— И об чем думаете? — спросил Том, не сводивший глаз с нахмуренного хозяина.
— Никто не смог предложить мне объяснение, зачем Стэнли Престон пришел сюда дождливой воскресной ночью.
— Есть такие чудики, кому нравится ходить под дождем, — сказал Том. — По мне, так ихняя дурная голова ногам покоя не дает, но такие взаправду бывают.
— Ты прав. Но Престон боялся грабителей, а у Кровавого моста с давних пор довольно скверная репутация.
Себастьян подошел к травянистому склону, где нашли обезглавленное тело Престона, лежащее на спине. Теперь здесь ни следа не осталось. Он присел на корточки, опершись рукой на бедро.
— Молли Уотсон из «Розы и Короны» сказала, что пальто Престона было расстегнуто, а карманные часы на цепочке свисали с бока на траву.
— Небось кто-то пошуровал по его карманам, так?
— Это одно из возможных объяснений.
Том озадаченно прищурился.
— Есть еще другие?
— Престона закололи в спину, а значит, либо он повернулся спиной к своему убийце, что, согласись, глупо, либо не слышал, как убийца подкрался к нему сзади. — Себастьян поднялся на ноги. — В какой ситуации люди обычно смотрят на свои часы?
— У меня часов нету, так что я без понятия.
Себастьян невольно улыбнулся.
— Мужчина обычно смотрит на часы, когда сам опаздывает на назначенную встречу или ждет кого-то опаздывающего.
— Так, по-вашему, он сюда пришел, чтобы с кем-то встретиться? С кем-то, кто опоздал?
— Скорее всего. И кем бы ни был этот человек, Престон чрезвычайно хотел его увидеть.
— С чего вы взяли?
— Потому что Престон боялся Кровавого моста, особенно ночью, но все равно согласился прийти сюда в одиночку после наступления темноты.
Взгляд Себастьяна устремился через площадь Слоан-сквер дальше в Челси, к реке у подножия холма. Любой, кто доставлял бы Престону из Виндзора украденные реликвии, наверняка поплыл бы по Темзе. Если бы он причалил на Чейн-Уолк, пересек Парадиз-Роу и обогнул парк Королевского военного госпиталя, то вышел бы прямиком на Слоан-сквер, а дальше темная пустынная дорога привела бы к Кровавому мосту. От Слоан-сквер по Слоан-стрит можно было дойти до площади Ханс-плейс, но на этом пути встречалось слишком много фонарей и прохожих, а значит, вряд ли удалось бы остаться незамеченным и неузнанным.
Зато Кровавый мост располагался не только в стороне от оживленных улиц, но к тому же на полпути между рекой и резиденцией Престона — Алфорд-хаусом.
Себастьян спустился к краю ручья, где в понедельник нашел часть свинцового обода со старинной надписью. Теперь он вполне уверился, что Стэнли Престон пришел сюда той ночью, чтобы забрать реликвии у расхитителя гробниц, чью личность еще предстояло выяснить.
Была ли это ловушка?
Возможно. Если так, то кто ее расставил? Присса Маллиган? Тистлвуд? Олифант? Или убийца просто воспользовался опрометчивостью Престона, который в одиночку вдруг отправился в темную глухомань?
А вор? Он сюда пришел до или после убийства? Так сразу не скажешь. Но он определенно здесь побывал, иначе откуда взялся крепеж с королевского гроба.
Кто же этот вор? И где голова короля?
— Что за субчик назначает встречу на ночь глядя у черта на куличках? — озвучил вопрос Себастьян.
— Который не хочет, чтоб его увидали, — торжествующе припечатал Том.
Отвернувшись от облюбованного смертью моста, Себастьян вскочил на высокое сиденье и взял поводья.
— Точно.
— Прекрати на нас дуться, Джарвис, — проворчал Георг, его королевское высочество принц Уэльский, регент Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии. Проглотив недожеванный кусок масляного краба, принц потянулся за бокалом и сделал большой глоток. — Твой кислый вид вызывает у нас несварение.
В одной из приватных гостиных Карлтон-Хауса принц замаривал червячка, частенько навещавшего его высочество в дневные часы.
— Ваша встреча с русским послом… — начал было Джарвис.
— Может подождать до завтра, — небрежно отмахнулся изящной серебряной вилкой принц. — Маркиза Хертфорд[41] будет здесь с минуты на минуту. Ты ведь не думаешь, что я откажусь от такого угощения, а? — Он сверкнул улыбкой, задуманной как проказливая, но выглядевшей жеманной и глупой.
К пятидесяти годам принц ужасно растолстел, его некогда красивое лицо огрубело за десятилетия излишеств и распущенности. Но в собственных глазах Георг по-прежнему оставался удалым принцем Флоризелем, который легко очаровывал нацию, ныне презирающую его за расточительность, безответственность и умопомрачительное себялюбие.
Джарвис сохранял внешнюю невозмутимость. Невозможно получить — и удержать — положение во власти, позволяя себе бесполезные проявления досады или презрения.
— Посол ждет уже три часа.
— Тогда он лишь поприветствует возможность отправиться домой. Скажи ему, чтобы вернулся завтра. И сам тоже убирайся, пока не довел меня до спазмов.
Причиной любых спазмов, угрожавших принцу, скорее стали бы крабы, поглощенные под две бутылки бургундского, а не напоминание о королевских обязанностях. Но Джарвис без возражений поклонился.
— Да, сир.
Он почти дошел до двери, когда принц сказал:
— Кстати, Джарвис… Надеюсь, для обследования Карла I все готово?
После небольшой паузы Джарвис ответил:
— Вскрытие гроба запланировано на первое апреля, то есть на следующий день после похорон вашей тещи, герцогини Брауншвейгской.
— Отлично, — широко улыбнулся Георг. — Предчувствую большое удовольствие.
Еще раз поклонившись, Джарвис ушел.
Следующие полчаса он потратил на то, чтобы успокоить возмущенного российского посла и подавить в зародыше наметившийся дипломатический кризис. Затем, чувствуя потребность в доброй крепкой выпивке, Джарвис вернулся в свои покои, где обнаружил своего зятя, виконта Девлина, который устроился на подоконнике, скрестив руки на груди и положив ногу на ногу.
— Какого черта вы здесь делаете? — спросил Джарвис.
— Ваши люди хоть сколько-нибудь продвинулись в поиске головы Карла I?
— Нет. А вы продвинулись?
— Тоже нет.
Джарвис вытащил пробку из хрустального графина и налил в один стакан изрядную порцию бренди.
— Вам не предлагаю, поскольку вы здесь не задержитесь.
Виконт улыбнулся.
— Когда состоится официальное обследование гроба?
Поставив графин, Джарвис со стаканом в руке развернулся к зятю.
— В следующий четверг.
— Сколько людей знают, что голова пропала?
— Декан и причетник Часовни святого Георгия, да еще те двое, кому я поручил вернуть пропажу. А что?
— Полагаю, все они поклялись хранить тайну?
— Естественно.
— Я собираюсь завтра утром съездить в Виндзорский замок и осмотреть королевский склеп. Пойдет на пользу, если вы предварительно отправите туда сообщение с предписанием декану и причетнику оказать мне содействие.
После долгого глотка и раздумчивой паузы Джарвис спросил:
— Вы нашли улики, доказывающие, что эти макабрические убийства связаны с кражей из королевского склепа?
— Улики? Нет.
Джарвис хмыкнул.
— Сообщение я отправлю. Но вы возьмете на себя труд держать меня в курсе дела.
Это уже был не вопрос.
Девлин отошел от окна.
— Конечно.
Джарвис подождал, пока за зятем не закрылась дверь. Затем колокольчиком вызвал клерка.
— Майора Арчера ко мне. Немедленно.
Глава 32
Вечером, когда Себастьян и Геро сели за ужин, в передней раздался звонок.
Себастьян взглянул на жену.
— Ждешь кого-нибудь?
— Нет.
Появившийся в дверях Морей с поклоном доложил:
— К вам лорд Сидмут, милорд. Я взял на себя смелость проводить его светлость в библиотеку.
В библиотеке Себастьян увидел министра внутренних дел, который расхаживал взад-вперед перед камином, заложив руки за спину и уткнув подбородок в складки белоснежного галстука. Судя по шелковым бриджам, белым шелковым чулкам и туфлям с пряжками, Сидмут собирался на торжественный ужин или на бал. Но лицо его было бледным и осунувшимся.
— Милорд, — сказал Себастьян, — могу я предложить вам вина? Бренди?
— Благодарю, но нет; я не задержу вас надолго. Приношу извинения, что прервал ваш вечерний досуг.
— Пожалуйста, присаживайтесь.
Сидмут остановился спиной к камину и покачал головой.
— Я навел справки об инциденте в Португалии, о котором вы упоминали… касательно монастыря. — Он прерывисто вздохнул. — Мой Бог. Как мог человек содеять подобное?
Себастьян никогда не испытывал большого уважения к Сидмуту, видя в нем типичного дворцового подхалима: честолюбивого, корыстного и беспринципного. Но, похоже, даже этот политикан в ужасе отшатнулся от расчетливого цинизма, повлекшего трагедию.
Налив бренди в два стакана, Себастьян протянул один министру, который без лишних слов взял его и ополовинил долгим глотком.
Себастьян попросил:
— Расскажи мне, что произошло между Олифантом и Стэнли Престоном.
Сидмут помял переносицу большим и указательным пальцами.
— Большинство колониальных губернаторов находят способы использовать свое положение для извлечения личной выгоды. На самом деле, это вполне ожидаемо. Но, некоторые… заходят слишком далеко.
— Мздоимство? Поборы?
Министр внутренних дел кивнул.
— Меня стали озадачивать проблемами между Джеймсом Престоном — сыном Стэнли — и новым губернатором, едва Олифант прибыл на Ямайку. Чуть ни каждую неделю Стэнли подавал очередную жалобу. Поначалу я их игнорировал — вы же знаете, каков Стэнли. Но потом ситуация усугубилась. Олифант конфисковал большой участок на лучшей плантации Престонов. Он утверждал, будто эта земля необходима для строительства общественной дороги, хотя карта показывала, что в этой дороге был заинтересован один-единственный землевладелец — достаточно крупный, чтобы щедро заплатить Олифанту за его труды.