Затем он развернулся и быстро вышел из комнаты, прежде чем желание прикончить мерзавца голыми руками не взяло вверх.
Глава 16
Когда Геро вернулась домой из своей ранней экспедиции на Ковент-Гарден, то нашла Девлина в библиотеке, где он, сидя за столом, обтачивал новый кремень для маленького двуствольного пистолета.
— Этим утром на рынке случилось нечто странное, — сказала она, стягивая перчатки. — Там какой-то мужчина… — Девлин поднял взгляд, и при виде его лица она осеклась.
Небо затянули облака, и в комнате было сумрачно, но Девлину с его уникальным зрением не потребовалось зажигать свечу для дополнительного освещения. Однако полумрак не помешал Геро разглядеть напряженные ожесточившиеся черты мужа и хищный блеск его странных желтых глаз.
— В чем дело? — спросила она.
— Синклер Олифант в Лондоне.
Под необычно громкое тиканье каминных часов Геро вдруг заметила, с какой силой пальцы мужа сжимают точило. Он рассказывал ей о событиях той кровавой португальской весны. О предательстве Олифанта и о чудовищной бойне, которая за этим воспоследовала. Но Геро всегда подозревала, что Девлин рассказал ей не все, что он скрыл часть важнейших эпизодов рокового дня. И как раз то, о чем он умолчал, сильнее всего ранило его душу и толкнуло на путь самоуничтожения.
Она положила перчатки.
— Ты с ним виделся?
Он кивнул.
— С утра пораньше ко мне пришла Энн Престон. Думаю, ее главная цель состояла в том, чтобы попытаться убедить меня в невиновности капитана Уайета, но среди прочего она сообщила, что ее отец боялся Олифанта. Похоже, его действия в качестве губернатора Ямайки возмущали Престона, и я не удивлюсь, если тот прибег к помощи своего двоюродного брата, министра внутренних дел, чтобы Олифанта отозвали с поста.
— Полагаешь, Олифант в отместку мог отрезать Престону голову и выставить ее на Кровавом мосту?
— Самолично? Скорей всего, нет. Синклер Олифант всегда предпочитал, чтобы кто-то другой выполнял за него грязную работу.
Геро наблюдала, как муж вставил кремень в курок и принялся зажимать. Девлин свыкся с насилием и был готов к нему прибегнуть не только вынужденно, отвечая ударом на удар, но и в порядке упреждения. Впрочем, ей не верилось, что он просто возьмет и застрелит Олифанта, хотя прежде почти наверняка так бы и сделал.
Словно прочтя ее мысли, муж сказал:
— Я не собираюсь убивать его с бухты-барахты, чтобы попасть на виселицу. Ты ведь об этом беспокоишься? Но не удивлюсь, если сам он уже покушался на меня.
Ее глаза округлились.
— Думаешь, это он стоит за вчерашним стрелком? Но… до сегодняшнего утра ты ведь понятия не имел, что Олифант как-то связан с Престоном.
Закрыв пороховую полку, Девлин отвел курок на предохранительный взвод.
— Если вчерашнего стрелка прислал Олифант, то причиной был монастырь Санта-Ирия, а не Престон. Олифант наверняка понимал, что по возвращении в Лондон ему неизбежно придется иметь дело со мной. А его противники, как правило, в живых не задерживаются.
— Тогда ты должен поскорее его убить, — рассудительно сказала Геро. — Как только будешь уверен, что не попадешь за это на виселицу, разумеется.
Его глаза весело сверкнули — очевидно, Девлин принял ее слова за шутку. Вот только Геро нисколько не шутила. Она любила его, любила яростно, и от страха его потерять у нее перехватывало дыхание и стыло сердце.
Восхищаясь моральным кодексом Девлина, она разделяла его принципы лишь отчасти. Во многих отношениях Геро все еще оставалась дочерью своего отца.
Сунув пистолет в карман, Девлин поднялся на ноги.
— Если за убийство Стэнли Престона ответственен Олифант, я добьюсь, чтобы его повесили.
— А если он ни при чем?
Девлин снова улыбнулся, на этот раз со смертью в глазах.
— В таком случае я сам его прикончу, когда он придет, чтобы покончить со мной.
Глава 17
Получасом позже Себастьян вышел из дома к ожидающему корриклю, но тут из-за угла выкатилась элегантная коляска-баруш с гербом Джарвиса и остановилась у края тротуара.
Шторка в оконце скользнула вбок.
— Давайте вместе объедем вокруг квартала, — сказал Джарвис; один из его ливрейных лакеев бросился открывать дверцу экипажа.
Себастьян задержался у подножия лестницы.
— Зачем?
— Вы всерьез намерены обсуждать дела на улице?
Себастьян обменялся взглядами с Томом, который держал гнедых под уздцы. Затем заскочил в карету Джарвиса и сел на переднюю скамью.
— То, что вы сейчас услышите, строго конфиденциально, — предупредил Джарвис, когда коляска рывком двинулась вперед.
Себастьян вгляделся в полное, любезное лицо тестя.
— Вы отправляли одного из ваших подручных в Виндзорский замок, не так ли?
Глаза Джарвиса сверкнули злобой, которую он не потрудился скрыть.
— Так уж случилось, я отправился туда сам.
— И что?
— Гроб Карла I был вскрыт. Часть свинцового обода с надписью отсутствует, как и голова короля.
— Голова? — глубоко заинтересованный Себастьян уставился на Джарвиса. — А больше из склепа ничего не забрали?
— Пока не ясно, хотя я дал указание декану и его причетнику провести тщательное расследование.
— Вы открывали гроб Карла, когда впервые осматривали захоронение от лица принца-регента?
— Нет, не открывал. — При повороте на Бонд-стрит коляску ощутимо качнуло, и Джарвис схватился за ремень, болтавшийся у плеча. — Принц пожелал, чтобы гроб вскрыли в его присутствии, причем содержимое должно быть освидетельствовано не только им самим, но и рядом других важных персон.
— Но если вы никогда не открывали гроб, то почему уверены, что голова там вообще была? Короля Карла могли похоронить и без нее.
— В складках савана ясно видна вмятина, где голова некогда лежала. Кроме того, все свидетельства современников, которыми мы располагаем, подтверждают, что после казни голову Карла пришили к телу, прежде чем выставить мертвого короля на всеобщее обозрение.
— Его выставляли?
— Конечно. Для узурпаторов было жизненно важно убедить народ, что их король действительно мертв.
Себастьян задумчиво посмотрел в окно на торговца с пестро раскрашенной тележкой, подручный мальчишка, ведущий ослика, то и дело громко выкрикивал: «Репа всех лучше, пенни за кучку!»
— Принцесса Августа, как ожидается, не проживет и дня, — продолжил Джарвис. — Ее похороны, несомненно, состоятся уже на следующей неделе, а сразу после этого Регент намерен провести официальное вскрытие гроба Карла.
Себастьян снова обратил взгляд на лицо тестя.
— Насколько понимаю, его высочество не поставлен в известность, что гроб уже кто-то вскрыл до него, верно? Неудивительно, что вы не хотели обсуждать это дело на улице.
Джарвис крепче сжал ремень.
— Возможно, эта кража чревата политическими последствиями. Стэнли Престон относился к почитателям Стюартов?
— Бесспорно, он интересовался Стюартами. Но к их сторонникам я бы его не причислил.
— Вы в этом уверены?
— Нет. На данный момент я не уверен ни в чем.
— И вы не узнали ничего, что могло бы подсказать, кто разграбил королевское захоронение?
Себастьян слабо улыбнулся.
— Нет.
Джарвис уставился на него, сузив глаза.
— Находите мой вопрос забавным?
— Забавным? Разве что отчасти. Два дня назад с особой жестокостью убит человек, и убийца все еще свободно разгуливает по нашим улицам. Но ваша единственная забота во всем этом деле сводится к тому, как бы вернуть какую-то истлевшую старую голову, так?
— Речь не о «какой-то истлевшей старой» голове, а о вполне конкретной, — огрызнулся Джарвис с редким раздражением. — Что касается страхов, вызванных ужасным способом этого убийства, они легко развеются, если не затягивать с публичным повешением.
— Все равно кого — действительно виновного или нет?
— К счастью, не все разделяют вашу душещипательную одержимость по поводу вины и невиновности.
Встретив твёрдый, безжалостный взгляд тестя, Себастьян удивился, почему он раньше не замечал, как много общего между Джарвисом и Олифантом.
Коляска вернулась на Брук-стрит, и Джарвис подал сигнал кучеру, чтобы тот остановился.
— Мне нужна эта голова.
— Если вдруг на нее наткнусь, непременно прослежу, чтобы она к вам вернулась. — Себастьян открыл дверцу, не дожидаясь лакея. Задержавшись на приступке, оглянулся и спросил:
— Что вам известно о Синклере, лорде Олифанте?
— Это который до недавнего времени был губернатором Ямайки? — Джарвис нахмурился. — Почти ничего. Почему он вас интересует?
— Губернаторы колоний назначаются Короной, не так ли?
— Формально — да. Но они находятся в ведении Министерства внутренних дел.
— Я так и думал, — кивнул Себастьян и сошел на тротуар.
Наклонившись вперед, Джарвис вытянул руку, чтобы остановить лакея, подошедшего закрыть дверцу.
— Мне не нравится, что Геро участвует в этом деле; это слишком опасно.
— Геро живет собственной жизнью, как считает нужным… Вы ведь сами знаете.
Глаза вельможи вспыхнули.
— Если из-за вашей глупой одержимости что-нибудь случится с моей дочерью или с моим внуком, вы не проживете достаточно долго, чтобы их оплакать.
Затем Джарвис откинулся назад, отвернул лицо и дал знак своему кучеру, чтобы трогал.
Коррикль примчал Себастьяна к Министерству внутренних дел, где клерк в приемной сообщил, что лорд Сидмут отбыл на Даунинг-стрит и, несомненно, пробудет там вместе с премьер-министром до конца дня, занимаясь чрезвычайно срочным вопросом, суть которого нельзя разглашать.
— Думаете, он нарочно вас чурается? — спросил Том, когда Себастьян, взяв было поводья, помедлил, заглядевшись на реку.
— Возможно. А может, и нет.
Итак, из Часовни в Виндзорском замке исчезло неопределенное количество королевских реликвий, включая голову короля Карла I, и этот вскрывшийся факт представлял убийство Стэнли Престона в новом свете. Резонно предположить, что расхититель гробниц пошел на преступление с намерением продать добычу Престону, либо напрямую, либо — что более вероятно — через какого-то посредника. Может, как раз за этим Престон был на мосту холодной ненастной ночью? Чтобы забрать украденные реликвии? Чем плохо объяснение?