Дыхание участилось, заколотился пульс, глаза быстро приспособились к густой тени. Себастьян пробрался между мебелями к внутренней комнате.
— Доктор Стерлинг?
Старик распластался на пороге в спальню — спина кроваво искромсана, руки скрючены, как будто, падая, он хотел за что-то ухватиться. Старомодный напудренный парик лежал на одном плече. Но шея заканчивалась грубым мясистым месивом из плоти, костей и сухожилий.
— Господи Иисусе, — прошептал Себастьян, чувствуя, как к горлу подступает тошнота, когда взгляд по кровавому следу устремился к кровати.
Уютно устроенная среди подушек, лысая голова Дугласа Стерлинга таращилась на него круглыми незрячими глазами.
— Черт. — Себастьян вытер рот тыльной стороной ладони. — Черт, черт, черт!
— В этом нет никакого смысла, — сказал Лавджой, глядя на окровавленное тело старого доктора.
— Никакого, — согласился Себастьян.
Лавджой потер глаза пальцами и вздохнул.
— Когда вы вчера с ним беседовали, он не намекнул, зачем встречался со Стэнли Престоном в прошлое воскресенье?
— Ни единым словом. Но позже случилось что-то такое, что его испугало — или, по крайней мере, заставило пересмотреть свой обет молчания, — потому что вечером он прислал записку с просьбой к нему зайти. К сожалению, я получил его сообщение уже после полуночи.
Лавджой прерывисто выдохнул.
— Интересно, что же он знал.
Себастьян покачал головой. Между его подозреваемыми в убийстве Престона и Стерлингом никаких связей не просматривалось.
— Вы когда-нибудь слышали о субъекте по имени Диггори Флинн? — спросил Себастьян.
Магистрат посмотрел на него.
— Нет. А кто он такой?
— Как раз этот вопрос мне и хотелось бы прояснить. Позавчера под вечер он выслеживал меня на Хаундсдитч. И вполне может оказаться тем мужчиной, который, как заметила леди Девлин, наблюдал за ней утром того же дня.
Лавджой нахмурился.
— Леди Девлин? Боже упаси. Я поручу кому-нибудь из парней разобраться с ним. Диггори Флинн, вы сказали?
— Да.
— Думаете, он здесь как-то замешан?
— Вполне возможно.
Внимание Лавджоя привлекли служители морга, которые укладывали безголовый труп Стерлинга на носилки, чтобы доставить убитого в хирургический кабинет Пола Гибсона.
— Интересно, давно ли бедняга мертв.
— По-моему, несколько часов. С прошлой ночи.
Сделав оборот, Лавджой оглядел заставленные мебелью комнаты.
— Не вижу никаких признаков борьбы или взлома.
— Никаких признаков. А значит, старик знал своего убийцу. Сначала сам его впустил, а потом — слишком поздно — понял свою ошибку и повернулся, чтобы убежать.
— И получил удар в спину?
Себастьян кивнул.
— Много ударов.
Один из носильщиков осторожно поднял с подушек голову доктора и водрузил поверх его туловища.
— Будем надеяться, что он умер до того, как это с ним сделали, — сказал Лавджой, прижимая к губам сложенный носовой платок. — Нет, я не понимаю… Зачем? Зачем было отрезать им головы?
— Подозреваю, если мы сумеем это понять, то получим подсказку, кто убийца.
— Пожалуй, что так, — согласился Лавджой без уверенности в голосе.
Глава 27
— Доктор Стерлинг? Мертв?!
Открыв рот, Энн Престон уставилась на Себастьяна, ее ноздри побелели, глаза распахнулись от ужаса. Если это был спектакль, то хорошо сыгранный.
Себастьян нашел ее в саду, прогуливающейся под слабым солнечным светом: плечи укутаны шалью, голова наклонена, словно в задумчивости.
— Сожалею. Не хотите ли присесть?
— Нет, — отказалась мисс Престон, хотя ее рука, держащая шаль, сжалась в кулак, а грудь судорожно вздымалась и опускалась от взволнованного дыхания. — Он ведь умер не своей смертью, не от старости, верно?
Себастьян промедлил с ответом, и она потребовала:
— Скажите мне правду.
— Нет, он умер не своей смертью.
Она с трудом сглотнула.
— Ему тоже отрезали голову?
Не дождавшись ни подтверждения, ни отрицания, она издала тихий стон и прошептала:
— О Боже, так и случилось, да?
— Вы уверены, что не хотите сесть? — снова предложил Себастьян.
Она отчаянно замотала головой.
— По крайней мере, смерть его была быстрой, — сказал Себастьян, хотя, по правде, понятия не имел, долго ли старик умирал. На этот вопрос, возможно, ответит Пол Гибсон, когда произведет вскрытие.
Развернувшись, они пошли рядом по кирпичной дорожке, поросшей мхом. Подол траурного платья мисс Престон задевал кустики лаванды и розмарина на цветочном бордюре.
— Доктор Стерлинг был хорошим человеком, — ее голос заметно дрожал. — Знаю, он мог показаться эксцентричным, и раздражительным, и упрямым. Но на самом деле он был деликатным и заботливым… и безобидным. Зачем кому-то понадобилось его убивать?
— Вы видели его в прошлое воскресенье, когда он навещал вашего отца?
— Только когда он уже уходил.
— Вам известна причина его визита?
— Нет. — Она не сводила глаз с обветшалой деревянной беседки в конце дорожки. — Позже я спросила отца, не болен ли он, но он ответил, что нет. И сказал, что доктор Стерлинг заглядывал, просто чтобы поговорить о прежних временах.
— Как выглядел ваш отец после его ухода?
В замешательстве она наморщила лоб и взглянула на Себастьяна.
— Простите, не поняла.
— Встретившись со старым знакомым, он был доволен? Или огорчен? А может, даже разозлен?
Поверх крон векового сада мисс Престон посмотрела на новые дома вдоль Слоан-стрит.
— Отец действительно выглядел немного… озабоченным. Пожалуй, даже сердитым. Но почему? Я не знаю.
— Он вам не сказал ничего — вообще ни слова, — что помогло бы догадаться, о чем между ними шла речь?
— Нет. Но вскоре после ухода доктора отец взял наемную карету и уехал на несколько часов.
— Часто он так делал? В смысле, брал наемную карету, а не пользовался собственной.
— Иногда. Чаще он ходил в город пешком, если погода позволяла.
— Ему нравились пешие прогулки?
— Да.
— В основном по вечерам?
— Ах нет; вечерами отец гулял разве что до паба. — Слабая улыбка коснулась губ Энн Престон, но была стерта горестной скорбью. — Давным-давно, еще в молодости, на него напали разбойники. И с тех пор он осторожничал, хотя, конечно, Лондон в наши дни гораздо безопаснее, чем в прошлом веке.
Ее слова вполне согласовались с рассказом сэра Галена Найтли. Тем непонятнее выглядело поведение Престона в роковую ночь.
— Вы так и не надумали, зачем он мог отправиться на Кровавый мост той ночью? — спросил Себастьян.
— К сожалению, нет.
— Отец вам что-нибудь говорил о планах приобретения новых экспонатов для своей коллекции? О реликвиях Стюартов?
— Нет. — Они подошли к беседке в конце дорожки, и мисс Престон встала лицом к лицу с Себастьяном. — Ко мне снова приходили констебли, расспрашивали о капитане Уайете. Они думают, что это сделал Хью, так ведь? Что это Хью убил моего отца?
— Боюсь, они считают капитана самым вероятным подозреваемым.
— Но я же вас заверила, что Хью здесь ни при чем! Он не мог так поступить!
— Помню, вы также уверяли, что между капитаном Уайетом и вашим отцом никогда не было конфронтации, хотя на самом деле они недавно поссорились.
Мисс Престон глубоко вздохнула.
— Сам Хью вам об этом рассказал, да?
— Да, сам Хью.
Ее щеки слабо порозовели.
— Я… Простите, что я пыталась ввести вас в заблуждение.
Раскаяние лгуньи выглядело искренним. Но разве она призналась бы в обмане, если бы Себастьян не докопался до правды? Весьма сомнительно.
Он продолжил:
— Кроме того, капитан Уайет рассказал, что вас с ним связывает чувство более серьезное, нежели дружба.
Ее подбородок вздернулся, прежде чем она успела взять себя в руки.
— Да, так и есть. Но отец этого не знал, — взгляд широко открытых глаз впился в Себастьяна, словно пытаясь что-то внушить. — Клянусь вам!
Он в вежливом недоумении приподнял бровь.
— Клянетесь, мисс Престон?
К его удивлению, ее губы задрожали и, прижав ко рту кулак, она отвернулась.
— О Боже! — воскликнула она с отчаянием, уже не казавшимся наигранным. — Вы должны мне поверить! Хью этого не делал!
— Мне было бы легче вам поверить, будь вы хоть чуточку честнее.
Она посмотрела на него через плечо глазами, полными слез.
— Простите! Просто… Я боюсь, что Хью повесят. А он не виноват!
«Откуда такая убежденность?» — подумал Себастьян и спросил:
— Есть свидетель, которому ваш отец заявил, что лишит вас наследства, если выйдете замуж за капитана Уайета. Вам самой он этим угрожал?
— Угрожал. И я сказала ему, что мне все равно. Сказала ему, что в жизни есть вещи поважней, чем богатство и положение в обществе.
— Как он отреагировал?
Глаза мисс Престон вспыхнули памятным гневом и возмущением.
— Отец ответил, что я слишком молода и не понимаю, о чем говорю.
— Когда это случилось?
Она вытерла мокрые глаза тыльной стороной ладони.
— В субботу. Вечером.
— А затем?
— Затем он… ушел.
— Пошел к капитану Уайету, чтобы задать взбучку?
Она кивнула.
— Но Хью его не убивал. Вы должны мне поверить. — Мисс Престон довольно громко шмыгнула носом. — Кстати, Хью вам рассказал, как отец чуть не подрался с Бэзилом Тистлвудом из-за головы герцога Саффолка?
— Да.
— Вы беседовали с Тистлвудом?
— Беседовал.
— И что?
— Он твердит, что не убивал вашего отца.
— Ну, как и следовало ожидать, не так ли? — Мисс Престон доверительно подалась к Себастьяну. — Знаете, они конфликтовали и раньше. Примерно месяц назад Тистлвуд приобрел католические четки-розарий, будто бы сработанные из костей старого святого. И чрезвычайно гордился своей покупкой. Только отец после осмотра объявил ее подделкой. Тистлвуд вышел из себя, буквально взбесился. Поклялся, если услышит, что папа кому-то наболтал про лжереликвию, то убьет его.