Ксения ударила ладонями по своим коленям и вскочила с кресла, в которое только что села.
— Милена, ну как тебе такое могло прийти в голову? Олег — и вдруг кого-то убил!
Пшеничная задумалась:
— Ты права. Он не потянет. Хотя в состоянии аффекта… Нет, ну ты уверена, ты знаешь, что это не он?
— Ну конечно, не он! — с яростью выкрикнула Ксения. — Олег позвонил мне, правда, толком объяснить ничего не сумел, больше рыдал и стонал в трубку. Тебе же почему-то дозвониться не смог.
— Я отключила телефон. У меня был Игорь. Ну и?.. — брезгливо морщась, спросила она. — Что, припадок?
— Полагаю, близко к этому. Ты поезжай к нему. А к вечеру я сменю тебя. Его нельзя оставлять одного.
Милена поднялась, подошла к зеркальному шкафу, отодвинула дверцу и вынула шубу.
— Ужас! — пробормотала она, поправляя воротник — Припадочная семейка. Инга психованная была и сынок в нее. Противно! Мужчина, а не может держать себя в руках.
— Он почему-то все повторял, что виноват в смерти Тины.
Милена обернулась и переспросила, побледнев от досады:
— Ага, значит, все-таки виноват?
— Да ты не так поняла! — раздраженно воскликнула Ксения. — Он говорит, что вроде бы вчера должен был с ней встретиться, но не смог. Больше за рыданиями я ничего не разобрала.
— Ладно, поеду сама разберусь! — Пшеничная нажала на кнопку селектора. — Машину. Да, кстати, — обратилась она к Ксении, — а где он? Дома или на даче?
— На даче!
Милена села на заднее сиденье и, открыв бар, плеснула себе немного виски в стакан.
— Черт! — сделав глоток, поморщилась она.
Пить с утра Пшеничная не любила, однако, представляя, что ее ожидает, решила немного расслабить нервные струнки.
Шофер посигналил перед воротами дачи, но они не сдвинулись с места. Милена вышла из машины и позвонила. Никакой реакции. Впрочем, через минуту раздался чей-то крик:
— Сейчас!
К воротам подбежала девушка в курточке и попыталась их открыть.
— Не получается! — пропищала она.
— Черт вас возьми! — выругалась Пшеничная. — А этот нытик что, утонул в своем соленом горе?
— Вы, наверное, его сестра? — с трепетом спросила девица и от испуга открыла дверь.
Милена уверенным шагом направилась в дом.
— Какого черта вы здесь делаете? — острым взглядом окинула она девицу. — Впрочем… — пренебрежительно махнула рукой. — Откуда он узнал?
— Включил телевизор.
Они вошли в дом. Вниз по лестнице сбежала другая девица, раздраженно крича:
— Ну куда ты пропала? Мне вообще надоело с ним возиться!
Милена глянула на нее и надменно проговорила:
— А придется!
— Тоже мне, указывает! Да пошла ты!.. Сама возись с этим придурком!
— Это его сестра! — громко шепнула первая девица.
— Ну и что? — продолжала независимо возмущаться вторая.
— А то, что я быстро уберу тебя из теплого виповского борделя. Поморозишь свои нижние прелести на обочине, тогда перестанешь спрашивать, ну и что!
Девица смиренно уступила ей дорогу.
Картина, представшая перед Миленой в спальне на втором этаже, была достойна кисти баталиста. Все! Все было перевернуто, перекручено, разбито, разбросано. Олега видно не было.
— Где он? — сбрасывая шубу на руки первой девицы, спросила Пшеничная.
— Кажется, там, — указала она на ком постельного белья, валявшийся с одной стороны широкой кровати.
— Олег! — позвала Милена. — Олег! — Подошла к кому. В нем что-то шевельнулось. Она увидела голую щиколотку. — О господи! — Пшеничная наклонилась и принялась выпеленывать своего братца.
Несчастное, мокрое от слез лицо, глаза с застывшим страданием, перекошенный рот и с воплем протянутые руки:
— Миленка!
Она подняла его совершенно голого. Он прижался к ней и уткнулся лицом ей в плечо. Милена гладила его по спине, приговаривая:
— Ничего, Олежек, ничего! Пройдет! Ты должен взять себя в руки! Обязан! Ты мужчина. Ты должен быть хладнокровным, чтобы отыскать и наказать убийцу!
Олег перестал биться в мелкой дрожи. Последние слова произвели на него впечатление. Он всхлипнул, вытер нос о плечо Милены и сказал:
— Ты права! Наказать! — И тут же опять впал в истерику, теперь уже вызванную немедленным желанием отомстить.
Все еще обнимая его, Милена обернулась к девицам:
— Так, быстро наполнить ванну! Приготовить чистое белье и одежду!
Выполнив приказание, девицы встали по стойке «смирно» перед Пшеничной, она передала им на руки Олега. Они подхватили его и повели, ослабшего от переживаний, в ванную комнату.
Милена, оставшись одна, огляделась вокруг.
— Все понятно. Приволок двух шлюх из дорогих. Всю ночь сходили с ума, а Тинке с ее перезревшими прелестями, скорей всего, со скорбной миной сообщил, что у нас заседание, да еще мне чертей пустил, что я его задерживаю. Теперь бьется в истерике, что ее убили. А чего биться? Сто таких перезрелых красавиц найдет и глазом не успеет моргнуть. Хоть и старше себя теток ищет, а все равно на молодых тянет, — язвительно рассмеялась Пшеничная. — Ладно, надо его привести в чувство и увезти в город.
Она поддела удлиненным мысом туфли что-то лежавшее на полу и брезгливо выругалась. Подошла к ванной, из-за двери которой уже раздавался веселый визг и освобождающие плоть стоны Олега, и вызвала одну из девиц. Та выбежала мокрая, успев лишь обернуть бедра полотенцем.
— Вы что, эту дрянь кололи?!
Мокрая девица виновато прикусила губу.
— Все убрать! Слышишь, все! Чтобы был полный порядок! Олегу может понадобиться алиби. Так вот, в случае чего, расскажите все, как было, но только вот без этого, — отбросила она ногой шприц.
— Угу! — кивнула девица и, как была наполовину обвязанная полотенцем, принялась наводить порядок в спальне. Ее большие упругие груди солидно, точно маятники, покачивались из стороны в сторону.
Милена не удержалась и, спускаясь по лестнице, расхохоталась.
Разгоряченного купанием и ублаженного массажем Олега привели в гостиную.
— На, выпей! — протянула ему Милена стакан свежевыжатого лимонного сока. — Залпом! — приказала.
Олег послушно, на едином дыхании выпил, скривился, скрючился, передернулся от прохватившей дрожи и яснее стал воспринимать реальность.
— Ну и что мы так убиваемся? — будничным тоном спросила его Милена.
Он призадумался, не сразу найдя ответ. Вспомнил. Нервно дернул углом рта и проныл:
— Тина…
— Так, ну это потом. Сейчас едем в город. Кстати, сегодня рабочий день.
— Я выбит из колеи! — брызгая слюной, простонал Олег.
— Позволь полюбопытствовать, по какой такой причине?
— Ты что, не понимаешь? Тину убили! Валентина… умерла!..
— Она что, твоя близкая родственница? Мать, жена, сестра, наконец? — сквозь зубы допрашивала Милена.
— Она моя…
— Любовница! — с насмешкой подсказала Пшеничная. — Представь себе на минуту, что будет, если мужчины начнут убиваться по своим любовницам?.. Это же глупо! По жене, может, тоже глупо, но этикет требует! Так что в данном случае ты не связан приличиями. Поэтому в машину — и в офис.
Олег послушно поднялся. Девицы двинулись следом и собрались сесть в автомобиль Пшеничной, но Милена удивленно вскинула бровь.
— Олег, ты расплатился с девушками?
— Нет, — выглянул он из салона. — Забыл.
— Исправь оплошность. Пшеничные всегда платили шлюхам за их услуги.
Олег вынул из бумажника несколько сотен евро и протянул девицам.
Милена села в машину.
— А мы? — склонились они к ней с вопросом. — Как же мы отсюда выберемся?..
— Ваши проблемы, девочки! — бросила Пшеничная и расхохоталась, глянув в зеркало на две фигурки среди заиндевевших деревьев.
Милена привезла Олега в офис издательства, напомнив:
— Сегодня много работы!
Олег, находясь под влиянием сестры, вошел в кабинет, заставляя думать себя только о делах. Но, подойдя к столу, открыл верхний ящик, и на него глянуло милое, любимое лицо Тины. Плечи его дрогнули, и он глухо всхлипнул.
В дверь постучали.
— Да! — как можно строже произнес Олег, смахнув слезы с глаз.
Вошла Ксения.
— Олежек…
Увидев ее, он не смог сдержать подступившие к горлу рыдания. Ксения закрыла дверь на замок, подошла к нему и прижала его к себе.
— Олежек, милый, успокойся!
— Не могу, — отводя в сторону растянутое гримасой плача лицо, всхлипывая, проговорил он.
Ксения налила в стакан воды и протянула ему две таблетки.
— Выпей. Это немного поможет.
— Пойми, — давясь водой и с трудом глотая таблетки, говорил он, — я виноват! Мы договорились с ней вместе поужинать. А меня занесло с двумя простушками на дачу. Сначала я позвонил Тине и сказал, что задерживаюсь на совете, а потом, думал, позвоню и скажу, что уже поздно и я устал… Но я даже это забыл сделать… — уронил он голову на руки. — Даже это… — захлебываясь в обильных слезах, причитал Пшеничный.
— Олег, ты напрасно обвиняешь себя.
— Нет! Если бы мы поехали ужинать… она осталась бы жива! Господи, неужели ее, светлую, прекрасную, убили из-за каких-то духов?!
— Ты считаешь, что ее убил кто-то из конкурентов? — спросила Ксения.
— А тогда кто?!
— Да, непонятное убийство. Вдова, следовательно, ревнивый муж исключается. Ревнивый любовник тоже, так как любовник — ты. Может, какие-нибудь наследники решили позаботиться о себе?
— У нее только родители.
Раздался телефонный звонок. Ксения подняла трубку.
— К сожалению, Олег Станиславович сейчас занят, перезвоните позже, — сказала она и, подойдя к нему, посоветовала: — Ты лучше поезжай домой, а Милене я скажу, что ты поехал в типографию.
— Она не поверит. Она презирает меня. Но скажи, вот если бы с Игорем, ее женихом, случилось то, что с Тиной, она преспокойно сидела бы в своем кресле и руководила? Неужели не плакала бы, не сходила с ума от отчаяния?
Ксения ненадолго задумалась, проигрывая в уме предложенную ситуацию.