В глазах Веры отразилось глубокое сожаление о столь устаревшем восприятии действительности Фроловым.
— Беззащитнее, слабее! — передразнила она. — Да ты посмотри на этих беззащитных! Как они толкаются в метро. Как хамят. Как давят машинами пешеходов. Как расправляются с конкурентами. Как рвутся к власти. Так что, кого убили, мужчину или женщину, значения не имеет.
— Но все равно, зачем убивать Пшеничную? Только затем, чтобы подозрение пало на ее брата?
— Ну а я что тебе только что говорила? Конечно! Они, он… Черт их знает! Убрали Милавину, подставив следствию удобного со всех сторон фигуранта, Олега Пшеничного. Но вот только Терпугов не попался на эту приманку, видно, он все-таки не такой уж слабый профессионал, приношу свои извинения. И он каким-то образом вышел на настоящего преступника, пока еще, может быть, неосознанно, но преступник заволновался и, чтобы окончательно, как он думает, погубить Пшеничного, убил его сестру.
— Я понял, — успокоил разгоряченную Астрову Фролов. — Что ж, за то, что он меня заподозрил в убийстве, я ему немного отомщу, подкину твою, по-моему, блестящую версию. Для него это будет равносильно тому, как если бы он мне высказал даже очень дельный совет, где следует на полотне приглушить или усилить освещение.
Вера расхохоталась:
— Ой, когда все это закончится, когда с шумным успехом пройдет твоя выставка… Кстати, несмотря ни на что, я уже подобрала две галереи.
— Следует спросить мое мнение.
— Подожди, сначала я снижу цену за аренду, а потом поедем смотреть. Так ты мне не дал досказать мою мысль: когда все это закончится, мы уедем на какой-нибудь остров. И пусть репортеры сходят с ума, куда это исчезли Астрова с Фроловым!
— Ты останешься у меня? — спросил он.
— Нет! Нам сейчас надо крайне осторожно встречаться. Мы оба под подозрением. Пусть все немного уляжется, а то начнутся разговоры, что это я тебя устроила в издательство.
— Не стану спорить, ты права. Повременим, но…
— Обязательно, без этого я не уйду! — задержав на Сергее многозначительный взгляд, прошептала она. — Поэтому пойду приму душ!
По дороге она вынула из сумки заигравший мелодию сотовый.
— Алло! — раздался ее голос из ванной. — Что?! Да пош… — Дальнейшие слова заглушил шум воды.
Когда она вернулась в комнату, на лице ее не было выражения блаженства от только что принятого душа, а только злость.
Сергей, уже тоже собравшийся в ванную, остановился, вопрошающе глядя на нее. Она вынула из волос заколку, тряхнула головой и сама задала вопрос:
— Что? Что ты на меня так странно смотришь? Что-нибудь случилось? — Ее взгляд просветлел непониманием.
— Нет, — ответил он. — Отчего-то показалось, что ты встревожена.
— Ну не без этого. Подполковник Терпугов кого хочешь встревожит своими версиями.
Когда Фролов вернулся из ванной, Вера сидела в кресле и пила коньяк. Он зашел сзади, поцеловал ее в шею. Она ответила не сразу, словно Сергей ей уже опостылел. Провела рукой по его волосам. Он удивленно взглянул на нее.
— Пойдем, — встала она с кресла и пошла в спальню.
Не поинтересовавшись, свежие ли простыни, легла.
— Ну, что ты? — спросила, засмеявшись, но мысли ее были далеко.
И тогда она притянула к себе Сергея и попыталась отделаться, хотя бы на время, от гложущих ее проблем.
— Вера, останься, — попросил Сергей, когда она приподнялась на локте, чтобы взглянуть на часы.
— Нельзя! Вдруг позвонят по домашнему телефону. — Кто?
— Да твой же Терпугов. Нет-нет, Сережа, — одеваясь в лиловато-розовом свете ночника, говорила она, — надо немного благоразумия, и как только все уляжется…
Сергей нехотя поднялся, накинул халат и глянул в окно.
— Опять снег! Весна и опять снег.
— Что, правда? — подошла к окну Вера.
— Смотри, как кружит вокруг фонарей.
— Не надо, — остановила она Сергея, потянувшегося за брюками. — Не провожай. Что тут, спуститься с третьего этажа. Буду проезжать мимо окна, посигналю фарами, что все в порядке. А то ты такой тепленький, — скользнула она губами по его шее, — еще простудишься.
Сергей проводил Веру до двери и прислушался к торопливому стуку ее каблуков. Вот хлопнула первая входная дверь. Он зевнул и пошел к окну.
Вера, на ходу закидывая на плечо палантин, открыла первую дверь, которая со стуком захлопнулась за ней, и протянула руку к светящейся в темноте тамбура кнопке выхода, как кто-то потянул ее назад, и палантин петлей затянулся на шее.
— А… — тихо вскрикнула она и замолкла.
Ее больно толкнули к стене, продолжая стягивать палантином горло.
— Ну что, стерва, доигралась? Мы предупреждали.
Вера увидела около своего лица длинное лезвие ножа. Глаза, привыкнув к темноте, различили в свете уличного фонаря, проникавшем через верхние окна тамбура, два мужских силуэта. Астрова дернулась. Палантин чуть отпустили. Она жадно вдохнула воздух. Ей тут же надавили на грудь, вжимая в стену. Она попыталась освободиться от державших ее рук.
— Да дайте дыхание перевести!
— Учти, каждое может стать последним, — тихо, но веско произнес один из мужчин.
— Черт с вами! Вымогатели!
Нападавшие возмутились:
— Мы выполнили твой заказ! А ты не заплатила, как было условленно, поэтому сумма удваивается.
— Вы с ума сошли! — прохрипела Астрова. — Откуда?.. — но удар кулаком под ребро не дал ей договорить. Она сморщилась от боли, и слезы побежали по ее лицу.
Прижав руку к ушибленному месту, согнулась и проговорила:
— Мне нужно хотя бы три дня.
— Какие три дня, сука! — размахнулся один, намереваясь ударить ее кулаком прямо в лицо, но другой остановил его и сказал:
— Завтра!
Вера выпрямилась и, тяжело дыша, прохрипела:
— Вы же знаете, никуда не денусь! Послезавтра! Ну нет у меня!..
Мужчины посмотрели друг на друга.
— Ладно. Послезавтра.
— Где? — спросила Вера, растирая ушибленное ребро.
— Да где угодно! Хоть в кафе. Зашла. Поставила пакет и ушла.
— Не годится, — замотала она головой. — Сейчас в кафе за пакетами следят, и потом, не забывайте, я слишком известна, чтобы вот так зайти и выйти. А тут еще один репортер, сволочь, привязался, думает, что я его не вижу. Ходит чуть ли не следом. Любопытство одолело, кто у меня любовник! Нет, давайте так, чтобы без свидетелей. И мне, и вам лучше.
— За городом, что ли?
— Давайте за городом. Короче, завтра вечером позвоните и договоримся. Все. Пошла! — держась за ребро, проговорила она.
— Смотри, сука! Если обманешь!
— Да ладно вам!
Вера вышла во двор.
Фролов стоял у окна и смотрел на редкие снежинки, кружившие в свете фонаря. И вдруг внутреннее ощущение опасности отвлекло его от мирного созерцания. В голове мелькнуло, что он не слышал, как захлопнулась вторая дверь, и машина Веры до сих пор не проехала перед его окном. Он натянул брюки, рванул дверцу старинного массивного шкафа, отпихнул вещи, висевшие на вешалках, и, вынув автомат с укороченным стволом, выменянный во время гастролей на бутылку водки у одного срочника, бросился в прихожую. Накинул на голое тело куртку и помчался вниз.
В тамбуре никого не было, а входная дверь вот-вот должна была закрыться. Фролов задержал ее рукой и выскользнул на улицу. Дверь захлопнулась. Двое мужчин, о чем-то говоривших друг с другом, не повернули головы. Они шли не торопясь. Впереди них, на расстоянии пяти шагов, припадая на ногу, тяжело шла Вера. Она остановилась у машины, открыла дверцу. Мужчины, проходя мимо, что-то отрывисто сказали ей. Она молча наклонила голову и села за руль.
Фролов притаился в нише для мусорных баков, когда Вера специально сделала круг по двору, чтобы посигналить фарами ему в окно. Едва она выехала со двора, как он бросился следом за мужчинами. Они подходили к своей машине, припаркованной у обочины.
Сергей выхватил из куртки автомат и крикнул:
— Стойте! Руки вверх!
Мужчины остановились, услышав характерный металлический щелчок снятия автомата с предохранителя.
— В чем дело? — спросил один, слегка приподняв руки.
— К машине! Руки на капот, ноги в стороны! — отрывисто выкрикивал Сергей.
Мужчины выполнили его приказание. Фролов, не будучи суперменом из кинофильмов, которые обожают вплотную подходить к врагам, чтобы тем было сподручно выбить у них оружие и завязать драку, предпочитал держать их на мушке на расстоянии.
— Что вам надо от Астровой? — спросил он.
Мужчины не отреагировали.
— Убить, может, не убью, но покалечу на всю жизнь. Выстрел в коленную чашечку и… — предупредил Сергей.
— Слушай, — обратился один к другому, — это, наверное, этот ее…
— Короче, быстро… что вам от нее надо?
— Да пожалуйста, — продолжил говоривший. — Нам лично только процент за посредничество. Копейки. В казино на раз поставить… А вот человеку одному она должна крупную сумму.
— За что?
— За заказ. Он заказ выполнил и тут же, как понимаешь, уехал. А она, стерва, платить раздумала. Мы с ней по-хорошему — не понимает. Сегодня дали под ребро легонько, кажется, дошло. Хорошо, если дошло.
Фролов слушал и недоумевал.
— Подожди, какой заказ?
— Обыкновенный! Парфюмершу она заказала, Милавину, может, слышал?..
Фролов остолбенел.
— Ну так мы поехали, а? — выждав секунд пять, лениво спросил один.
— Проваливайте!
Сергей, продолжая держать их на мушке, отступил в темноту. Мужчины сели в машину и умчались.
ГЛАВА 23
Телефоны Астровой работали в режиме автоответчика. Она выслушивала: «Это я, такой-то, такая-то, позвони!..» Только Олега она предупредила, что по делам должна будет уехать из Москвы дня на два. Он воспринял это известие спокойно, посетовав лишь для приличия. Веру это плохо скрытое равнодушие насторожило. И правильно. Пшеничный уверенно и быстро входил в свою роль богатого молодого мужчины. Ему нравилось, как наперебой в нем заискивали влиятельные отцы дочерей на выданье. Астрова поняла, что надо действовать безотлагательно. Но каким образом? Да к тому же пока было не до Олега. Голова раскалывалась от поисков единственно верного хода, а тут еще ужасно действовала на нервы настойчивость, с какой разыскивал ее Фролов.