В январе 2017 года Полицейское управление провинции Кёнгидо приняло решение о создании следственной группы в связи с систематическим исчезновением женщин. Пак Хаккын возглавил работу группы, Пак Мёнчхун стал ответственным за поддержку. Детективы, входившие в состав группы, изучали материалы нераскрытых преступлений, стараясь обнаружить другие случаи исчезновений и установить возможную связь между разрозненными делами.
Вскоре выяснилось, что еще один похожий случай произошел 3 января 2007 года около половины шестого вечера. В пригороде Хвасона, где располагались небольшие промышленные предприятия, пропала женщина возрастом за пятьдесят лет. Фабричные здания в том районе разделяли земельные участки и редколесья; в это время года все вокруг было пепельно-серым. Последним известным местонахождением пропавший без вести была автобусная остановка у фабрики. Ее телефон разрядился в 19:59.
Новое исчезновение с автобусной остановки произошло уже 7 января на окраине Сувона. После пяти часов вечера двадцатилетняя девушка отправилась на репетицию хора, и больше ее никто не видел. По данным телекоммуникационной компании, в 17:41 из ее телефона был извлечен аккумулятор.
Информация быстро просочилась в прессу, и журналисты, тоже многому научившиеся за время расследований преступлений Ю Ёнчхоля и Чон Намгю, сделали вывод о серийности исчезновений. Особенно журналистов распалял тот факт, что местом действия был Хвасон и окрестности, ассоциировавшиеся с нераскрытыми убийствами, произошедшими двадцать лет назад. Вечерний выпуск новостей телеканала SBS от 9 января сообщил, что в Хвасоне в течение трех недель пропали три женщины. Это был первый из многочисленных репортажей о «хвасонских серийных исчезновениях».
Ведущий. В Хвасоне провинции Кёнгидо одна за другой пропали три женщины. Исчезновения произошли недалеко от местности, где в прошлом совершались серийные убийства. Местные жители сильно встревожены. Репортаж Ким Хёну с места событий.
Репортер. Около четырех часов утра 14 декабря сорокашестилетняя жительница Аняна по фамилии Пэ [75], закончив смену на работе, поговорила с дочерью по телефону, и после этого Пэ больше никто не видел.
Через десять дней жительница Сувона, тридцатисемилетняя Пак, выйдя из дома около половины третьего ночи, не вернулась и больше не выходила на связь.
Наконец, 3 января около половины шестого вечера пятидесятидвухлетняя жительница Кунпхо Пак пропала после рабочего дня по дороге домой.
Телефоны всех трех пропавших без вести женщин в момент отключения аккумулятора находились в волости Пибон города Хвасон, недалеко от автомобильной дороги. Так как женщины живут в разных городах провинции и точное место их исчезновения не установлено, в настоящее время полиция считает невысокой вероятность того, что исчезновения связаны между собой <…>.
Сразу за репортажем последовали телесюжеты и статьи от других программ и газет. Разумеется, преступник не мог этого не знать. Квон Ирён не раз вспоминал обыск в доме Чон Намгю, когда выяснилось, что тот хранит статью с фотографией профайлера. И Чон Намгю, и другие преступники следили за работой полиции, освещавшейся в прессе.
Профайлеры продолжали собирать материалы. Одной из задач было увидеть похищение глазами преступника. Холодным январским днем Квон Ирён вышел на автобусной остановке в пригороде Хвасона, где пропала работница фабрики. Перед этим на сайте Метеорологического управления он изучил информацию о температуре воздуха, количестве осадков, времени восхода и захода солнца в день исчезновения женщины.
Рядом с автобусной остановкой не было жилых домов – она находилась прямо на территории фабрики. Промышленные здания располагались на большом расстоянии друг от друга. Приехав немного раньше предполагаемого времени исчезновения, профайлер стоял на остановке и внимательно осматривался вокруг, пытаясь проникнуться атмосферой этого места. Он прислушивался к доносившимся звукам, отмечал силу ветра, запоминал особенности промышленного пейзажа. Все это видел, слышал и чувствовал и наблюдавший за жертвой преступник.
Квон Ирён также побывал на автобусной остановке в Сувоне. Изучение предполагаемых мест исчезновения позволило профайлеру сделать несколько открытий. Во-первых, в те январские дни, когда пропали без вести женщины, было особенно холодно. Во-вторых, интервал между автобусами на обеих пригородных остановках оказался очень большим. Когда профайлер стоял на одной из них, проезжавший мимо водитель грузовичка, увидев мерзнувшего на остановке человека, притормозил и предложил подбросить до главной трассы. «Так вот почему они так легко садились в машину к незнакомцу», – догадался Квон Ирён, работавший с версией о похитителе на машине. Холодная погода и удаленность остановок от основных городских маршрутов делали предложение водителя более естественным и ускоряли согласие жертвы. Вероятно, похититель тоже это знал.
«Значит, преступник разбирается в психологии, – думал я. – Возможно, у него дорогая машина, или же в салоне машины находится нечто, что с первого взгляда внушает доверие к водителю. Допустим, подвеска в виде креста или что-то в том же духе… К счастью, эта версия появилась на раннем этапе расследования», – вспоминает профайлер.
Тем временем полиция занималась опросом работниц караоке-баров. Полицейские выясняли, не были ли там в последнее время замечены клиенты с извращенными наклонностями. Внимание детективов привлекли показания о нескольких странных гостях, однако свидетельницы, как правило, не помнили лиц. Фотороботы возможных подозреваемых составлялись с применением гипноза. Таким способом были вычислены несколько мужчин, виновных в непристойном поведении по отношению к работницам караоке-баров, однако у каждого из них нашлось алиби и связать подозреваемых с серией исчезновений не получилось. Стоит сказать, что далеко не все полицейские разделяли мнение о серийности преступлений. Некоторые считали, что исчезновение работниц караоке-баров и исчезновения женщин с остановок – две отдельные серии, а кто-то вообще отрицал связь между происшествиями.
Ко Чунчхэ до сих пор вспоминает, как под лютым январским ветром профайлеры почти ежедневно выезжали в Полицейское управление провинции Кёнгидо. Если появлялся новый свидетель по делу об исчезновении той или иной женщины, то, изучив показания, взятые полицией, они говорили со свидетелем еще раз, а затем занимались полевыми исследованиями.
После завершения дневной работы профайлеры отправлялись на вечернее совещание. Каждый день в десять часов вечера в полицейском отделении города Кунпхо собирались более тридцати полицейских, входивших в объединенную следственную группу по делу об исчезновениях. Ожесточенные споры, в которых детективы отстаивали свою точку зрения на вопрос о серийности преступлений, часто продолжались далеко за полночь. Потом Ко Чунчхэ развозил коллег-профайлеров по домам. На сон оставалось всего несколько часов. Ему особенно запомнилась одна из подобных ночей, когда в два часа пополуночи он вез Квон Ирёна в Сеул. «Как думаешь, они его поймают?» – неожиданно спросил начальник. «Рано или поздно поймают», – ответил Ко Чунчхэ. «Когда это произойдет, наши ночные поездки превратятся в воспоминания… Рано или поздно…» – сказал на это Квон Ирён.
На служебную машину требовалось подавать заявку каждый день. Как правило, это были автомобили «Хёндэ Старекс» или «Хёндэ Аванте». Оформлять заявки было обязанностью Ко Чунчхэ. Поскольку выезжать приходилось рано утром, а возвращался Ко Чунчхэ порой на рассвете, случалось так, что он не успевал вернуть автомобиль вовремя, из-за чего молодому человеку приходилось выслушивать много нелестного в свой адрес от сотрудников НАП, ответственных за служебные машины. Холодный январь тянулся мучительно долго.
Сувон, Кунпхо, Хвасон. Если на карте соединить эти три города прямыми линиями, получится перевернутый остроконечный треугольник, где Хвасон будет нижней вершиной.
Происхождение названия города Кунпхо (군포) не выяснено до конца. В иероглифической записи оно выглядит как 軍浦, где иероглиф 軍 (корейское произношение: 군 [кун]) означает «войско», а иероглиф 浦 (корейское произношение: 포 [пхо]) – «берег». Возможно, название города происходит от топонима «Кунпхочхон», который встречается в исторических документах времен государства Чосон [76], но есть и другая теория. Во время Японо-китайской войны 1894–1895 годов здесь стояла маньчжурская армия, что и могло стать причиной возникновения названия. По состоянию на декабрь 2006 года в этом небольшом городе проживали около 274 тысяч человек. Туда-то и съезжались детективы, входившие в объединенную следственную группу. Полицейское отделение Кунпхо каждый вечер было заполнено людьми.
Серия исчезновений или не связанные друг с другом происшествия? По воспоминаниям Ко Чунчхэ, этот вопрос стал настоящим камнем преткновения для следственной группы. Многие детективы крайне скептически относились к версии о серийности. Причиной были как недопонимание самого феномена серийных преступлений, так и желание избежать давления со стороны руководства и назойливого внимания прессы.
Квон Ирён последовательно отстаивал версию о серийности. Его убежденность росла по мере того, как продвигалось изучение предполагаемых мест исчезновений двух женщин с автобусных остановок и трех работниц караоке-баров, а также мест отключения их телефонов. «Все говорило о том, что центром, вокруг которого происходили похищения, являлась трасса № 39. Все места исчезновений имели выезды на эту дорогу. И отключения телефонов пропавших без вести женщин также были зафиксированы неподалеку от трассы», – рассказывает профайлер. Однако и это не убеждало противников версии о серийности. Будущее показало, что Квон Ирён сделал верные выводы: и дом преступника, и укрытие, в котором тот готовился к преступлениям, располагались по ходу трассы № 39.