в конце концов сошли с первых полос газет, уступив место другим сообщениям, Квон Ирён и Юн Вечхуль не прекращали трудиться, готовясь к возможному появлению нового немотивированного убийцы. Создание отдела в НАП было частью этой подготовки. Отдел укомплектовали сотрудниками, перешедшими сюда из региональных управлений.
Одной из коллег Квон Ирёна стала бывший клинический психолог Чон Хечжон. Ее родители никогда не были связаны с полицией, и сама она после окончания университета работала в больнице. Однако, узнав о наборе первого курса профайлеров в Центральной полицейской академии в 2005 году, она, находившаяся под большим впечатлением от фильма «Воспоминания об убийстве» и размышлявшая о смене места работы, решила подать документы на поступление.
По окончании курса в январе 2006 года Чон Хечжон была распределена в Полицейское управление провинции Кёнсан-Намдо. Во время учебы в академии пришлось усвоить: если раньше ее целью была помощь пациенту, то теперь – помощь следствию. Хотя прежние знания были применимы в криминальном профилировании, Чон Хечжон была теперь не доктором, а полицейским.
Однако за шесть месяцев обучения сложно во всей полноте понять следственную систему и организационную культуру полиции. Оказавшись на новом месте, Чон Хечжон, еще совсем недавно бывшая гражданским лицом, чувствовала себя не в своей тарелке; также и ее коллеги, многие из которых не были знакомы даже с концепцией профайлинга, находили ситуацию с назначением странной. Но первая неловкость была преодолена, и Чон Хечжон, единственный профайлер управления, вскоре стала частью коллектива.
«Первым делом, в котором я принимала участие, было дело о пропаже детей в Янсане [73]. Тогда бесследно исчезли две ученицы младшей школы. Детективы предполагали, что подруги сбежали из дома, но я, изучив обстановку в семьях, а также окружение девочек, пришла к выводу, что вероятность побега очень низка» [74], – вспоминает Чон Хечжон.
С 1 декабря 2006 года Чон Хечжон стала сотрудником отдела анализа преступного поведения НАП, войдя в «команду Квон Ирёна». «Со стороны Квон Ирён может показаться кем-то вроде добродушного соседа. Но у него потрясающе развита интуиция. Мы часто удивлялись его проницательности, гадая, развилась ли она благодаря опыту или была врожденным качеством», – рассказывает она.
Еще одним выпускником того же курса академии в «команде Квон Ирёна» был Ко Чунчхэ. В отличие от Чон Хечжон, он с самого начала хотел работать в полиции и учился на факультете полицейского управления. Проходя службу в военной полиции в начале 2000-х годов, он время от времени интервьюировал арестованных, хотя это не входило в его основные обязанности. Ко Чунчхэ уже тогда интересовался криминологией, и имя Джона Дугласа было ему хорошо известно. В июле 2004 года, в конце службы, молодой человек узнал об аресте серийного убийцы Ю Ёнчхоля. Желание заниматься профилированием стало еще сильнее, и, когда в 2005 году Ко Чунчхэ увидел сообщение о наборе курса, долго он не раздумывал. «То, о чем я так долго мечтал, оказалось вполне реальным. Я сразу понял, что должен использовать эту возможность», – вспоминает он. Так худощавый молодой человек с густыми бровями оказался в числе первых специалистов по анализу преступлений.
Однако после распределения в январе 2006 года оказалось, что работы не так уж много. «Вскоре я убедился в истинности слов Шерлока Холмса: чем обыкновеннее и скучнее преступление, тем меньше поведенческих улик оставляет субъект. Скажем, в случае с банальным ограблением мои услуги почти бесполезны. Такое преступление слишком обыденно, слишком примитивно, а потому круг подозреваемых может расти до бесконечности», – рассказывает в «Охотнике за разумом» Джон Дуглас. Преступления, в раскрытии которых оказывал поддержку Ко Чунчхэ, были как раз обыденными. За делом Чон Намгю, потрясшим страну, ему пришлось наблюдать издалека.
Коллегами Ко Чунчхэ и Чон Хечжон стали их бывшие сокурсники Ко Сонён, имевшая психологическое образование, Пэк Сынгён, которой на выпускном вручил погоны сам Квон Ирён, а также полицейский Чон Хёнгон. Никто из пятерки профайлеров не подозревал, какая сложная задача их ждет впереди.
Теперь Квон Ирён уже не работал в одиночку: его всегда окружали подчиненные. Утреннее изучение полицейских отчетов проходило совместно, так же вместе выезжали на осмотр мест преступлений. Сотрудники отдела облюбовали один из ресторанчиков недалеко от офиса и часто собирались выпить пива и поесть мяса. Когда к ним присоединялся «Квон Пивон», разговор неизменно превращался в обсуждение очередного дела.
Однако существовала и негативная сторона. Все сотрудники, включая Квон Ирёна, официально числились на прежних местах, а фактическая работа в отделе НАП считалась «дополнительной». На практике это означало, что их деятельность в НАП не влияла на дальнейшее продвижение по карьерной лестнице. Профайлеры согласились на это, так как хотели заниматься новым и важным делом. Квон Ирён, сознательно отказавшийся от шанса в будущем получить звание старшего суперинтенданта, относился к ситуации с юмором.
В конце декабря 2006 года Квон Ирёну позвонил Пак Хаккын, в то время занимавший руководящую должность в Полицейском управлении провинции Кёнгидо. Именно он в бытность начальником криминального департамента Полицейского управления Сеула после ареста Чон Намгю дал указание следовать рекомендациям Квон Ирёна. По совпадению в Полицейское управление провинции Кёнгидо был переведен и еще один старый знакомый профайлера: Пак Мёнчхун, первым заподозривший в «грабителе» из Йондынпхо необычного преступника. Произведенный в звание старшего суперинтенданта, Пак Мёнчхун возглавил следственное подразделение управления.
По телефону Пак Хаккын сообщил, что в городах Кунпхо и Сувоне произошли два странных исчезновения, и попросил профайлера проанализировать собранные следствием материалы. Профайлер отправился в Сувон, административный центр провинции. Вызов Пак Хаккына означал, что случилось действительно что-то серьезное.
В среду 13 декабря 2006 года около половины одиннадцатого вечера в квартале Кымджондон города Кунпхо пропала сорокапятилетняя женщина. Она работала в местном караоке-баре. Пак Хаккын позвонил профайлеру после второго похожего случая. В третьем часу ночи 24 декабря пропала еще одна работница караоке-бара, уже в Сувоне. Перед исчезновением женщина сообщила по телефону, что направляется домой.
Когда 6 января 2007 года около шести часов утра после раннего завтрака с клиентом пропала работница караоке-бара в городе Анян провинции Кёнгидо, Квон Ирён уже почти не сомневался в связи происшествий. Чтобы оказывать следствию наиболее продуктивную поддержку, «команда Квон Ирёна» стала бывать в Сувоне чаще, чем в сеульском офисе. Рабочий день профайлеров теперь начинался с пристального изучения отчетов Полицейского управления провинции Кёнгидо. Они не хотели упустить ни одной детали, которая могла бы оказаться полезной.
Распространение мобильных телефонов (в 2006 году ими пользовалось уже почти все взрослое население страны) существенно помогло следствию. Личный телефон женщины, пропавшей без вести 13 декабря, разрядился около половины пятого утра следующего дня. Удалось установить, что в этот момент телефон находился поблизости от города Хвасон. Также полиция выяснила, что последний телефонный разговор второй пропавшей без вести женщины состоялся в 2:20 ночи 24 декабря. В 16:25 того же дня кто-то намеренно вынул из телефона аккумулятор. Телефон третьей женщины разрядился в день исчезновения 6 января в 17:54, на территории волости Мадо, административно относящейся к Хвасону.
Квон Ирён распечатал большую подробную карту местности, обозначив на ней предположительные места и время исчезновений женщин, а также места и время выключения телефонов. Мысленно он отметил, что недалеко находится остров Чебудо, где любят отдыхать местные жители и туристы. Женщины пропали поздно ночью или на рассвете, но в местах отнюдь не безлюдных. «Команда Квон Ирёна» допустила, что кто-то мог предложить женщинам подвезти их до дома.
«Обстоятельства исчезновений не говорили о похищениях – в таких местах трудно было бы незаметно похитить взрослых женщин. Однако жертвы могли добровольно сесть в машину, согласившись на предложение преступника подвезти по пути. Это объяснило бы, почему телефоны оказывались далеко от мест, где в последний раз видели женщин, но при этом сравнительно недалеко друг от друга. Сделав такие выводы, я понял, что действует серийный преступник», – вспоминает Квон Ирён.
Стоит отметить, что на этот раз профайлеры находились в более благоприятной обстановке, чем раньше. Расследуя преступления Ю Ёнчхоля и Чон Намгю, южнокорейская полиция приобрела новый и крайне тяжелый опыт. До того как появились эти преступники, большинство полицейских мало что знали о феномене серийных убийств как таковом. Главе НАП даже пришлось приносить публичные извинения. Теперь же полиция по меньшей мере признавала необходимость отслеживать возможную связь между преступлениями. Кроме того, Квон Ирён получил заметный пост главы отдела анализа преступного поведения НАП, а Пак Хаккын и Пак Мёнчхун, уже имевшие возможность убедиться в эффективности профайлинга, занимали высокие посты в Полицейском управлении провинции, где происходили исчезновения.