Делегат XVIII съезда ВКП(б), секретарь Ленинградского горкома ВКП(б) А.А. Кузнецов.
Март 1939. [РГАКФД]
На столе Кузнецова, конечно, не только эти основополагающие документы. Он бы и рад заняться только ими, без спешки, в задумчивой тишине. Но их черед приходит лишь тогда, когда освобождается папка с оперативными бумагами. А их тоже немало, и одними резолюциями не отделаешься.
Вот докладывают, что начальник отдела Всесоюзного института растениеводства Шлыков передал одному из иностранцев образец многолетней люцерны. А профессор Попов, раболепствуя перед иностранщиной, опубликовал в американском журнале статью, раскрывающую расчеты проектирования вагонов.
Страшные, просто вопиющие факты обнаружены в министерствах нефтяной и лесной промышленности, в Академии наук, в целом ряде учебных и научно-исследовательских институтов.
Реагировать на все надо срочно, встречаться с людьми, создавать суды, готовить докладчиков, проводить собрания. И все это на нем. Но Сталин ведь как говорит? У толковой головы – сто рук. И они, эти помощники, у него, конечно, есть. Но если что, рубят не руки, а голову.
Бумаги множатся, как снежный ком, запущенный с горы. Вот еще офицер одного из военно-морских НИИ, капитан 1-го ранга Алферов, обвиняет своего недавнего главкома Кузнецова и заодно, просто чохом, всех его начальников штаба за годы войны в преступной передаче иностранцам секретных материалов по торпедам и нанесении тем самым крупного ущерба оборонным интересам СССР. Что ж каперанг молчал, пока адмирал не потерял свой пост? Вот так все они – вдогоночку, вдогоночку, в затылок…
И Мехлис, и Берия с радостью подхватят эту тему. Знают о хороших отношениях Кузнецова со Ждановым. Помнят, что это именно Жданов уговорил когда-то Сталина сделать молодого адмирала наркомом. Да что подхватят? Собственно, уже и подхватили стараниями своих подручных. Вот уже подготовили суровые обвинения:
Бывшие руководители Народного Комиссариата Военно-морского флота Советского Союза в лице адмирала Флота – КУЗНЕЦОВА, адмирала ГАЛЛЕРА, адмирала АЛАФУЗОВА и вице-адмирала СТЕПАНОВА, в 1943–1944 г.г. без разрешения правительства Советского Союза передали разновременно иностранным военным миссиям некоторые виды вооружения флота и их секретные описания и чертежи.
И далее по пунктам:
1. В феврале 1943 года АЛАФУЗОВ, с ведома КУЗНЕЦОВА, но без разрешения Правительства СССР, передал английской военной миссии описания и чертежи 130 мм дистанционной гранаты.
2. В марте 1944 года СТЕПАНОВ, с согласия ГАЛЛЕРА и КУЗНЕЦОВА, но без разрешения Правительства СССР, передал английской военной миссии описания и чертежи секретного оружия – высотной торпеды 45–36 АВА.
3. В октябре 1944 года АЛАФУЗОВ, с ведома ГАЛЛЕРА и КУЗНЕЦОВА, но без разрешения Правительства СССР, передал английской военной миссии образец высотной торпеды 45–36 АВА в полном комплекте.
4. В период 1943–1944 г.г. СТЕПАНОВ, с согласия ГАЛЛЕРА, но без разрешения Правительства СССР, передал английской и американской военным миссиям документацию по 130 мм 2-х орудийной башенной установке Б-2-ЛМ, 130 мм установке Б-13-Н серии, 100 мм 56 калибров длиною одноорудийной палубной универсальной установке Б-34 и схемы ПУ С «Москва».
5. В период 1943–1944 г.г. АЛАФУЗОВ и СТЕПАНОВ передали английской и американской военным миссиям много карт, которые не имели отношения к ведению морских операций английского и американского флотов в наших водах. В частности, была передана СТЕПАНОВЫМ американской военной миссии без разрешения Правительства СССР секретная карта побережья Камчатки…
«Хорошо хоть Аляску отдали американцам до них», – горько усмехнулся секретарь ЦК. Он не раз встречался со своим однофамильцем-адмиралом во время войны и относился к нему с большим уважением, знал его решительность и независимость. В военное время это приносило успех. А в мирное, прав Жданов, из всех щелей поползли эти прожорливые тыловые крысы, стремясь суетливо захватить кусочек оставшихся трофеев, а то и славы.
Надо, надо досконально в этом разбираться. А время где? Кроме партийной программы надо еще готовить собрание по организации «суда чести» в аппарате Центрального комитета. И тут снова Александров. На философском собрании-то он покаялся. А вот на столе Кузнецова лежит свежий, пятьдесят второй том Большой Советской Энциклопедии с обширнейшей статьей «Сталин», после которой значится составителем как раз «Александров Г.Ф.». И ведь Хозяин наверняка читал это в верстке и одобрил.
Кузнецов уже попробовал было высказать свои сомнения Жданову. И получил ответ: «А ты, Алексей, разве предыдущие тома энциклопедии не смотрел? Не находил там имен, которые нынче не употребляются? Находил. Да еще какие! Кто спорит, конечно, энциклопедия делается на века. Но делается-то в конкретном текущем моменте. А текущие века и годы состоят из этих самых моментов, текущих моментов. И прежние заслуги в этих моментах, безусловно, учитываются, но никого не обеляют».
А суд готовить надо сейчас. И со Ждановым уже не надо советоваться. Андрей Александрович убыл в Сочи к Хозяину. Потом отправится в Силезию, где представители европейских компартий будут решать вопрос создания Коминформа – единой организации для обмена информацией и координации действий. Миссия крайне важная и ответственная. Жданов должен выступить там с основным докладом. Но сначала обсудить его тезисы с Хозяином. Так что ему сейчас не до внутренних проблем. Их разгребать – задача Кузнецова.
Тут еще из Ленинграда сообщили, что строят дорогу в Териоки, собираются снять трамвайное движение с проспекта Энгельса… И все без согласования с ним! Как будто он уже и не ленинградец, не секретарь ЦК, как будто его уже можно игнорировать!
Он поднял трубку телефона и попросил срочно соединить его с Попковым.
– Что, Петр Сергеевич, гляжу, полным хозяином уже себя почувствовал? Мы – тут, ты – там? Курортный район забыл кто пробил? А ты теперь дорогу в Териоки без согласования с ЦК строишь?.. Чтобы тебе на дачу легче ездить? На охоту на личной дрезине?.. Ты мне решением сессии Ленсовета не прикрывайся! Все бы решения так быстро исполнялись. А трамвай с проспекта Энгельса на каком основании убираете? Тоже решение Ленсовета? Значит, как с просьбами, так ко мне, а вот за советом в ЦК – это уже лишнее? Ну, дорешаетесь! Дорешаетесь!
И бросил трубку. «Решают они! Им чего? С линией партии разобраться небось посложнее, чем с трамвайной. Ее и от Энгельса не уберешь, и по Энгельсу не построишь. Вот мне-то что решать с будущим судом чести в аппарате ЦК?»
Легко сказать – «покончить с “маленковщиной” в кадрах»! А тут надо еще размотать непростой клубок связей бывшего заместителя заведующего отделом Агитпропа Бориса Сучкова. Сам он уже под арестом по обвинению в передаче американцам материалов атомной программы и другой секретной информации. Но он был не один. И вот это главное! Надо потихоньку набрасывать тезисы доклада.
Кузнецов взял ручку, придвинул к себе уже начатую рукопись: «Главной задачей в подрывной деятельности против нашей страны иностранные разведки ставят прежде всего добывание сведений о государственных тайнах Советского Союза и обработку отдельных наших неустойчивых работников, стараясь проникнуть к сердцу нашей партии – в аппарат Центрального Комитета…»
Начало ему нравилось – четко и ясно, без всяких обиняков. Но вот дальше, когда надо переходить на примеры, на конкретных людей, что-то не очень клеилось. Может, и здесь надо поувереннее: «…ему покровительствовали заместитель Александрова Константин Кузаков и еще один ответственный сотрудник Щербаков. Именно они выбалтывали ему все тайны, предоставляли для ознакомления секретные сводки ТАСС, хотя знали, не могли не знать, что редактируемый Сучковым журнал “Интернациональная литература” по существу был уже превращен в рупор англо-американской пропаганды».
– Именно так! – себе под нос, с удовольствием пробурчал Алексей Александрович. – Это вам, ребята, за «Звезду» и «Ленинград»! Что там дальше?
«Они поддерживали Сучкова, давали о нем положительные отзывы, рекомендации, содействовали проникновению на важные государственные и партийные посты…» Ну что, вроде бы складно и логично? Кстати, удивительно быструю карьеру сделал этот Кузаков – за считанные годы от беспартийного учителя до заместителя начальника важнейшего управления Центрального комитета. Ну, ладно. Это отдельная тема.
Голова уже не очень четко начала выстраивать мысли. Он повращал ею, распрямился, несколько раз пооткидывал за спину локти. Поработать над докладом можно еще и завтра. А что еще сегодня?
Ах да, Попков прислал просьбу в связи с прекращением издания журнала «Ленинград» и принятыми мерами разрешить увеличить объем «Звезды». Суслов поддержал и подготовил проект письма Сталину. Посмотрим, посмотрим:
Секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) т. Попков обратился в ЦК ВКП(б) с просьбой увеличить с 1948 года объем журнала «Звезда» с 12 до 18 печатных листов.
За истекший год в журнале было напечатано несколько значительных литературных произведений. В настоящее время редакция располагает достаточным количеством интересных и содержательных литературных материалов. К ним принадлежат романы: Ю. Германа «Несколько дней» – о советском Заполярье в годы войны; В. Пановой «Мать» – о жизни советской интеллигенции; В. Саянова «Ленинградцы»; П. Далецкого «Сорок лет спустя» – о разгроме Японии; Н. Тощакова «Дверь открыта настежь» – о жизни колхоза в послевоенный период.
Увеличение объема журнала послужило бы стимулом дальнейшего улучшения его идейного и художественного качества. Секретариат ЦК считает возможным поддержать просьбу Ленинградского обкома ВКП(б) об увеличении объема журнала «Звезда» до 18 печатных листов.
Просим Вашего согласия.
«Ну, вроде бы все так. И Германа, и Панову, и Саянова стоит поддержать… Объем в полтора раза увеличить получается. Не два, но полтора», – усмехнулся Кузнецов.