— И Энн имела неосторожность повторить слова старшей подруги своему отцу, я угадал?
— Да. А поскольку он не мог призвать к ответу бедняжку Элизу, то вместо нее накинулся на Генри.
Себастьяну стало понятно, почему Джейн Остин поставила склонность Стэнли Престона затевать ссоры на первое место среди его отрицательных черт.
— Как зовут этого неподходящего молодого человека?
— Уайет. Капитан Хью Уайет.
— И где я могу найти капитана Уайета?
— Кажется, он снимает комнату поблизости от казарм лейб-гвардии. Но точного адреса, боюсь, не знаю.
— А знаете, в каком он полку?
— Нет. Простите.
— Благодарю, — сказал Себастьян, вскочив на ноги. — Вы мне очень помогли.
— Возможно, мой брат сумеет рассказать вам больше, когда вернется в город. — Мисс Остин поднялась следом за гостем, ее лицо выдавало серьезную озабоченность.
— Надеюсь, — согласился Себастьян.
Хотя при взгляде в темные умные глаза в нем крепло убеждение, что эта замкнутая, склонная к созерцанию женщина и сама еще о многом могла бы рассказать, но не захотела.
Почти весть следующий час Себастьян потратил на то, чтобы порасспрашивать о капитане Хью Уайете в гостиницах и тавернах на улицах и площадях близ казарм лейб-гвардии в Найтсбридже. Но когда колокола на церковных башнях принялись отзванивать шесть, он прекратил розыски и направил своих лошадей к дому.
— Думаете, этот гусарский капитан может быть тем, кто набезобразил на Кровавом мосту? — спросил Том, когда они свернули за угол на Брук-стрит.
— Думаю, он — твердый подозреваемый.
Густые облака уже поглотили большую часть дневного света, и отражения недавно зажженных уличных фонарей жидким золотом разливались по темной влажной мостовой. Себастьян объехал кабриолет вдовы из соседнего особняка, стоявший у парадного входа. И вдруг по какой-то необъяснимой причине с особой остротой ощутил твердые кожаные поводья в своих руках, пищащих воробьев, пристраивающихся на ночлег вдоль карниза, горсть холодных капель, которые ветер швырнул в лицо, когда Себастьян поднял голову, чтобы проследить зазубренную линию нависающих крыш.
— Чего такое? — спросил Том, вытаращившись на хозяина.
— Что-то не так, — сказал Себастьян, натягивая поводья.
Тут невидимая сила сбила шляпу с его головы, а откуда-то из густеющего мрака грохнул выстрел.
Глава 12
— Ложись! — крикнул Себастьян Тому.
— Ой, чтоб меня! — взвизгнул грум-тигр, слетев с запяток.
Себастьян силился совладать с ржущими, вздыбившимися лошадьми. И тут, вместо того чтобы нырком укрыться за ближайшей лестницей, мальчишка бросился под мотающиеся лошадиные головы.
— Черт побери! — выругался Себастьян. — Пулю словить хочешь? Убирайся отсюда!
— Тпрути, ребятки, тпрути, — замурлыкал тигр.
К лошадиному фырканью и стуку копыт добавилось щелканье трещотки ночного сторожа.
— Я здесь, я здесь! — вскрикивал на бегу немолодой толстяк в мешковатом пальто; в одной руке он нес раскачивающийся фонарь, а другой крутил над головой деревянную трещотку. — Это был выстрел? Выстрел, да?!
— Выстрел, — подтвердил Себастьян.
Все больше людей выскакивали на улицу: растерянные слуги и элегантные джентльмены во фраках. Какой-то воинственный лакей размахивал мушкетоном.
— Боже милостивый, — с трудом пропыхтел сторож. — Слыханно ли дело? Не где-нибудь, а прям на Брук-стрит! Откуда стреляли-то, а? — он стал медленно поворачиваться, высоко подняв свой фонарь, словно надеялся, что слабый огонек сможет высветить злоумышленника.
Себастьяну наконец удалось угомонить испуганных лошадей.
— С крыши одного из этих домов. Но я подозреваю, что стрелок уже давно скрылся.
Худощавый юноша в шелковых бриджах и белых перчатках поднял с мостовой шляпу Себастьяна и воскликнул:
— Смотрите! — А потом сунул палец в аккуратное отверстие в тулье. — Пуля прошла на волосок!
— Ой, чтоб меня, — прошептал Том, его рука медленно соскользнула с бока ближайшей лошади.
Еще на подъезде к дому номер сорок один по Брук-стрит Себастьян услышал громкие вопли достопочтенного Саймона.
— Что, опять колики? — спросил Себастьян, передавая Морею шляпу и пальто.
По обычно бесстрастному лицу дворецкого промелькнуло страдальческое выражение. Вблизи крики ребенка резали уши.
— Боюсь, что так, милорд. — Он положил пальто на одну руку, а затем застыл, лучше рассмотрев модную касторовую шляпу с высокой тульей. — Это от пули, милорд?
— Да. Совсем новая была шляпа. Калхоун расстроится. — Себастьян стянул кучерские перчатки и поднял взгляд, когда сверху снова донесся вопль. — Давно он так?
— Уже порядочно. Этим вечером начал пораньше.
— Ну, по крайней мере, можно не сомневаться, что с легкими у него все хорошо, — сказал Себастьян и поспешил по лестнице в детскую, шагая через ступеньку.
Между вторым и третьим этажами ему встретилась Клер Бизетт, которая спускалась вниз, чтобы приготовить свежую бутылочку подслащенной укропной воды. Геро, пусть и отказалась от кормилицы, но без колебаний наняла Клер в помощь для ухода за ребенком. Обнищавшая французская беженка, Клер перешагнула тридцатилетний рубеж и была не только старше, но и гораздо образованней, чем молоденькие невежественные деревенские девушки, обычно служившие няньками.
— Что с ним на этот раз? — спросил Себастьян.
Она остановилась и тыльной стороной руки отвела с лица прядку темно-русых волос.
— Кто знает? Вы не поверите, но сейчас ему уже получше.
Одолев лестничный пролет, Себастьян увидел, что Геро ходит туда-сюда перед камином в детской, держа Саймона животиком на плече. Его маленькие кулачки были сжаты, лицо раскраснелось и кривилось от рева. На звук мужниных шагов Геро обернулась и посмотрела на него опустошенным взглядом.
— Давай сюда, — сказал Себастьян и подошел, чтобы взять вопящего сына.
— Я показала отцу пластину с надписью, — сообщила Геро спустя какое-то время, когда умиротворенный Саймон задремал у нее на руках.
Себастьян с бокалом вина сидел рядом, на коврике перед камином, прислонясь спиной к креслу Геро.
— И? — глянул он на нее.
— По его словам, склеп с гробом Карла I был обнаружен всего неделю назад в Часовне святого Георгия в Виндзорском замке. На него случайно наткнулись рабочие, когда прокладывали проход в новую усыпальницу. Разумеется, Джарвис, мягко говоря, не обрадовался известию, что кто-то, похоже, стянул свинцовый обруч с королевского гроба.
Себастьян медленно отпил вина.
— Интересно. Особенно если учесть, что Стэнли Престон был страстным коллекционером и питал особый интерес к реликвиям времен Тюдоров и Стюартов. Даже включил в свое собрание голову Оливера Кромвеля.
— Настоящую голову?
— Настоящую. Наряду с головами Генриха IV и герцога Саффолка.
— Это омерзительно… и наводит на определенные мысли, принимая во внимание обстоятельства смерти Престона. — Геро осторожно перехватила поудобней спящего ребенка. — Каким он был человеком?
— Престон? Гордым. Амбициозным. Скандальным. Хотя, по словам довольно занятной старой девы, с которой я беседовал, при всем при том он отличался благочестием и был предан семье. Ему симпатизировали, не замечая его недостатков.
— Трудно не заметить тот факт, что он владел сотнями рабов, — вставила Геро.
— Да уж. Но, как ни удивительно, многие в остальном достойные члены нашего общества с легкостью закрывают глаза на подобные факты. Институт рабства узаконен с библейских времен… и до сих пор приносит немалую прибыль. Наверное, поэтому большинство людей никогда не задаются вопросом, а допустимо ли продолжать эту традицию.
Геро вдруг устремила на мужа странно напряженный взгляд.
— Ты от меня что-то скрываешь? — спросила она.
Себастьян помедлил, сделав глоток из бокала.
— О чем ты?
— У тебя на левом виске засохшая кровь.
— Где? — Он вскочил на ноги и подошел к зеркалу над умывальником. — Угу, вижу. Тот стрелок попал ближе, чем мне казалось.
— В тебя кто-то стрелял?! Этим вечером?
Намочив полотенце, Себастьян промокнул ссадину.
— Как только я свернул на Брук-стрит. Должно быть, он меня поджидал.
— И тебе не пришло в голову сказать мне об этом?
— Так он же промахнулся.
— Нет, не промахнулся.
Упорно глядя в зеркало, Себастьян стирал кровь с виска.
— Очевидно, я кого-то расшевелил. Вот только понятия не имею, кого именно. На сей момент у меня всего двое возможных подозреваемых по делу: гусарский капитан, проявлявший нежелательный интерес к дочери Престона — нежелательный с точки зрения отца, — и банкир, который публично поссорился с Престоном незадолго до его смерти. Но банкир, если верить свидетелям, с утра уехал из города, а капитана мне пока не удалось разыскать.
— Кто-то увидел в тебе угрозу, — глухо сказала Геро. — И попытался тебя убить.
— Или это было своего рода предупреждение. — Малыш, пошевелившись, завсхлипывал. Себастьян отложил окровавленное полотенце, повернулся и потянулся за сыном. — Позволь-ка мне его подержать.
Геро медлила. Он заметил, как в ее глазах что-то блеснуло и тут же пропало, словно пряталось от него. За несколько месяцев супружества они сильно сблизились, но Себастьян знал, что жена все еще скрывает от него многие свои мысли и чувства.
— Ну что ты? — тихо спросил он.
— Просто… будь осторожен, Себастьян. Я не понимаю, что происходит. Но что бы это ни было, это страшно. Очень страшно. И очень опасно.
— Моя дорогая леди Девлин, — дразняще усмехнулся он, забирая у нее хнычущего младенца. — Неужели у вас и впрямь поджилки трясутся?
Он ожидал, что она, как обычно, парирует его выпад с беспечной иронией.
Но Геро подняла руку, провела кончиками пальцев возле кровавой ссадины у него на голове и сказала: