Коллег прежде всего занимал вопрос, по какой причине в схожих жизненных обстоятельствах одни становятся преступниками, а другие продолжают нормальную жизнь. Ответить на этот вопрос было отнюдь не легко. Тем более что преступники вовсе не стремились подробно и внятно объяснять, что происходит у них в душе. Общение затруднял и тот факт, что многие обвиняемые были малообразованными людьми. Зачастую преступников было трудно даже разговорить. На первых встречах Квон Ирён, Кан Токчжи и Хам Кынсу наугад забрасывали широкую сеть вопросов в расчете поймать хоть что-нибудь стоящее.
– Ваше самое счастливое детское воспоминание? А самое неприятное?
– У вас есть друзья, которые вас здесь навещают?
– Расскажите о ваших родителях.
С помощью подобных вопросов коллеги прежде всего получали представление о родственных и товарищеских связях преступника, его детских психологических травмах. Почти все их собеседники с трудом припоминали что-то хорошее, но могли подолгу рассказывать об обидах и несчастьях, пережитых в детстве. После первых интервью Квон Ирён задумался о разработке более эффективной методики опроса.
По словам Квон Ирёна, в разговоре с Чо Хёнгилем профайлер впервые пережил настоящее перевоплощение в преступника.
У Чо Хёнгиля были густые брови и полные губы. Прежде всего Квон Ирён поинтересовался, хорошо ли того кормят, и убийца четырехлетней девочки ответил, что всем доволен.
Среди прочих ему были заданы следующие вопросы:
– Почему, по его мнению, он чувствует сексуальное влечение к детям?
– Каково его отношение к женщинам и был ли у него опыт продолжительного романтического общения с противоположным полом?
– По какой причине он расчленил труп?
После завершения интервью Квон Ирён заказал обед, и они поели вместе с преступником.
На основе полученных сведений Квон Ирён составил отчет, в который были включены подтвердившиеся предположения профайла и некоторые новые данные.
Поправки к криминальному профайлу № 1,
подтвержденные заключенным Чо Хёнгилем
Преступник живет один, аккуратен и чистоплотен. Тщательно выстиранное белье было развешено в определенном порядке; даже мелкие предметы в ящиках стола (например, авторучки, блокноты и т. п.) старательно разложены.
Дом преступника, ставший местом совершения убийства, расположен в пяти минутах ходьбы от места похищения жертвы.
В настоящее время безработный. В прошлом некоторое время был официально трудоустроен на фабрике.
Имеет опыт торговли в рыбной лавке. Во время интервью сообщил, что, продавая рыбу, всегда заворачивал ее в два пластиковых пакета.
Возраст преступника – сорок лет. Окончил только начальную школу.
Преступник не имеет друзей и близких знакомых. В свободное время пьет в одиночестве, ходит в караоке-бары, смотрит дома кино и телевизионные программы.
Во время работы на фабрике потерял два пальца, из-за чего усилился существовавший комплекс неполноценности. Избегал знакомства с женщинами, пользуясь сексуальными услугами проституток.
Летний день, в который состоялась беседа с Чо Хёнгилем, навсегда врезался в память Квон Ирёна. Ему казалось, что он очутился в пустой темной комнате и дверь за ним внезапно захлопнулась. Он боялся, что эту дверь уже не открыть изнутри.
В книге Брента Тёрви о криминальном профайлинге подчеркивается, что профайлер в какой-то момент может столкнуться с серьезными эмоциональными проблемами. Для сохранения душевного равновесия профайлер вынужден психологически дистанцироваться от жертвы и рассматривать ее исключительно как объект, когда тело пострадавшего с любыми следами насилия считается всего лишь уликой, подлежащей анализу и каталогизации. Однако минус такого дистанцирования состоит в том, что возникает риск потерять человечность [14]. Действительно, чтобы понимать бессердечных убийц, необходимо самому сохранять хладнокровие. Но развивая в себе это качество, можно навсегда остаться с холодом в сердце и пустотой в душе.
Встреча с убийцей словно вытолкнула Квон Ирёна из привычного мира. «Я заказал обед и ел вместе с Чо Хёнгилем. Разве такое можно забыть? Я все время думал о том, что и впредь обречен делить трапезу с такими же чудовищами, как он».
Квон Ирён тщетно пытался понять причину преступления Чо Хёнгиля. Можно объяснить проступок Жана Вальжана [15], укравшего хлеб, но не изнасилование, убийство и расчленение трупа четырехлетнего ребенка. Как человек может до такой степени быть бесчувственным к чужой боли и страданию? Почему из всех приматов только человеку разумному присуще такое жуткое преображение?
23 июня 2001 года Чо Хёнгилю предъявили обвинение в похищении и незаконном удержании малолетней, которые повлекли смерть потерпевшей. Испытывал ли он чувство вины? Трудно сказать. Однако определенно заботился о собственной жизни и безопасности. Согласно книге Пхё Чханвона [16], написанной им в бытность профессором КГПУ, тот факт, что Чо Хёнгиль расчленил труп и оставил части в разных местах, говорит о «трусливом желании преступника замести следы». При вынесении судебного решения было отмечено, что подсудимый не демонстрирует признаков раскаяния.
Как со взрослым человеком, изнасиловавшим и убившим четырехлетнего ребенка, должно поступить общество? В судебных разбирательствах по уголовным делам наибольшие споры вызывают признание доказательств преступления и определение степени тяжести наказания. Это можно понять: так как обвиняемый часто отрицает факт совершения преступления, на первый план выходят другие свидетельства, имеющие значение для уголовного дела, и любое из них может коренным образом изменить ход процесса. Что же касается степени тяжести наказания, то при вынесении приговора учитываются различные факторы, включая мотив преступления, способ его осуществления и т. д., и даже если речь идет об убийстве, в зависимости от этих факторов приговоры могут варьироваться от условного осуждения до пожизненного заключения.
В суде над Чо Хёнгилем затруднение вызвало как раз определение тяжести наказания. Согласно закону, за совершенные преступления судья должен был либо назначить пожизненное заключение, либо приговорить обвиняемого к смертной казни.
Процесс начался в десять часов утра 6 июля 2001 года в Восточном окружном суде Сеула. Прокурор требовал высшей меры наказания и добился этого: 19 октября 2001 года, довольно быстро по меркам громких процессов, подсудимый был приговорен к смертной казни. Приговор огласил председательствующий судья с пятнадцатилетним стажем работы Ли Сонхо.
В постановлении, помимо прочего, говорилось: «Учитывая мотив, обстоятельства, способ совершения преступления и поведение подсудимого после совершения преступления; принимая во внимание возраст, образование, род занятий, семейное положение и родственные связи подсудимого; а также беря в расчет предыдущее привлечение к уголовной ответственности, невозможно не признать самой серьезной вины подсудимого и не назначить ему высшей меры наказания, определенной законом».
Как уже говорилось, на решение суда также повлиял тот факт, что преступник не раскаялся в содеянном. А кроме того, суд рассчитывал, что смертный приговор способен предотвратить другие подобные преступления, так как страх смерти будет подавлять импульс к убийству.
В ноябре того же года Чо Хёнгиль подал апелляционною жалобу о чрезмерной мере наказания. Первое заседание суда второй инстанции состоялось 7 декабря. К тому времени Чо Хёнгиль, ранее не выражавший никаких сожалений, начал писать покаянные письма. На заседаниях с 2 по 26 января 2002 года судьям были представлены пять писем, демонстрирующих глубокие эмоциональные переживания и раскаяние преступника, а также содержащих прошение об изменении меры наказания. Идею Чо Хёнгилю подал его адвокат, объяснивший, что заключенный может обратиться к суду, если действительно чувствует раскаяние.
30 января 2002 года апелляционный суд под председательством судьи Ку Уксо отменил приговор суда первой инстанции, изменив высшую меру наказания на пожизненное заключение. Во вступительной части постановления апелляционного суда говорилось: «Способ совершения преступления и поведение подсудимого после содеянного настолько чудовищны, что возникает закономерное сомнение в справедливости признания подсудимого равноправным членом общества, а также личностью, имеющей право на жизнь». Тем не менее подчеркивалось, что «смертная казнь должна применяться только в самых крайних случаях». Взвешивая все за и против высшей меры наказания, апелляционный суд оценивал степень тяжести преступления, отношение подсудимого к содеянному, число жертв и причиненный им вред, опасность рецидива и прочее.
Причины, по которым был отменен приговор суда первой инстанции, объяснялись следующим образом: «Приняв во внимание тот факт, что подсудимый Чо Хёнгиль всего лишь один раз привлекался к уголовной ответственности (за покушение на растление несовершеннолетней), а также его возраст, род занятий, образ жизни и проч., суд пришел к мнению о возможности исправления и перевоспитания подсудимого. Суд также учел, что совершенное убийство не было запланировано, а произошло случайно, когда подсудимый сдавил горло пострадавшей, заставляя ту замолчать. Кроме того, подсудимый полностью признал свою вину и готов искупать ее всю оставшуюся жизнь; он также глубоко сожалеет о содеянном».
Смертная казнь – это лишение человека жизни именем закона и общества. Существуют как доводы за смертную казнь, так и доводы против. В Южной Корее смертная казнь не отменена, однако приговоры с начала 1998 года не приводятся в исполнение [17].
Действительно ли возможны исправление и перевоспитание в случае с сорокалетним человеком, который дважды был уличен в сексуальном влечении к несовершеннолетним, причем во второй раз дело закончилось убийством? Суд первой инстанции посчитал, что это невозможно, однако суд второй инстанции, рассмотрев те же самые факты, решил по-другому.