Теперь он уже не был так в этом уверен.
Мик Макдугал прислонился к своей повозке с запряженным в неё ослом, скрестил на груди мускулистые руки, надул сначала одну щеку, потом другую и задумчиво уставился на Геро.
— Стэнли Престон? Это которому кочан отчекрыжили у Кровавого моста?
Геро кивнула.
— Он посетил Бакет-Лейн всего за несколько часов до того, как его убили. Я пытаюсь выяснить, зачем он туда ходил и с кем встречался.
Макдугал, прищурившись, смотрел на густые серые тучи, набегавшие сверху, чтобы лишить день обещанного тепла и солнечного света. Поднялся холодный ветер, взъерошивший перья кричащих над головой чаек и усиливший запах сырой рыбы, исходивший как от человека, так и от его повозки.
— Вы думаете, может, его какой костер прикончил?
— Нет, вовсе нет. Но двое других людей, которые знали Престона и видели его в тот день, теперь тоже мертвы. А это значит, что тот, кого Престон навещал на Бакет-Лейн, вполне может оказаться в опасности. Только он или она могут этого не знать.
Макдугал снова перевел взгляд на её лицо.
— Что ж, я могу заняться этим, миледи. Но не обещаю, что они захотят поговорить с вами.
— Я знаю. Просто, кто бы это ни был, пожалуйста, постарайтесь помочь им понять, что их жизни, вероятно, в опасности. Если они что-то знают — хоть что-то, — им важно проявить себя.
Он провел ладонью по многодневной щетине, покрывавшей его подбородок.
— Я постараюсь, миледи. Постараюсь.
К тому времени, когда Геро вернулась на Брук-Стрит, уже начинал накрапывать дождь: мелкий, но сильный, он вихрями кружился между высокими городскими домами и обжигал нежную кожу её лица.
Геро только что вышла из экипажа и уже собиралась подняться по ступенькам крыльца, когда увидела Девлина, свернувшего за угол Бонд-стрит — полы его черного пальто развевались на ветру, шляпа низко надвинута, защищая от ливня.
— Девлин, — позвала Геро, он поднял голову, его лицо было худым и неулыбчивым. Внезапно между высокими рядами домов прокатился треск ружейного выстрела, и странные желтые глаза расширились, а тело дернулось.
Блестящее мокрое пятно расплылось на его тёмном пальто.
— Нет! — закричала Геро.
От удара пули его развернуло. Он ухватился за железные перила лестницы соседнего дома, пытаясь остаться в вертикальном положении. Медленно опустился на колени.
— О боже! — Геро побежала, подхватив юбки. Её мир сузился до серого мокрого ущелья, где единственным звуком был отчаянный вздох, который она смутно узнала как свой собственный, и единственным цветом был красный всплеск крови Девлина.
— Себастьян. — Она опустилась на колени рядом с ним, протянув руки к упавшему телу. Он лежал на боку, свернувшись калачиком, дождь омывал бледное лицо. Геро коснулась его плеча, и раненый повернулся к ней. Она увидела смятение в этих знакомых желтых глазах, боль, которая исказила черты лица, так похожие на Девлина.
Это был Джейми Нокс.
Глава 45
Себастьян вернулся домой как раз в тот момент, когда по ступенькам крыльца спускалась Пиппа, барменша из «Черного Дьявола». Её голова была покрыта пёстрой шалью, к бедру она прижимала годовалого малыша. При виде Себастьяна Пиппа остановилась и крепче обняла ребенка, так что тот протестующе заерзал.
— Это ты виноват! — закричала она, а слезы смешивались с дождем на её лице. — Я говорила ему, что ничего хорошего из этого не выйдет, но разве он меня послушает? Нет. Он никогда меня не слушал.
Себастьян уставился на ребенка в её руках. Это был мальчик с тонкими чертами лица, маленьким вздернутым носиком и такими же жёлтыми глазами, которые смотрели на Себастьяна из его зеркала.
И как у его собственного маленького сына.
— О чем ты говоришь? — спросил Себастьян.
Её смех был грубым, надрывным и совсем не весёлым.
— Хочешь сказать, что не знаешь? Он лежит там, наверху, в одной из твоих шикарных постелей, помирает из-за тебя, а ты не знаешь?
Девлин схватил её за руку более грубо, чем собирался.
— Нокс?
Пиппа рванулась от него.
— Скажи ему… скажи, что я не останусь и не буду смотреть, как он умирает.
И она протиснулась мимо него, склонив голову под дождём, её плечи сотрясались от рыданий, а мальчик смотрел на Себастьяна серьезным, напряженным взглядом.
Когда Себастьян поднялся на второй этаж, из гостевой спальни в конце коридора вышел Гибсон.
— Как он там?
Хирург потер глаза растопыренными большим и указательным пальцами.
— Я сделал все что мог. Пуля прошла сквозь легкие и застряла рядом с сердцем. У него внутреннее кровотечение, и остановить его невозможно. На данный момент это всего лишь вопрос времени.
— Конечно, остается какая-то надежда… шанс…
Гибсон покачал головой.
— Леди Девлин считает, что тот, кто стрелял в него, принял Нокса за тебя.
Себастьян почувствовал, как внутри него открывается болезненная пустота, вызванная отрицанием, яростью и до отвращения знакомым чувством вины.
— А где он был?
— Всего в нескольких шагах от твоей входной двери. — Гибсон начал было говорить что-то еще, но остановился.
— Что? — спросил Себастьян.
— Это просто… сходство просто поразительное.
— Да, — ответил Девлин и направился в спальню.
Он нашел Нокса лежащим с закрытыми глазами, таким бледным и неподвижным, что на мгновение Себастьяну показалось, что тот уже мёртв. Затем увидел, как всколыхнулась голая забинтованная грудь, и услышал тяжелое хриплое дыхание умирающего.
Геро сидела рядом, сцепив пальцы на коленях, её глаза были запавшими и застывшими, как будто она только что заглянула в зияющую пасть ада.
— Он шел к тебе, — тихо сказала Геро.
— А ты не знаешь зачем?
Геро покачала головой.
— Он пытался сказать, но это не имело никакого смысла. А потом он потерял сознание.
Себастьян уставился на бледное лицо, так похожее на его собственное. И ощутил новый прилив гнева и сожаления, а также паническое чувство надвигающейся утраты, которую он ничем-ничем не мог предотвратить.
Нокс еще раз судорожно вздохнул и открыл глаза.
— Всё плохо, да? — спросил он тихим дрожащим голосом.
Себастьян почувствовал, как у него перехватило горло, и на мгновение все, что он мог сделать, это сжать челюсти и кивнуть.
— Вы спрашивали… спрашивали про Диггори Флинна.
— Забудьте про Флинна. Вам нужно поберечь дыхание.
Тень веселья промелькнула на лице бывшего стрелка.
— Поберечь для чего? Возможно, это Флинн убил меня. Говорят, что он хороший стрелок.
— Кто он такой?
Голова Нокса беспокойно замоталась на подушке.
— Он… на самом не существует. Но есть… — У него перехватило дыхание от кашля, и из уголка рта потекла струйка крови.
Себастьян потянулся за носовым платком и осторожно вытер кровь.
Нокс облизнул пересохшие губы.
— Говорят, сын бакингемширского викария… служил офицером разведки на Полуострове… любит использовать это имя.
— Кто вам это сказал?
— Неважно. Она больше ничего не знает… — Нокс поднял руку и схватил Себастьяна за запястье. — Скажите… скажите Пиппе… Я виноват… Мальчик… — Он шумно вздохнул, втягивая воздух со странным звуком. — Надо было на ней жениться. Знаю, каково это… расти незаконнорожденным сыном барменши. Сейчас… слишком поздно.
— Нет. — Себастьян обеими руками взял Нокса за руку и сжал её с решительной яростью. — Ещё не поздно. Я могу найти викария. Получите специальную лицензию и….
Но рука Нокса обмякла в руке Себастьяна. И пока тот смотрел, глаза, которые были так похожи на его собственные, стали стеклянными и пустыми, а перевязанная грудь зловеще неподвижной.
— Дыши, чёрт бы тебя побрал! — Себастьян опустился на колени, все еще крепко сжимая ладонь стрелка, и ожидая следующего вдоха. — Дыши!
Девлин почувствовал, как Геро подошла и встала рядом с ним, почувствовал её прикосновение к своему плечу, хотя и не поднял глаз. Жена стояла рядом, пока тянулись минуты и пока отсутствие жизни не превратилось из ужаса в неоспоримую уверенность.
— Мне очень жаль, Девлин.
Он вдруг почувствовал страшную усталость, глаза болели, грудь сдавливала тугая повязка, и Себастьян медленно покачал головой из стороны в сторону.
— Я даже не знаю, кто он такой. Не знаю, вдруг я только что потерял брата.
— Разве это имеет значение?
— С одной стороны, нет. Но… Я должен знать.
«Человек должен знать своего брата», — подумал Себастьян.
«И своего отца».
Геро повернулась к нему, обхватив его голову ладонями, чтобы прижать измученное тело к своему, мягкому и теплому. Единственными звуками были стук дождя по оконным стеклам, осыпающийся в камине пепел и собственное мучительное дыхание Девлина.
— Я думала, это ты, — сказала Геро Себастьяну позже, когда они сидели у камина в библиотеке, а рядом на столе стояла забытая чашка чая. — Когда я выходила из кареты, он показался из-за угла Бонд-стрит. Я позвала его — позвала тебя по имени. А потом увидела, как пуля попала ему в грудь, и подумала, что ты мертв. Я думала, что потеряла тебя и… — Она сглотнула, её голос стал дрожащим. Еле слышным. — Я и не знала, что у меня может так сильно болеть внутри. Потом я поняла, что это не ты, а Нокс, и обрадовалась, ведь тогда получалось, ты все еще жив. — Её лицо приняло суровое, свирепое выражение. — Да поможет мне Бог, я была рада.
Себастьян опустился на колени у её ног, вплетя свои руки в её, лежащие на коленях. Он видел, как Геро стреляла нападавшему в лицо и била по голове убийцу, не теряя самообладания и хладнокровия. Но сегодняшнее потрясение оказалось настолько сильным, что он чувствовал, как всё её тело содрогается от мелкой дрожи.
— А потом пришла эта бедная женщина, Пиппа, и хотя мне было жаль ее, я могла думать только о том, какое облегчение испытала, узнав, что умирает её муж. Я знала, что это неправильно, но ничего не могла с собой поделать. Потому что если бы я потеряла тебя… Не знаю, как бы я это перенесла.